Шалин Анатолий

Скрытые резервы

С понедельника Степаныч решил начать новую жизнь. Степаныч всегда начинал новую жизнь именно с понедельника. Почему-то он был убежден, что ни вторник ни среда, ни другие дни недели для начала новой жизни не годятся. Только понедельник! И еще лучше, если понедельник в начале месяца или даже в начале года.

И на этот раз к началу новой жизни Степаныч готовился серьезно, со всей обстоятельностью. Уже в воскресенье был наведен порядок в квартире. Степаныч наконец, разгреб многолетние наслоения бумаг и пыли на письменном столе. После получасовых препирательств заставил своего домашнего робота Копачку (удивительно ленивое сооружение) вымыть полы в комнатах. И хотя Копачка потом почти час дребезжал, что хозяин, мол, нарушает правила эксплуатации домашних роботов. Дескать, от влажных уборок у него, у Копачки, суставы ржавеют, но полы все же вымыл, натер до блеска и даже смахнул паутину со стен и пропылесосил стеллажи с книгами, чем привел Степаныча в совершеннейшее изумление.

- Невероятно! - бормотал Степаныч, созерцая плоды Копачкиных трудов. Ну, на меня накатило. Порыв энтузиазма, можно сказать, вдохновение! Перед началом новой жизни со мной такое иногда бывает, но Копачка! Этот лоботряс, лентяй, тунеядец, позорящий славное семейство домашних роботов! Кухонный робот, которого почти невозможно уговорить приготовить сносный обед! Бездельник, которого нельзя заставить сходить в ближайшее кафе за продуктами! И вот это кибернетическое безобразие, можно сказать, само, по собственной инициативе, сметает паутину и включает пылесос! Нет, положительно, должно что-то случиться! Копачка, да исправен ли ты? Такой приступ трудолюбия! Этим надо непременно воспользоваться. Копуша, я решился. Слушай меня внимательно и не смей возражать!

- Можно подумать, хозяин, что скажете что-нибудь умное, - брезгливо процедил робот.

- Молчать! - рявкнул Степаныч. - Я начинаю новую жизнь! Ясно? Слышишь ты, самовар никелированный? Отныне возражений не потерплю! Чуть что - сдам в металлолом, понятно?

- Да уж не глухие, - сухо ответил Копачка. - И чего это на вас, хозяин, сегодня накатило? Жили себе тихо мирно, занимались науками...

- Не возражать! Мне уже скоро тридцать, а я все дурака валяю. Вон, Николай Семипядев - дружок мой уже в трех межзвездных экспедициях побывал! Капитан-лейтенант космофлота, заслуженного астронавта не сегодня завтра присвоят, а я? Все в игрушки играю. Или Фрол Абрикосов - двадцать девять лет - уже профессор, семейный человек, двое детей - сын и дочка, жена красавица! А я? Все в холостяках...

- И мы живем не хуже! - все же возразил Копачка. - Ну и что ж, что Колька Семипядев в заслуженные астронавты вышел? Подумаешь, невидаль межзвездные путешествия! А здоровье свое как он подорвал? Хронический космический насморк, все зубы регенерированные. Только марсианской лихорадкой три раза переболел! А этот Фрол-семьянин! Жена - красавица! А теща - Бомбарда Бертолетовна, о ней ты забываешь? А прочая родня? А семейные скандалы? А...

- Молчать! Тебя послушать - так и умрешь холостяком! Не выйдет! Вот с понедельника начинаю новую жизнь, подстригусь, сбрею бороду, отпущу усы, надену свой новый кремовый костюм и женюсь... Да, женюсь! Тебе, старому холодильнику, этого не понять! Это человеческое! Годы уходят! Вокруг полно красивых, добрых и одиноких женщин. А у меня уже от твоих обедов и завтраков желудок портиться начинает. Да, и не возражай!

- Интересно, чем это вас, хозяин, моя кулинария не устраивает? Все по рецептам из поваренной книги делаю: и борщи, и котлеты, и салаты.

- Как же, как же! А кто вчера мне к ужину манную кашу машинным маслом заправил? Может, скажешь, по поваренной книге действовал?

- С кем не бывает, - извинительно прогудел робот. - Я уже объяснял, этикетки на бутылках перепутал.

- Вот и помалкивай! Нет, пока ты меня не угробил окончательно, надо кардинально менять образ жизни. Решено - или записываюсь в экспедицию к Порциону или становлюсь семейным человеком!

- Ну, не знаю, не знаю! - проскрипел Копачка. - Встречаются, конечно, женщины со странными вкусами, но едва ли, хозяин, найдется сумасшедшая, которая с готовностью свяжет свою судьбу с вашей.

- Хо! Старая железная труба, что ты понимаешь в женщинах? Кто бы рассуждал! Возьмем, к примеру, хоть мою лабораторию. Алина Викторовна младший научный сотрудник, помнишь?

- Крашеная блондинка. Двадцать три года. Рост - метр семьдесят пять. Полнота средняя. Глаза карие нос прямой. Характер спокойный. Практическая хватка. Интеллектуальные способности - ниже среднего...

- А, вот видишь, даже тебе запомнилась... Способности - это ни к чему! Она вчера раза три на меня смотрела таким долгим, изучающим взглядом. Ах, как она на меня вчера смотрела!

- Ничего не выйдет, хозяин, у нее уже есть муж!

- Разве?

- Да. Шатен. Двадцать семь лет. Рост - метр девяносто. Вес - девяносто пять. Первый разряд по фехтованию, вольной борьбе и стрельбе из лука. Знаком с боксом. Убойная сила кулака...

- Хватит, меня не интересуют эти подробности! Подумаешь, трагедия! Хм... А шут с ним! В конце концов, с моей женитьбой можно пару недель подождать пока мы не найдем другую, более подходящую, кандидатуру... А вот экспедиция к Порциону...

- Хозяин, у вас слабое здоровье. Вы же сами всегда жалуетесь, что плохо переносите тяготы пути. На Луну слетать к родной тетушке никак не соберетесь, а тут... межзвездная экспедиция... Гиперпространственные переходы! Порцион! Опасности неизученных планет! Космические чудовища! Брр! Хозяин, положа руку на карбюратор, это не для вас! Ваша нежная душа, ваш утонченный вкус, что будет с ними?

- Молчать! Все уже решено! Тебе не удастся меня отговорить на этот раз. Да! - Степаныч зажмурился, пытаясь отогнать навязчивые видения ужасов иных миров. - Завтра же уезжаю. Начну новую жизнь! Хватит диван протирать! А сейчас мы с тобой займемся самым главным! Копа, мы разберем завалы в нашей кладовой. На этот раз не отвертишься. Надо подготовить вещи и снаряжение в дорогу, упаковать чемоданы!

- Хозяин... - прошептал Копачка и зашатался. Наверное, если бы роботы могли бледнеть, Копачка бы стал белым.

Разговоры о разбирании кладовушки, или, как ее еще называли, темной комнаты, Степаныч заводил каждый раз перед началом новой жизни вот уже в течение десяти, а то и пятнадцати лет, но дальше разговоров дело обычно не шло. Стоило Степанычу открыть дверь в большую, заваленную от пола до потолка приборами тюками, коробками, ящиками, папками с результатами исследований, старой одеждой и обувью, банками с химреактивами и прочим хламом комнату, как всякая охота к наведению порядка и к новой жизни у него проходила. Однако на этот раз Степаныч с треском распахнул дверь кладовушки и с непонятным для Копачки остервенением начал выбрасывать на пушистый палас большой комнаты вещи.

Тонкий знаток хозяйской души - Копачка минуты две молча наблюдал за усилиями Степаныча, очевидно, все еще смутно надеясь, что хозяин устанет и угомонится, затем стал помогать.

- Космический скафандр, списанный, - бормотал Степаныч. - Откуда здесь скафандр? В утиль! А это что? Микроскоп? Устаревшая конструкция - в металлолом! А эти железяки зачем? Копа, я уверен, это ты натаскал сюда всякой дряни с городской кибернетической свалки! Все выбросить!

- Хозяин, это запчасти, очень ценное оборудование! Как вы можете?

- Помалкивай! А ну-ка помоги! Взяли! Хм! Как сюда попал этот титановый бак? Зачем он вообще нужен? А это что за конструкция? Это что такое? Степаныч с трудом приподнял металлический ящик полуметровой длины, передняя панель которого была утыкана сотнями разноцветных кнопок.

- Помоги, чего стоишь? - прохрипел он. И они вдвоем с Копачкой водрузили загадочный прибор на обеденный стол.

После этой трудоемкой операции Степаныч смахнул тряпочкой с корпуса прибора пыль и, вытерев той же тряпочкой пот со лба, сурово посмотрел на робота.