- А не снять ли сначала часовых? - предложил Питер. - Берусь сделать это с трехсот метров.
- Первый выстрел - объявление войны. Пусть ответственность за начало военных действий падает на них.
- Превосходно, шеф. Если останусь жив, обещаю каждый день до отъезда убирать вашу могилку свежими цветами.
- Но я не хочу... - начал Джо.
- Смирно! - прервал Питер. - Шеф объявил мобилизацию. Берите карабины и - шагом марш.
- Но я...
- Молчать! Вот твой карабин, проверь его. А ты чего ждешь, Штанга?
- Я за мирное разрешение споров, - спокойно объявил Тоби, выколачивая трубку. - Я сохраняю нейтралитет.
- Ага, и я тоже! - крикнул Джо, откладывая карабин.
- Трусы, - взорвался Питер. - Бабы, слюнтяи...
- Попридержи язык! Ты ведь тоже заключал контракт на бурение, а не на службу в колониальной полиции.
- Вот именно, - подтвердил Джо.
- Все равно - трусы. Над вами потешаются, а вы бормочете о нейтралитете. Трусы!
- Если еще раз повторишь это слово, Питер, подавишься им вместе с осколками зубов, - сурово предупредил Тоби.
- Довольно, мальчики, - вмешался я. - Пошли к причалу, а оттуда, кто не боится, - в деревню.
Тоби и Джо поднялись без слова. Мы в молчании покинули лагерь. По пути, оглянувшись на своих спутников, я убедился, что только Питер вооружен. Тоби и Джо демонстративно оставили карабины в лагере.
"10 января.
...Наши вчерашние перипетии кончились довольно неожиданно. Убедившись, что все исчезнувшее оборудование снова находится у причала, мы отправились в деревню. Тут нас ожидал новый сюрприз. Посреди площади, на том месте, где мы оставили подарки и меморандум, лежала красивая циновка, сплетенная из пальмовых волокон. На ней громоздилась куча ответных подарков копченая рыба, тыквы с напитками, рыболовные снасти, миски из панциря морской черепахи и гигантские перламутровые раковины, отливающие на солнце всеми цветами радуги. В одной из раковин торчала свернутая трубочкой записка.
Она была нацарапана по-английски.
Всего три фразы без подписи:
"Справедливейший приветствует гостей и благодарит за подарки. Справедливейший всемилостивейше обещает аудиенцию в полдень через три ночи. Справедливейший просит не делать дырок в острове до встречи с ним..."
Помню, я тотчас же прочитал записку ребятам.
- Ну, вот и хорошо, - обрадовался Джо.
- Если это не попытка оттянуть время, - добавил Питер.
Тоби по обыкновению ничего не сказал, только посасывал свою трубку.
Мы забрали подарки и вернулись в лагерь.
Вечером за ужином Питер задал вопрос, который в равной степени волновал всех:
- Завтра опять начнем бычить, шеф?
- А что ты предлагаешь? - поинтересовался я.
Питер испытующе глянул на меня:
- Я предлагаю, шеф, изменить место бурения. Начать собирать вышку возле причала. Какая разница, где продырявить этот паршивый остров?
- Место скважины было согласовано с начальством. Древние лавы, а значит, и алмазоносные кимберлиты тут, возле нашего лагеря, вероятно, залегают ближе к поверхности.
- Вы сказали "вероятно", шеф?
- Разумеется! Точно этого никто не знает.
- Ну, вот видите. Значит, все равно, где бурить.
- А если скважина в районе причала вообще не встретит лав? - не сдавался я. - Если проектной глубины не хватит и скважину придется остановить в теле кораллового рифа, венчающего древний вулкан? С меня начальство голову снимет...
- Проектной глубины может не хватить и возле лагеря. Мы ведь не знаем толщины рифа.
- Конечно. Но тогда пусть беспокоится начальство.
- Выходит, завтра опять начнем таскать штанги к лагерю?
- Выходит, так, Питер... В конце концов, нам за нашу работу платят. И уж теперь не будем так легкомысленны... Установим круглосуточное дежурство.
- Вопрос, поможет ли оно на этом проклятом острове, - проворчал Питер.
Наконец наступил долгожданный час аудиенции у Справедливейшего...
Чтобы скоротать время ожидания, мы три дня в поте лица снова таскали оборудование от причала к лагерю. Ночью по очереди охраняли лагерь. Ночные гости больше не появлялись. То ли сыграло роль наше предупреждение, то ли островитяне выжидали...
Я не сомневался, что в дальнейшем все будет зависеть от исхода встречи с вождем.
Начали готовиться к ней с утра. Решено было, что на аудиенцию идем вдвоем с Тоби. Питер и Джо остаются охранять лагерь и в случае необходимости придут нам на помощь.
Мы с Тоби побрились, надели чистые рубашки и новые сандалии. Я засунул в задний карман штанов плоский автоматический пистолет. Посоветовал сделать то же самое Тоби. Однако он категорически отказался и объявил, что пойдет без оружия. С собой мы захватили подарки - тропический шлем, авторучку и бутылку коньяка. Все это Тоби завернул в большой кусок яркой ткани и перевязал широкой красной лентой.
- Не беспокойся, Штанга, - сказал на прощанье Питер. - В случае чего мы с Джо устроим вам вполне приличные похороны...
Тоби молча погрозил Питеру кулаком, и мы пошли.
Признаться, мы втайне ожидали торжественного приема, толпы на площади, танцев в нашу честь. Ничего этого не было. Площадь оказалась пустой. Только стражи в медных касках и расшитых камзолах были на своем посту у входа в коттедж.
Мы с Тоби не очень уверенно приблизились к ним. На этот раз они вытянулись и приложили коричневые кулаки к белым перьям султанов, украшавших каски. Затем один из стражей жестом предложил нам войти.
Не скрою, я вступал в это святая святых Муаи с легким трепетом. Не от страха, нет... Скорее из любопытства. И, кроме того, за трехнедельное пребывание на острове я проникся невольным уважением к недосягаемому и таинственному властелину, подданные которого, без сомнения выполняя его волю, так блестяще разыграли нас.
Мы с Тоби поднялись по нескольким ступеням на открытую веранду и вошли в коттедж.
Убранство первой комнаты поразило нас. Оно было вполне европейским. У окна стоял низкий столик. На нем графин и несколько хрустальных бокалов. Возле стола низкие плетеные кресла. На полу и на стенах яркие цветные циновки. Повсюду ослепительная чистота.
Мы остановились в легком замешательстве.
Идти дальше или ждать здесь?
