Тогда двое остальных погнали вездеход сюда на Базу. Отъехав несколько километров, развернулись, чтобы оглянуться. Фантом уже исчез. Посадочная плита была пуста.
Профессор Бардов замолчал и задумчиво потер переносицу.
- Значит, в этом случае фантом наблюдался на посадочной плите космодрома? - уточнил Геворг.
- В самом центре плиты, в полукилометре от бункера и вездехода.
- Так что все-таки это было?
- Как это ни покажется вам странным, во всех случаях одно и то же, - Бардов выделил последние слова. - Высокий каменный портик с квадратными колоннами, поддерживающими массивный нависающий свод. В глубине за колоннами портика - ярко освещенный зал или какая-то площадь, заполненная множеством живых существ в ярких одеяниях. Между колоннами портика появлялась высокая фигура в длинном фиолетово-алом плаще или мантии и делала руками призывные знаки...
- Человеческая фигура? - снова уточнил Геворг.
- С того расстояния, на котором находились наблюдатели, она воспринималась как человеческая, так же, как и существа в глубине.
- А фантом в пещере?
- Я же сказал: во всех случаях одно и то же.
- Не понимаю, - Геворг пожал плечами, - как в тесном пространстве пещеры?..
- В пещере словно бы приоткрывалось окно, - пояснил Мак, - Азарий говорил: "Как окно в иной мир..." Там тоже был портик с колоннами и все остальное... Азарий наблюдал это трижды. В редкие минуты просветления он несколько раз подробно пересказывал мне картину...
- Почему трижды? - спросил Кирилл. - Профессор говорил о двух... галлюцинациях Азария Горбунова.
- Три, - кивнул Бардов. - К сожалению, три. За ним не усмотрели. Узнав о фантоме на плите космодрома, Азарий, нарушив мой запрет, сбежал с Базы и один поехал на космодром. Мы спохватились слишком поздно... Погоня обнаружила вездеход в центре посадочной плиты космодрома. Передняя часть машины была расплющена, словно она врезалась в какое-то препятствие. Мотор не работал, а Азарий, сильно побитый, лежал в глубине грузового отсека, видимо отброшенный при столкновении вездехода с "чем-то". Когда его удалось привести в сознание, он сказал, что на космодроме увидел то же, что и в пещере. Попытался проскочить на вездеходе между колоннами портика. Дальше ничего не помнит...
- Ну а еще ваши призраки появлялись? - поинтересовался Геворг. Кириллу показалось, что в вопросе физика прозвучала плохо скрываемая ирония.
Бардов задумчиво погладил пышную бороду:
- Больше нет... У нас их больше никто не видел. Тем не менее мы сочли необходимым посадить "Ветер времени" в другом месте.
- А на главном космодроме кто-нибудь еще бывал? - вопрос прозвучал невинно, но в глазах Геворга Кирилл прочитал откровенную насмешку.
- Бывали, - Бардов продолжал поглаживать бороду. - Там установлено регулярное наблюдение. Кроме того, из диспетчерского бункера автоматически велась киносъемка.
- И что же?
- Ничего. На кинокадрах посадочная плита пуста и в ее окрестностях ничего подозрительного не возникало.
- Вполне естественно, - усмехнулся Геворг, - давно известно, что призраки, привидения, вампиры и прочая нечисть на кино- и фотопленке не фиксируется.
- Относительно призраков не знаю, - спокойно заметил Бардов, - не приходилось ими заниматься. Но миражи, коллега, удается сфотографировать. Кстати, тут на Марсе миражи не редкость.
- Вы хотите сказать... - начал Геворг.
- Нет, я сказал все, что хотел. Прошу еще вопросы, если они есть.
- Остается ли па пятую смену кто-нибудь из числа наблюдавших... "фантом Азария"? - спросил Кирилл.
- "Фантом Азария", - задумчиво повторил Бардов. - Неплохо... Можно принять это в качестве рабочего названия проблемы. Нет, коллега, никто не остается. Все-таки у нас нет стопроцентной уверенности, что это не заболевание.
- Интересно, а что думает по этому поводу главный медик четвертой смены? - спросил Геворг.
- Разрешите? - Мак взглянул на Бардова.
- Разумеется, коллега.
- Это не заболевание в общепринятом значении слова, - начал Мак, - это ранение... Если хотите - травма, наносимая мозгу каким-то еще неизвестным нам явлением, скорее всего неизвестным излучением, связанным с возникновением фантома. Думаю, даже уверен, что мы еще столкнемся с ним. Среди многих загадок Красной планеты эта представляется одной из наиболее интересных и, пожалуй, наиболее опасных... Я полностью согласен с нашим шефом, ей следует посвятить максимум внимания.
- Можно еще один вопросик? - поднял руку Гевopг.
- Пожалуйста, - кивнул Бардов.
- А о наших соседях из западного полушария Земли никто не думал?
- Нет, почему же, думали,- сказал Бардов. - Они просили захватить на Землю одного парня из их смены. Он болен два месяца, а их корабль появится тут через год... Судя по тому, что сказал мне профессор Джикс, их босс, у парня, которого завтра привезут к нам, те же симптомы, что у Азария...
На следующее утро в кабине Кирилла раздался мелодичный сигнал внутреннего телефона. Личные помещения марсовщиков на главной Базе назывались кабинами. Размер кабин был стандартный - два с половиной метра на три с половиной, при двух с четвертью метрах высоты. Рядом - туалет и душевая - одна на две кабины. Соседом Кирилла, с кем предстояло делить душевую, оказался Сергей - радист и радиоастроном новой смены; он с момента их прибытия на Базу не вылезал из центральной радиорубки. В каждой кабине имелась койка, днем превращаемая в диван, стол для работы, кресло, стенной шкаф и стеллаж для книг. Над столом - телевизионный экран, телефон и небольшой пульт управления с регулятором кондиционера, пылесоса, освещающих устройств, часами и указателем внутренней и наружной температур, силы и направления ветра, уровня радиации.
Кирилл услышал сигнал телефона, находясь в душевой. Пока он набросил халат и прошел в свою кабину, сигнал повторился дважды.
Он торопливо взял трубку.
- Кирилл Волин слушает.
- Доброе утро, коллега, - загудело в трубке. - Надеюсь, не разбудил. Это Бардов.
- Доброе утро, профессор. Слушаю вас.
- Оставьте вы этого профессора, коллега. Меня зовут Никита, для краткости Ник. Вы не очень заняты?
- Нет.
- Могли бы заглянуть ко мне?
