- Все делается, Лаврентий. Я сегодня сам проверял.

- Еще раз проверь. Головой отвечаешь. И дважды - утром и вечером лично мне докладывай. Все. Продолжай ночевать.

Звонком вызвал дежурного офицера.

- Пошли машину, пусть привезет эту... Ну, певичку из Оперетты. Нет, не Сашку - надоела. Во-во, Лидку. Мужу пусть скажет - "Правительственный прием для иностранцев". Ноги в руки, выполняй.

Когда автомобиль выехал за ворота особняка, Элис сказала Автандилу: "Давайте домой, в "Советскую". К Сергею на этой машине и с этим полковником - нет, не надо, береженого Бог бережет. Они, конечно, все про нее и про него знают, но дразнить гусей напоказ неразумно. Стоп, стоп выходит, про него они не все знают, но очень хотят узнать. "Мой Сережка герой! Мой Сережка - генерал! Мой Сережка - самый лучший на свете! Да, я, конечно, помогала, помогаю и буду помогать ему, как могу. Но, получается, он - виртуоз, если под самым носом у ищеек "железного Эдгара" смог так работать, что оценен высшими баллами. И этот лысый кретин посмел пригласить меня, возлюбленную "короля викингов", сойти на его постылую постель! Ну, погоди, лысый ублюдок, я все расскажу Сергею. Он найдет пути посчитаться с тобой и за стремление подобраться к нему, и за унизительное шоу, в котором он только что вынудил меня участвовать".

- Элис, миленькая! - встретила ее встревоженная дежурная по этажу сердобольная Глафира Венедиктовна. - Сергей все телефоны оборвал. Вы должны были заехать к нему в десять. А сейчас уже половина третьего! Звоните ему сразу, успокойте.

Элис позвонила прямо с аппарата дежурной. Сергей мгновенно снял трубку.

- Серж, это я.

- Ну, ты даешь! - воскликнул он раздраженно. - Неужели нельзя было объявиться раньше? Я все больницы обзвонил, все морги. Милицию на ноги поставил. Что случилось? Где ты была?

- Успокойся, ничего не случилось. ("Пока", - подумала она, криво усмехнувшись). Я была в Союзе писателей. Виделась с Симоновым. А еще с Фадеевым и Твардовским.

- Так, - с досадой вставил он. - Любопытно, но об этом потом. Оттуда ты вышла во сколько?

- Сережка, ты допрашиваешь меня с пристрастием из ревности? Если да, то здорово. Хотя раньше ты был более уверен в себе. ("И в тебе!" - хотел прервать ее он, но удержался.) Оттуда поехала к Сильвии. У нее просидела до пол-одиннадцатого. Так, подожди, я закурю.

Молчание длилось настолько долго, что Сергей не выдержал:

- За это время можно было выкурить не сигарету, а сигару. Что было дальше?

Голос его был мягким, но по-прежнему напряженным, встревоженным. "Он словно чувствует, что случилось нечто необычное, неприятное", - удивилась она. Затянулась и, выдохнув дым, сказала устало:

- Все остальное я расскажу тебе с глазу на глаз. Приезжай сразу.

Он застал ее лежащей в постели, поверх одеяла, в одежде. Глаза закрыты, на лбу мокрое полотенце.

- С тобой все в порядке? - выкрикнул он, подбегая к ней. Элис открыла глаза, хотела что-то сказать, но издала лишь легкий стон. Протянула к нему руки, приподнялась и тут же откинулась вновь на постель.

- Какой счастье, что ты в порядке, - произнесла она успокоенно.

- Я? - удивился Сергей. - А что со мной могло быть?

Элис взяла его руку, стала целовать пальцы, ладонь. Села, оперевшись спиной на подложенную к головной стойке подушку, сменила полотенце.

- Жизнь иногда преподносит такие сюрпризы, которые невероятнее, чем самая фантастичная выдумка. Итак, слушай, мой генерал, мой Герой Советского Союза.

При этих словах Сергей резко вздернул брови и устремил на Элис такой ледяной, такой пронизывающий взгляд, какого она никогда у него не замечала. "Видимо, это очень большой секрет, - подумала она. - И если главный сыскарь (она вычитала это словечко у Гиляровского и оно ей очень понравилось) отважился сказать мне и о том, и о другом, значит он сверхуверен, что я буду молчать - живая, если не хочу превратиться в мертвую". И, закурив сигарету, Элис стала рассказывать. Однако, при первых же ее словах он приложил палец к губам, обвел рукой вокруг - "И стены имеют уши". И в течение нескольких минут извлек из телефонной трубки, из под матовых плафонов и радио и электророзеток четыре "жучка".

- Теперь можно, теперь порядок! - удовлетворенно заметил он, вновь усаживаясь на постели. Эх, Сергей, поторопился, не дошел, не дотянулся до пятого, ловко вмонтированного в головную стойку кровати. Эх...

Наблюдавшая за ним Элис четырежды охнула, четырежды молча поцеловала его в губы. Гордо заулыбалась - вот какой умелец мой Сережка! Отпустила головная боль, прекратились спазмы горла и она, постепенно придя в себя, стала представлять все в лицах, описывая красочно ситуационные мизансцены, передавая тон, акцент и темперамент участников того или иного действия. И комментировала возможные побудительные мотивы и мысли каждого. Сергей, вопреки ее протестам, тоже закурил. Он пересел с кровати в кресло и через всю комнату молча наблюдал за ее мимикой и жестами, прислушиваясь к ее словам и в то же время обдумывая услышанное. После печальной гибели Аслана Ходжаева, побратима Кобы (в самом начале века они в разное время спасли жизнь друг другу), Берия не раз, не мытьем, так катаньем стремился прибрать к рукам компактную и необычайно эффективную службу разведки и контрразведки Сталина. Федор Лапшин, уже после того, как Сергей стал его заместителем, говорил ему о настырных поползновениях беспардонного фаворита.

- И ведь он дважды весьма чувствительно получал по носу от Самого, сетовал Федор Лапшин. - Ан нет, все ему неймется! - О своей встрече с Берией Сергей в тот же день доложил Федору. Тот задумался, в конце концов решил: "Ты пока никак не будешь реагировать на его предложение. Посмотрим на развитие событий". Развития вроде бы не последовало. И вот теперь этот подход к Элис!

Когда она закончила свое повествование, Сергей обнял ее, стал нежно целовать лицо, шею, плечи.

- Что же ты молчишь? - наконец, спросила она.

- Я думал. И пришел к мысли, что - ты знаешь, не так страшен черт, как его малюют. Этот, как ты его точно окрестила, грязный жирный боров получит свое.

- Каким образом? - недоверчиво спросила она. - Маршал, член Политбюро, заместитель председателя Совета министров, "полудержавный властелин". Огромна и могущественна Россия, но изо всех двухсот миллионов лишь один на него управа.

- Ты совершенно права. Сегодня уже суббота, - Сергей бросил взгляд на четное пятно окна. Улыбнулся. - Забыл, что нынче светает поздно. Осень. Послезавтра понедельник. Мы с Федором идем на прием к Сталину. Уверен, что Лапшин согласится со мной - доложим Самому о бериевском шантаже. И еще испрошу у Генсека благословения на нашу женитьбу.

Элис спрятала слезы радости, прижав голову к его груди.

- А сегодня на два дня отправимся с тобой к моим друзьям в Калинин. Свадьба там. Ты многое в России видела, а на свадьбе ни на одной не была. Славное действо!

- Вот поспим - иии айда! - Элис повеселела, лихо скинула со лба полотенце и, обняв Сергея за шею, опрокинулась вместе с ним на кровать.

В то же утро в своем кремлевском кабинете Берия принимал ученых-физиков, работавших над созданием атомной бомбы. Торопил Сталин настойчиво, сурово. И куратор этих усилий Берия с угрожающей остервенелостью и несомненным недюжинным организаторским талантом выкладывался сам и с изуверским умением заставлял выкладываться других. Именно в это время он узнал (не подробности, но суть), какую решающую роль в помощи Курчатову и его сподвижникам сыграл Сергей. И когда работал в США - сам; и - его агентура после его отъезда. Вот и сегодня, уже после совещания, в приватной беседе с Лаврентием Павловичем Игорь Васильевич отметил весьма позитивный итог последней поездки Сергея в США и Канаду.

- Сейчас мы узнаем, о чем наш чересчур удачливый хохол судачил со своей не менее удачливой американкой, - произнес Берия, оставшись один. Могу поспорить, они встретились. Гм... и для обмена впечатлениями тоже. Жора Маленков говорит, что у меня звериная интуиция. Поглядим.