- Это холостяцкие покои для Алана и меня. А ты, сестренка, будешь хозяйкой левого крыла. Оно планировалось как гараж, но на Клифф Айлэнде ни у кого нет машины, иначе Куппи разорится. Поэтому хозяева превратили его в студию с застекленной дверью. Иди посмотри!

Эта комната сразу стала комнатой грез. Из этого окна-двери она видела весь залив с безграничным океаном позади, в то время как через боковое окно был виден хвойный лес и полоса скал подле вьющейся дороги.

Каждое утро Алан и Рой уходили рано, а Ирэн начинала работу над переводами, временами откладывая работу, чтобы посмотреть из большого окна на вид столь же разнообразный, сколь и красивый, поскольку настроения океана и облаков часто сменялись. А иногда Ирэн погружалась в мечты, когда настоящее блекло и все казалось таким далеким, как безграничное море. И всякий раз она возвращалась к настоящему из-за того, что чувствовала, как за ней следят чьи-то глаза и кто-то подкрадывается сзади.

Тогда девушка ускользала от этого наваждения, часто с невольным визгом. Вокруг себя она видела подплывающие языки мрака, которые постепенно таяли. После таких переживаний Ирэн почувствовала тягу к человеческому общению. Тот факт, что островитяне считали этот уступ табу, наградил дом некоей силой. Ирэн мчалась к задней дорожке. Там она чувствовала себя в безопасности, хотя рядом никого не было.

Временами она успокаивалась, совершая прогулки к еловой роще с красивыми деревьями, удивительно зелеными, -в сравнении с остальным серым ландшафтом плато. В ярком солнечном свете на вечнозеленых растениях отдыхал глаз. В пасмурные дни или при сочных оттенках раннего захода роща становилась темно-зеленой и поглощала собой страхи Ирэн.

Скалы за рощей были типичным образчиком островной обветшалости. В ста футах справа от рощи несколько сотен тяжелых камней было сложено в кучу по крайней мере 30 футов в поперечнике и 5 футов в высоту. Этот холм интересовал Ирэн, поскольку был рукотворным. Она проходила возле него ближе к вечеру, когда срезала дорогу к тропинке, ведущей в порт. Там она встречала Роя и Алана, когда они приплывали на "Страннике". Нередко она заглядывала на биржу труда, где пыталась найти женщину для помощи по дому, но стоило ей заикнуться о скале-башне, как под рукой никого не оказывалось.

Иногда Ирэн и Алан ели рыбу в каком-нибудь ресторане. Почти всегда они поднимались на гору в такси Куппи, но однажды весь океан стал массой белых валов, образованных низким цепляющимся туманом, крадущимся к отвесным стенам острова. К тому времени, пока Ирэн добралась до порта, она могла различать только суда береговой охраны, стоящие там на якоре. Оттуда громкоговоритель называл имена и давал информацию о судах, находившихся в открытом море. Одно объявление гласило: "Мисс Морроу - Мисс Ирэн Морроу сообщение со "Странника" - он застрял из-за тумана в Порт Киэрион вернется в Миддл Харбор завтра".

Ирэн пообедала одна в ресторанчике на причале и задержалась допоздна в надежде на то, что туман рассеется, но видимость улучшилась ненамного. Она нашла Куппи, который спал в своей машине, разбудила его, и они отправились наверх, причем Куппи вел машину на самой низкой скорости. Девушка решила, что самое время получить из первых рук информацию о табу скалы.

- Я не буду просить вас довезти меня до самых дверей, - начала она, но я хочу знать, почему жители острова не ходят на скалу-башню.

- Ну, на скалу наложено заклятие, - ответил Куппи. - Какоето заклинание, до сих пор не снятое. Люди видели там странные существа, которые превращаются в гигантских мышей.

- Если вы о вампирах, - парировала она, - то это чушь. Я видела летучих мышей-вампиров в Южной Америке, но они нападают только на скот, вот и все.

В этот момент в свете ярких фар появилась летящая фигура. Ее крылья, вырисовываясь в тумане, напоминали лапы мамонта. Расшатанные нервы Ирэн были так натянуты, что она взвизгнула, но, чтобы не показывать свою слабость, уменьшила крик до "И-и-и-к!" Ответное "И-и-и-к!" донеслось от странной твари, которая мгновенно исчезла, оставив только белесый вихрь тумана. Ирэн решила, что это была обычная летучая мышь, чьи пропорции туман увеличил до гигантских размеров. Когда они подъехали к ранчо, Куппи предложил:

- Послушайте, мисс"Морроу, я разверну машину так, что свет фар осветит вам дорогу к дому, чтобы ничто не могло приблизиться в темноте...

- Вы о вампире? - вставила Ирэн. - Типа того, которого мы только что видели?

- Я не уверен, что мы его видели, - ответил Куппи. - Самое страшное, что люди здесь видят - это желтые глаза. Они появляются из той еловой рощи. - Он жестом указал на зловещую тьму справа.

- Но послушайте, мисс, если вы, добравшись до ранчо, плотно запрете окна и двери, ничто к вам не сможет подкрасться, даже туман. Вот все, что я могу вам сказать.

Куппи осветил фарами дорогу к дому, и Ирэн пошла по ней. Едва, она очутилась внутри, Куппи отключил фары, очевидно, считая, что из-за тумана их свет был слишком слабым. Затем отправился вниз по дороге, и Ирэн вошла в студию-гараж, откуда взглянула в сторону еловой рощи, гадая, увидит ли желтые глаза. И тут она неожиданно их увидела. Маленькие желтые шарики сверкали из клубов тумана, словно удаляясь. Ирэн было интересно, видит ли их Куппи из своей машины. Потом, когда ее нервы были уже на пределе, она расхохоталась истерично, но радостно.

Эти желтые глаза были задними фарами машины Куппи. Их красные стекла разбились много лет назад, остались только яркие лампочки, как желтые глаза. Ирэн решила, что, когда Куппи ехал мимо рощи, именно тогда впервые показались тусклые задние фары, повернувшись под новым углом.

Ирэн очень хотелось, чтобы эта душераздирающая ночь закончилась, вместо этого она только начиналась. Когда она открыла входную дверь, чтобы впустить воздух, в комнату ворвался туман. Когда она захлопнула дверь, он спрессовался и стал походить на живое существо. В нем была притягательная сила, создававшая фантомы.

Глядя из окна, она увидела фигуры, напоминавшие летящих вампиров. Она бегала, закрывая окна и запирая двери, пока не рухнула в большое кресло в гостиной, истощенная физически и морально. Все лампы горели, но она все еще боялась, пока не заснула так крепко, что, когда проснулась, вскочила дрожа.