Иннокентий А. Сергеев

Эпитафия для дурака

Пролог

Она растворяет мою кровь в вине и поит гостей, и моя жизнь выпадает осадком на дне их недопитых бокалов. Она говорит: "Твоя душа бесцветна как вода в озере, она кажется синей, но это цвет неба". - - Цвет неба - белый. Мы с тобой почти незнакомы, и ты ещё не научилась пить мою кровь. Ты говоришь, что тебе нужно другое. А она смеётся надо мной и шепчет, когда я остаюсь один, а за дверью подслушивают. Я изощрялся, расставляя зеркала, чтобы поймать её отражение, но так и не сумел обмануть её. Ты развешиваешь свою одежду на спинках стульев, зная, что вещи остаются в равновесии, ты говоришь, что тебе тяжело, не следовало есть столько жирного. Иногда мне хочется быть разбитым стеклом, чтобы обо мне пожалели; но вот они вставили новое, и я понимаю, как всё это глупо. И тогда я хочу стать глупцом. И она снова смеётся надо мной. - - И исчезает. Я остаюсь один. Сегодня с утра солнце и слабый ветер. И никаких осадков.

- - Всё выпито.

Ты даже раздеваться-то не научилась...

А вот они... Подожди. Сейчас.

А вот они говорят, что я должен написать новую книгу. А ещё... ещё они говорят, что это неправда, будто мечты сбываются, но не хотят спорить с теми, кто утверждает обратное, потому что знают, что спорить глупо. Это я им сказал. Нет, они это знали и раньше. А я говорю: "Что за глупость. Говорить, что мечты сбываются, это всё равно что говорить: "Сны сбываются". Может быть, и сбываются. Но это вовсе не значит, что это хорошо или плохо. Это может быть хорошо, может быть плохо. Но причём тут мечты!" Ладно, ладно. Они говорят. А я каждый раз пишу о людях, которые приходят только затем, чтобы я о них написал. И тут же уходят. Ну где благодарность! Я попытался как-то написать о себе, так ничего же не получилось. Написал о какой-то женщине, которой ещё за неделю до этого не знал. Назвал её Нина... Они даже бокалов-то своих не умеют допить! Или нарочно это делают. Посмотри, мол, вот что такое твоя жизнь - осадок на дне наших бокалов. "Моя жизнь - дерьмо",- как сказал поэт.

Они говорят... Да что б они понимали!

Сегодня утром я проснулся и подумал: "Сгореть бы как сука в печке, до чего же надоело всё!" Вот возьму и... напьюсь. Или... Ну, не знаю. Собранности мне не хватает, а то бы давно уже как сыр в масле катался. - А как это?

- - Если бокалы пусты, значит - - что-то не так. С погодой, да?

И он разделся, и все увидели, что вместо тела у него большая еловая шишка. Всё!

Хватит.

- - Ну хватит же!

1

Ладно. Это было прологом. Так вот, есть у меня дядя. У дяди есть племянник - я. А ещё у меня есть мечта: чтобы дядя, когда умрёт, оставил мне в наследство миллион. Нет, три миллиона. Однажды я ему об этом сказал. Он ответил, что если бы у него был этот миллион, он бы так и сделал. - - Вообще-то, он выпимши был. Предположим, что он умер,- так, ради эксперимента,- и оставил мне в наследство миллион. Что же я с ним сделаю? - - Нет! Три миллиона. Угадайте. Раздам бедным? - - Нет. Куплю себе место на самом дорогом кладбище? - - Опять нет. Что же тогда? Ещё не придумал. Так что пусть дядя пока поживёт. Пусть дольше живёт. Больше заработает. И я что-нибудь путное придумаю, или подскажет кто, или... Всё! Понял, что мне мешает. Дело не в том, что я несобранный. Всё дело в этих самых "или". Они мне всё дело портят. Ведь я романтик в душе. А вот эти самые "или"!.. мать их. Пардон. Больше ни одного "или". Надо быть принципиальным. Надо быть собранным. Надо быть богатым и здоровым. И относиться, хотя бы условно, к какой-нибудь нации. И жить дома, чтобы не было никаких толков вроде: "Вот, понаехали тут всякие, прохода не дают! И все как один дураки... то, сё..." Так что ж их так сюда тянет-то, дураков? Как мух на дерьмо. Вообще-то, я тонкий эстет. Но когда мною овладевает порыв, я как бы пьянею. Так вот, пока трезвый: Во-первых, я эстет. Во-вторых, романтик. А в третьих, ну вас всех в жопу! Я спать пошёл.

Так, чего я там написал? - - Осадок на дне их бокалов... Это про меня. Значит, я пишу про себя. - - Давно пора. Мой дядя... да-да, тот самый... который выпимши был, спросил меня: "В чём истоки твоего творчества?" А я сказал: "Ну, во-первых, я романтик". А он сказал: "Ну и что? Я тоже". Я ему сказал: "Дядя, иди проспись!" - - Нет, это я потом сказал, когда он уже ушёл. Так вот, она, стало быть, кровь мою растворяет в вине как в какой-нибудь луже. Вот сука. Посадить бы её за стол и посмотреть, что она напишет. Есть такие. Только и умеют, что раздеваться. А есть такие, что и раздеваться не умеют. Вот тут недавно одна... Нет, не буду про неё писать. А то, может, она ещё и вернётся. Она за хлебом пошла в гастроном, тут неподалёку. Там, между прочим, всегда есть это... если надо, то... в общем, если надо, всегда. Только там. Проверено.

- - А чего это я всё с новой строки пишу? Чтобы больше казалось, что ли?

А вот догадайтесь!

Не придумали ещё?

В общем, я не еврей. - - Ну вот, уже что-то. Продолжай. Продолжаю. У меня есть дядя... Да ну его в баню! Сколько можно, ведь про себя начал. А вот он я! Весь как есть, с головы до ног не еврей. Денег у меня немного... пока. Угрызения совести мучают регулярно, сам не знаю, к чему бы это. Наверное, мешает что-то воспарить к небесам. Не надо было есть столько жирного. Вот у меня друг был, так он у меня десять копеек стащил. Тогда ещё не было инфляции. Настоящие десять копеек, на которые я, между прочим, мог два талона купить на троллейбус,- хотя обычно я без билета ездил,- ну, не талоны, так два рогалика. И что же, я разочаровался в людях? Да ничуть. Было бы из-за чего. Подумаешь, два рогалика. Ну съел бы их, что от этого в мире прибавилось бы? Разве что дерьма... Э, нет, позвольте! Подход у вас, однако, неправильный. - Как так, неправильный? К чему подход? - К дерьму и вообще к этому вопросу. А как надо? А вот как. Рогалики эти всё равно кто-нибудь съел, а значит, количество произведённого дерьма от этого не стало меньше. И обратно, если бы эти рогалики съел не кто-то другой, а я, дерьма в мире не стало бы от этого больше. Но это только одна сторона, так сказать, количественная. Есть ещё и качественная. Речь идёт, конечно, не о качестве дерьма, а о его, я бы сказал, статусе. Ведь несмотря на внешнее сходство, дерьмо обывателя всё же существенно,- повторяю, существенно,- отличается от дерьма мыслителя. Чем же?- спросите вы. А я отвечу. Дерьмо обывателя является основным продуктом жизнедеятельности оного, в то время как дерьмо мыслителя представляет собой побочный продукт, собственно, шлак. В этом и состоит существенное различие. Возвращаясь к случаю с пропажей десяти копеек, скажу, что вовсе не в дерьмо превратились бы эти рогалики, которые могли быть куплены, и не были куплены, которые могли быть съедены мною, и были съедены кем-то другим, они превратились бы в энергию мысли, быть может, в написанные строки... Хорошо, если рогалики эти были съедены другим мыслителем, а если простым обывателем? Ведь он же просто превратил их в дерьмо, и всё - пропали! Так-то. Хотя вообще-то, случай тёмный. Может, я и сам потерял эти десять копеек, или кто-то другой взял. Деньги-то у нас вечно где попало валялись. Как говорится, время разбрасывать и время собирать. Пора бы уж и собирать... Ладно, с дерьмом разобрались. У нас тут конец века, надо мудрые книги писать. Осмыслять, обмозговывать... Вот я, только и пишу что умные книги. Могу я хоть раз про себя написать? Имею я на это право? Поэтического чего-нибудь? Это пожалуйста. Это мы завсегда. ... Она пылала как сияющее сердце вселенной и так же была холодна....................... .... Нет, что-то не получается. Зря я сказал: "Завсегда". ......И так же была далека от звёзд, ею порождённых... Никогда не зарекайся. Ладно, напишу как-нибудь вскоре, как подойдёт. Это ведь как тесто: замесил, и жди, когда подойдёт. А там уж не зевай. А пока я про дядю своего напишу. Дядей у меня много, речь не о них, а о дяде, как бы это лучше сказать, в мифологическом, что ли, смысле. Он всегда мне говорил: "Не женись". - - И кто был прав? Угадайте. С ума сойти, конец века, страна в заднице, денег ни шиша, а ни одной умной мысли! Вот дерьмо...