Услыхал Ваняткин отец, схватил ружье, вышел на двор, покликал собак никто не отзывался. Это показалось подозрительным, и он выстрелил в воздух. Потом позвал старшего сына, вместе осмотрели двор, нашли дохлых собак, а на дверях конюшни погнутую дужку замка. Воров и след простыл, - не успели сломать замка.

С этих пор и щенок и заяц стали полноправными гражданами во дворе. Мать Ваняткина стала обоих кормить.

- Ничего, пущай растет, - говорил Ваняткин отец, трепля радостно лизавшего руки щенка. - Пущай растет, сторожем будет. Ишь, рот черный - злой будет.

И дали клички: щенку - Забияка, зайцу - Одноглазый. Они привыкли и прибегали на клички.

К осени Забияка выровнялся в хорошую собаку, облохматился, а кругом морды и около глаз выросли косматые, торчком стоящие усы и баки, что придавало ему свирепый вид. А Одноглазый стал белеть.

Ванятка не расставался с ними. Куда бы ни шел, впереди трусил* лохматый дымчатый Забияка с косматой свирепой мордой, а сзади Одноглазый сделает два-три скачка, станет столбиком и поводит ушами, а там опять прыгнет и опять постоит и послушает. Если выскочат собаки, Одноглазый перемахнет через плетень и исчезнет в саду, а там его лови не лови - не поймаешь. Ванятка пройдет дальше, оглянется, а Одноглазый опять тут, прыгнет-прыгнет, станет и пошевелит ушами.

______________

* Трусил (трусить) - бежал не очень быстро.

Зато и Ванятка любил их. Бывало, сядет на землю, обнимет с одной стороны Одноглазого, с другой - Забияку, сидит и рассказывает им, как людям, по целым часам. А они понимают: Одноглазый пошевеливает ушами, а Забияка нет-нет да и лизнет Ванятку в лицо, за что получает легонький тумак. И всяким сладким куском делился с ними Ванятка.

V

Прошел сентябрь. Все Ваняткины товарищи ходили в школу. Скучно стало Ванятке, и говорит он как-то отцу:

- Батя, слышь, отдай в училище. Ну, чего я тут... Слышь, отдай!

Отец почесал поясницу, поглядел на серое небо, по которому скучно летели вороны, и сказал:

- Постой, сынок, рано тебе. Пущай эта зима пройдет, а на тот год отдам.

- Отдай-ай, батя... Отдай-ай!.. - упрямо хныкал Ванятка.

- Цыц! Сказываю - на будущий год.

Ванятка замолчал, но задумал свое.

Пошли дожди. Деревья трепались в холодном ветре, который обрывал последние крутившиеся листья и заливал окна сбегающими ручьями. По лужам, покрывшим черные от грязи улицы, вскакивали и лопались дождевые пузыри. Стало неуютно, безлюдно, скучно. Одноглазый и Забияка целыми часами спали под амбаром.

Ванятка улучил* минуту, достал с полатей старые отцовские сапоги и вставил туда ноги. На спину и на голову углом накинул от дождя мешок и отправился.

______________

* Улучил (улучить) - нашел, выбрал подходящее время.

До училища было три версты. Грязь стояла непролазная. Колеса вязли по ступицу, лошади едва вытаскивали ноги.

Ванятка на улице сейчас же утонул сапогами, и когда вытащил ноги, они вылезли из сапог. Тогда он ухватился за голенище, вытянул сапог и переставил одну ногу, потом ухватился за голенище другого сапога, переставил - так и стал передвигаться, переставляя ноги.

В пот ударило Ванятку. Он разогнулся и глянул назад: уныло опустив голову и хвост и вытаскивая грязные лапы, плелся Забияка, а за ним то присядет, то прыгнет Одноглазый, по самые уши в грязи.

Ванятка задумался:

- Уйдите вы! Вам нельзя... Пошли, пошли!

Забияка покорно завилял хвостом, с которого текла грязь, а Одноглазый недоумевающе поводил ушами.

Ванятка стал швырять в них грязью, а они не понимали, за что это.

- Пошли! - кричал Ванятка, отогнал и опять побрел, утопая в грязи.

Косой дождь все так же сек лицо и заливался за шею и в рукава. Идти было мучительно тяжело. Только когда выбрался на полугорье и пошел косогором по каменистому хрящу, стало суше. Вдали из-за сада показалось белое здание школы. Ванятка, подходя к училищу, оглянулся: Забияка, нагнув голову, хитро крался, а Одноглазый стоял столбиком, пошевеливая ушами.

Ванятка опять с отчаянием стал швырять в них камнями, комьями грязи, со слезами озлобления крича. Забияка, поджав хвост, мокрый и жалкий, побежал под дождем домой, а за ним, то задерживаясь, то скачками, пошел Одноглазый. Выскочила откуда-то, тявкая, собачонка, и заяц умчался.

Ваня обтер в сенях свои чудовищные сапоги и вошел в школу. Там стоял невероятный содом, гам, шум - была перемена.

Ребятишки накинулись на Ванятку.

- А-а, зайчиный отец!

- Ванька, здорово!

Ванятка стоял среди них, не зная, что делать. Когда пробил звонок, все повалили в класс. Ваня, волоча по полу сапогами, которых он не мог поднять, вошел вслед за другими и примостился на краешке парты.

Вошел учитель. Все закричали:

- Новичок! Новичок!

Учитель подошел к Ванятке:

- Ты чей?

Ванятка стоял, упорно глядя на пол.

- Ну, что же ты не говоришь? Чей же ты?

- Мамкин, - угрюмо сказал Ванятка, все глядя на пол.

Ребятишки покатились от хохота и закричали:

- Заячий хозяин!

- Он Щербаков! Щербака рыжего сын.

Учитель улыбнулся.

- Зачем же ты пришел?

- Букварь...

Все опять засмеялись.

- Сколько тебе лет?

- Об рождестве* девятый пойдет.

______________

* Об рождестве - то есть когда рождество наступит. Рождество - зимний религиозный праздник.

- Видишь, хлопец, ты еще мал, приходи на тот год.

- Я реветь буду, - все так же хмуро заявил Ванятка.

Учитель опять улыбнулся и ласково погладил по голове.

- Ну хорошо, оставайся пока, слушай, о чем тут говорят. Я сам поговорю с отцом.

Класс стал заниматься, а Ванятка, напрягая и морща лоб, слушал, ничего не понимая.

Урок подходил к концу. Вдруг все головы повернули к окну, и учитель остановился на полуслове: в омытом дождем стекле виднелись две морды, внимательно глядевшие в комнату, - одна косматая, другая с длинными ушами.

Ребятишки захохотали.

- Это что такое? - спросил учитель.

- Это Ванькин кобель да заяц.

- Одноглазый.

- На задних ногах стоит.

- Они у него выучены.

Учитель строго сказал:

- Это не годится. Нельзя так.

Ванятка горько разрыдался:

- Я их убью. Я их прогонял, они не слухают. Я их собаками зацукаю*...