Рольф отшвырнул свой меч. Привязав красный цилиндр себе на спину при помощи кожаной петли, на которой тот висел на стене, он устремился вниз по лестнице.
Проскользнув внутрь Слона, Экумен получил возможность помедлить, подумать и поступать осмотрительно. Снаружи, среди тех из восставших, кто видел, как он вошел внутрь, должны были царить растерянность и отчаяние, но здесь было слышно только рокочущее урчание загадочной силы под ногами и его собственное тяжелое дыхание. Без дрожи в руках он приблизился, а затем и прикоснулся к странным фонарям, горевшим вокруг, таким ярким и тем не менее остававшимся такими холодными. Теперь он очень хорошо понимал, что ему нечего терять.
Вскоре он заметил, что кто-то недавно сидел на центральном кресле, древнее сиденье было смято и продавлено. Он знал, кто занимал это место, дающее большую власть, чем трон, - он наблюдал с террасы на крыше, как Чап изгнал Рольфа из Слона. Он узнал в нем того же юношу, внешне напоминавшего обычного крестьянина, который был вовлечен в детскую интригу Чармианы - и который во время допроса вдруг встал с колен и бесстрашно взглянул в глаза Экумену. "Я - Арднех", - сказал мальчишка и затем правой рукой словно швырнул молнию.
Но сатрап пережил молнию, как переживал до сих пор все удары Арднеха. И теперь трон, олицетворяющий власть над Слоном, принадлежал Экумену. Был ли Арднех всего лишь символом или чем-то большим, но Экумен собирался сокрушить его раз и навсегда.
Он грузно опустился в кресло, в котором до этого сидел Рольф. Ничего не произошло, если не считать поднявшегося небольшого облачка пыли, прозаической и чем-то успокаивающей. Теперь он заметил обзорное кольцо, и оно его удивило.
Он осторожно, но решительно потянулся к рычагам управления. Они явно были расположены так, чтобы человек, сидящий здесь, мог положить на них руки.
Рольф выбежал из распахнутых дверей здания, перепрыгивая через тела и обломки. Он поспел как раз вовремя, чтобы увидеть, как Слон делает первые медленные и осторожные движения под управлением нового хозяина. Он стал пробираться по разоренному двору, стараясь как можно дольше прятать красный цилиндр за спиной, чтобы Экумен не мог его заметить и понять, что замышляет Рольф. Неясно, видел ли Экумен приближающегося Рольфа или нет, но внезапно Слон резко рванулся и высвободился из-под обломков башни, и, зарычав еще громче, попятился в пролом, который он сам проделал в стене.
Слон исчез из поля зрения Рольфа, но издаваемый им грохот стих лишь отчасти; когда юноша взобрался на обломки рухнувшей башни, то увидел, что огромная бронированная махина стоит неподвижно, словно дожидаясь его, немного впереди, на дороге, вьющейся вниз к поселку.
Рольф знал, что новый водитель еще не обрел достаточной уверенности в управлении машиной. Он побежал прямо к Слону, и Экумен заставил Слона зарычать и рвануться навстречу. Рольф подождал, чтобы могучие вращающиеся ленты оказались почти над ним, начали сотрясать землю у него под ногами; затем он отпрыгнул в сторону, повернулся и забежал Слону во фланг.
Прежде, чем металлическое существо успело миновать его, руки и ноги Рольфа нащупали узкие ступени и поручни, и он взобрался на голову Слона. Экумен внезапно свернул с дороги и повел машину прямо по склону. Рольф едва не слетел, но он крепко держался за поручни, красный цилиндр болтался у него за спиной. Он всем весом навалился на дверную рукоятку, когда дотянулся до нее, но, конечно, Экумен запер дверь изнутри - и у Экумена не было никакого Камня Узника, который предал бы его теперь.
Когда Экумен снова изменил направление движения, Рольфу удалось передвинуть руку и отчаянным усилием дотянуться до одного из стержней, торчащих из передней части головы Слона. В следующее мгновение он смог подтянуться и взобраться наверх. Сидя на верхушке горба, он умудрился охватить торчащие стержни ногами и освободить руки, чтобы достать из-за спины красный цилиндр. Он схватил черное сопло и нацелил его так, как, он видел, делал это сатрап, а пальцы его правой руки в это время нащупали рычаг. Он направил струю из сопла на мелкие, словно у насекомого, глаза, расположенные вокруг головы Слона. Пена, вырывающаяся наружу, была неопределенного цвета в мертвенном предрассветном свете.
Пена не залепила глаза Слона, как надеялся Рольф. Металл и небьющееся стекло были очень гладкие, и при тряском движении Слона, под вызываемым им встречном ветре пена быстро опадала вниз. Все же глаза Слона оставались застланы до тех пор, пока Рольф поливал их из сопла. Экумен был не в состоянии ни видеть, куда правит, ни охотиться за бегущими целями; из своего собственного опыта Рольф помнил, что пыль, падающие камни, жидкий огонь на время ослепляли Слона.
Экумен, который ничего больше не мог сделать, покуда не сбросил Рольфа, останавливал Слона, снова трогался с места, поворачивал, двигался вниз по длинному склону к подножию прохода. Красный цилиндр продолжал извергать пену в поразительном количестве. Рольф двигал соплом по кругу, стараясь покрывать пеной глаза Слона как спереди, так и сзади. Когда он улучил момент, чтобы поднять взгляд, то увидел, что Вольный Народ устремляется от Замка. Он давал им шанс когда-то потом снова вступить в бой - в бой против сатрапа, который ездит на Слоне, и такими силами, которые могли бы с ним справиться.
Но теперь у Рольфа не было времени, чтобы сокрушаться по поводу прискорбного будущего. Повороты Слона, его тряский бег вниз по проходу продолжались, сопровождаясь маневрами, которые становились все более мощными по мере того, как Экумен овладевал управлением. Несколько раз Рольф едва не слетел вниз и был вынужден выпустить сопло и держаться обеими руками, чтобы спастись. Но каждый раз он улучал момент и снова покрывал пеной глаза Слона.
Экумен внезапно оставил тактику смены направления движения и взял курс прямо на запад. Должно быть, ему выпало несколько мгновений ясного видения, и их оказалось достаточно, чтобы он смог составить себе некоторое представление о направлении, но тем не менее он выбрал курс, который привел бы его к покинутому поселку и неизбежно к реке. Неужели сатрап настолько отчаялся избавиться от Рольфа, что решил рискнуть погрузить своего тяжелого коня в ил и воду? Почему?
