Влад достал сигарету, размял в пальцах, закурил. Вопросительно посмотрел в глаза девушки. То, что он там прочел, вселяло пусть осторожный, но все-таки оптимизм.

– Тебе сколько лет хоть? – в голосе Ирины в который раз появились снисходительные нотки. Таким тоном взрослые опытные женщины разговаривают с не в меру прыткими безусыми юнцами. Прежде чем мягко, но недвусмысленно их отшить.

– Шестнадцать, седьмого сентября исполнилось, – не моргнув глазом соврал Невский, накинув себе лишний год и отлично зная, что выглядит взрослее своих пятнадцати.

– Знаешь, я бы дала больше: семнадцать! – улыбнулась Ира и совсем уж покровительственно потрепала Невского по волосам. По ее выражению лица и голосу было невозможно понять – искренне она говорит или прикалывается. – Как ты думаешь, сколько мне?

– Столько же, – схитрил Влад, втягивая сигаретный дым. На мансарде послышались громкие голоса, смех, началось явное оживление. Порнуха закончилась.

– Увы, – поджала губки блондинка. – Есть такая поговорка: маленькая собачка до старости щенок. Я просто выгляжу младше, из-за маленького роста и миниатюрной фигуры. У меня прозвище в школе знаешь какое ласковое было? Дюймовочка. На самом деле через неделю мне исполняется двадцать. Я младше Ромы всего на год. Такие дела, Владик.

– Значит, телефон не дашь? – сжав губы от обиды, как можно нейтральнее выдавил Невский. Получилось неважно. Было заметно, что он расстроен, как наивный ребенок, которому пообещали сладкую конфету, но жестоко обманули.

– Я этого не говорила, – кокетливо улыбнулась Ирина, стрельнув голубыми глазами.

Она – Влад это почувствовал – хотела сказать еще что-то, возможно, даже назвать тот самый заветный номер, но дверь резко распахнулась и на балкон ввалилась целая толпа раскрасневшихся, оживленно жестикулирующих и гогочущих во все горло парней, доставая сигареты и щелкая зажигалками. Среди перекурщиков «первой волны» – всех зрителей балкон просто не смог бы вместить – как назло оказались Лютый, Игорь и Ромка Марголин, который тут же характерным жестом позвал сестру, давая той понять, что ее зовут к телефону. Одарив Влада нежным взглядом, Ирина, протискиваясь между курящими, ушла в комнату.

Идиллия была безвозвратно разрушена. Мысленно матерящемуся Невскому ничего не оставалось, как, мощными глотками добивая пиво, выслушивать более чем сочные и эмоциональные комментарии Славки и его прыщавого приятеля к закончившейся только что порнухе с участием, как выяснилось, двух секс-звезд мировой величины. На душе Влада заскребли кошки, и ему вдруг безумно захотелось нажраться. Крепко, до состояния амебы. Но, к счастью, шальная мыслишка улетучилась так же мгновенно, как и возникла. Едва они покинули балкон, на экране телевизора появился великий и ужасный Арни, с блаженной улыбкой несущий на плече огромное бревно. С этой секунды Невский уже не видел и не слышал ничего вокруг. Он даже забыл про Иру. Время для него словно остановилось. И вновь возобновило свой бег лишь после того, как на экране, под грохот тяжелого рока, поползли финальные титры закончившегося боевика.

– Что с тобой? – раздался над ухом сочувственный шепот Лютого. – У тебя такая рожа, блин... даже слов подходящих не подобрать. Как будто ты привидение увидел.

– Он не привидение. Он бог, – помедлив с ответом, тихо произнес Невский. – Я понял, чего хочу от жизни. Бокс меня больше не волнует. Через три года я стану самым огромным в Союзе. А через пять у меня будут такие же мускулы, как у Арни.

– Ясно, – вздохнул Славка, покрутив пальцем у виска. – Еще одному «хомо советикусу» при виде бицепсов Шварца плохо стало. Ну, то есть хорошо. Знаешь, как это называется у врачей-психов? Культурный шок. Не веришь – у матери своей спроси. Она должна знать. Так бывает, когда впервые видишь нечто обалденное и недоступное. Не ссы, Маруся, это не заразно. И быстро проходит. Кстати, губу на всякий случай закати обратно, а то по асфальту царапает. Споткнешься еще в темноте. Шнобель сломаешь.

– Не веришь, что у меня получится? – вызывающе глядя на сокурсника, чуть слышно спросил Невский.

– Конечно нет, – фыркнул Лютый. – Отдыхай, Владик. Арни такой один. Поэтому и снимается в Голливуде. Ни одному из наших подвальных «качков» таким не стать. У нас в стране и культуризма-то официально нет. Так, блин... атлетическая гимнастика. Корчатся сумасшедшие потные мужики в очищенных от мусора душных подвалах, с самодельным «железом» и ворованными штангами. Жрут всякие гормональные таблетки. Сердце, печень и почки гробят. А потом, лет в тридцать, здоровья нет и хрен не стоит. Вопрос: ради чего? Чтобы летом маечку обтягивающую надеть и по пляжу в Юрмале пройтись, девок пугая? Идиотизм. Думаешь, я вру? Могу журнал принести, «Горизонт» называется. Как раз в прошлом номере большая статья про «люберов» была: «Кач больше не в моде».

– «Любера» – это кто? – спросил Невский.

– А это такие чуваки из Подмосковья. Маньяки подвальные. Тоже, наверное, фильмов со Шварцем насмотрелись. Кое-кто просто бросил, вовремя тормознув. Кто-то в больницу попал, когда уже «поздно пить боржоми» было. Я журнальчик в понедельник в учагу принесу, ознакомишься. У меня все семейство за ужином статейку обсуждало.

– Идиотов в любом виде спорта хватает, – после долгого молчания, уже на балконе, примирительно и не столь напористо произнес Влад. – Дуракам закон не писан. Вот и уродуются, козлы. Вместо того, чтобы включить мозги... Если верить гнилой статейке, Арни уже лет десять назад должен был сдохнуть, с болтающимся между ног бесполезным куском мяса. А вместо этого он, наоборот, как дедушка Ленин. В смысле, живее всех живых. Бревнышки перед камерами таскает. Получая за это кучу денег. И бикса, уверен, есть. Из разряда голливудских куколок.

– Шварц женат, – буркнул кто-то из курящих рядом, – его герла – племянница президента Кеннеди.

– Старик, – покачал головой Славка. – Я думал, ты дуркуешь, а ты всерьез с катушек съехал. Зачем тебе, боксеру, качаться? Колоти по груше и би хеппи. Отличный вид спорта для мужика. Всегда можно любому уроду навалять, если тот борзеет. Здоровье, опять-таки. Да если б я так не фанател от гитары и не берег пальцы, сам давно пошел бы к тебе в клуб.

– «Из меня такой же боксер, как из Промокашки скрипач», – огрызнулся Влад крылатой фразой из популярного телефильма. – Вот ты. На фига тебе музыка сдалась?

– Рок-музыка – это не спорт! И тем более не профессия. Это образ жизни, старик. Тоже мне, сравнил хрен с пальцем!

– Я не сравниваю, – сказал Невский. – Я знаю о культуризме очень мало. У нас в секции лишь стандартная атлетическая подготовка, набор силовых упражнений с «железом», турником и брусьями, который необходим в большинстве видов спорта, от хоккея до бокса. Но я хочу знать больше. И хочу получить результат. К любому делу можно относиться как любитель, торкаясь вслепую и веря на слово «бывалым», а можно и как профессионал. Ты... Ты умышленно не отвечаешь на оскорбления разных уродов не потому, что трус, а потому, что бережешь пальцы свои музыкальные. У тебя дома, я видел, море пластинок, каждая из которых стоит четвертак. Кипа рваных западных журналов, которые ты пытаешься переводить со словарем и даже начал ради этого изучать английский. Все стены твоей комнаты заклеены плакатами рок-групп и разными статьями. У тебя крыша давно на гитаре уехала! Ты сам признавался, что даже спишь в наушниках, слушая записи Гарри Мура и Ричи Блэкмора. А почему? Потому что ты хочешь играть долго. Всегда. Ты хочешь стать гитаристом-виртуозом и готов ради этого наждачный круг зубами остановить. Я вру?

– Нет, – пожал плечами польщенный Лютиков. – Виртуоз, скажешь тоже... Когда это еще будет? И потом. Думаешь, так легко сколотить группу? Найти место для репетиций? Рок-н-ролл в Союзе только начал из подполья выходить. Да и то со скрипом.

– У нас в дурдоме все со скрипом, – сказал Невский. – В том числе и спорт. Карате, кикбоксинг, атлетическая гимнастика. Засада у нас даже не в залах и инвентаре. Я видел по телику передачу про кубинских боксеров. Они вместо кожаных перчаток и груш используют варежки из мешковины и старые покрышки. Выигрывая между тем Олимпийские игры. Засада в отсутствии честной информации – ну, хоть о той же самой фармакологии. Что ты вылупился, как баран? Пошевели мозгами! Как твой рок невозможен без бухла и наркоты, так любой спорт невозможен без допинга. Нам это тренер, Палыч, уже давно объяснил доходчиво. Как-никак мастер спорта. За сборную страны выступал... А самоучки уродуются, прут наобум, пожирая всякое дерьмо и гробя здоровье.