— Где это был? На Матане? В Пещерах? Или, может, на Слепце? Почему вообще тараки склонны все на свете упрощать? Первоквадрат, первозверь, первобытность… Нет, дорогие мои, часть правды — еще не есть вся правда, и этого, к сожалению, не понимает большинство правдолюбцев. Весь наш прогресс, вся наша наука — это такой пустяк, что, честное слово, об этом даже не стоит говорить.

— Но ведь Пашню освоили, разве не так? И на Матану несколько раз отправляли экспедиции. Об этом даже глашатаи вещали! Говорят, там и Первоквадрат видели.

— Наверное, что-нибудь действительно видели, не спорю, — Умник глянул с ехидцей, — но скажу вам по секрету, мы и до Слепца давно дотянулись. Тихоходом, но дошли.

— Да ну?

— Вот вам и «да ну»! Каналы-то кто роет? Ганийцы, что ли? Нет, милые мои, — наши роют!

— А зачем их рыть?

— Вот чудак-тарак! А зачем Дальне-пещерный канал рыли? Зачем Пашню распахивали? Или тот же Заповедный Вал, — на кой, спрашивается, он сдался братьям ганийцам? Однако полтораста лет трудились, вязали щепу, камни громоздили, на крепеж последний металл пускали.

— Погоди, погоди! — встрепенулся Согомак. — Про Слепца это ты точно знаешь?

— А то! Еще наши прадеды туда мостик проложили. Щепу от Заповедного Вала отрывали и на мост пускали. Так потихоньку и построили. Потом уже пешочком добирались. Долго, понятно, зато надежно. И по сию пору секретные экспедиции посылают.

— Дела-а!.. — изумленно протянул Гунт. — А мы тут сидим в глухомани и знать ничего не знаем.

— То-то и оно! — победно улыбнулся Умник. — Слух у вас отключен. Не слышите ничего и не видите.

— А я другое не понимаю. То есть с Матаной ладно, пусть исследуют. Вдруг да найдут что-нибудь полезное. — Рох сердито поскреб грудь. — Но каналы-то зачем рыть? Он же далеко — Слепец-то. Ни воды там, ни продуктов.

— Чудачок! — Умник дребезжаще рассмеялся. — Мы ведь здесь как раз об этом и толкуем. Идея! Вот, что повелевает племенами! Ради нее и пускают в распыл недра и здоровье.

— Ты больно-то не гогочи! — С земли угрожающе приподнялся Кайсан.

— Спокойно! — шикнул Согомак. — Ссор мне еще тут не хватало!

И Рох, и Кайсан, первые забияки пещерного люда, с пренебрежением покосились в его сторону. Кайсан даже циркнул слюной под ноги, однако все же уселся обратно на камешек. Умник же словно и не заметил ничего. Все с той же хитринкой на морщинистом лице снова заговорил:

— Вы, братцы мои, ищете логику там, где ее нет. Ни Магическая Башня, ни Волнующие Пирамиды никому не были нужны. Даже Заповедный Вал, с точки зрения оборонной фортификации, не что иное, как полный бред! Какой-нибудь средней силы Вихрь минует его, не заметив. Но ведь построили! И гордятся теперь. Потому что никакому другому племени это не под силу.

— Да уж, — вздохнул простодушный Гунт. — Тут они нас сделали, ничего не скажешь.

— Зато каналы на Слепце — наши! — Тряхнул сухоньким кулачком Умник. — И вешки там через каждые сто шагов установлены — дескать, не кто-нибудь, а наши волонтеры эту территорию застолбили. У ганийцев, понятно, и техника, и жратва, зато у нас — дух!

— Скоро, похоже, и его испустим, — хмыкнул помалкивавший до сих пор Айзис. — Слыхали небось, что в селе парков случилось?

— А что такое?

— Вон Согомака спросите. Он туда ходил, все видел своими глазами.

Лица сидящих обернулись к проводнику.

— Видел, — Согомак неохотно кивнул.

— И что же там такое стряслось? — Умник тоже изобразил внимание, хотя ясно было, что такого ортодокса, как он, всерьез может интересовать исключительно философия мирового порядка. — Туман или другая какая отрава?

— Голод.

— То есть? — Умник удивился. — Они же, помнится, катакомбное селение обустроили. Хвастались, что продуктов на пару веков хватит.

— Вот и дохвастались… — Проводник рассеянно погладил усы. — Думаю, за продуктами они все же куда-то ходили. А как сель сошел, все их лазы каменным клеем залило. Вот и умерли от голодной смерти.

— А ты-то сам как туда попал?

— Да так и попал. Побродил вокруг и обнаружил лазейку. Кое-кто оттуда все-таки выбрался. Надо думать — кто-то из последних. Рыть-то они все время рыли. Узкий такой тоннель получился, длинный. Еле-еле пролез… — голос Согомака чуть дрогнул. Чтобы скрыть нахлынувшее смятение, он опустил голову. Не хотелось ему про это рассказывать. Ох, как не хотелось! — В общем, прошелся по улочкам, поглядел. Живых не обнаружил.

— Могу себе представить! — присвистнул Кревет. — Полная деревня мертвецов. После такого и спать-то, наверное, страшно.

— А что мертвецы, — с ленцой протянул Рох, — вроде обычных колод. Не кусаются — и ладно.

— Главное — сколько это у них все тянулось?

— Не столь уж сложно и подсчитать. — Проводник пожал плечами. — Связь-то с ними когда прервалась? Еще до Обильных Праздников. А нашел я их как раз перед походом. Вот и прикиньте.

— У меня тоже дома родня припухает.

— Опять же мародеры кругом… Куда только власть смотрит!

— Да на Матану со Слепцом, — съязвил Рох. — Куда им больше смотреть!

— Ничего, — Согомак улыбнулся, — скоро вернемся с водой и пе-ченостями. Накормите вашу родню вдосталь.

— Когда вернемся-то? — Кайсан поднял голову. — Второй сезон уже пехаем. Ты же нас кругами водишь! Спрашивается, на кой нам это надо! Пашня-то — вон где, совсем рядом. Рвануть напрямки — и уже сегодня там будем. Скажешь, не так?

— Так, — согласился Согомак.

— Вот я и толкую! Леший-то не стал мудрить, — вышел позже, а уже успел обогнать. Как пить дать, в селение раньше нашего вернутся.

— Может, и вернутся, — проговорил Согомак, — а может, и нет.

— А что им сделается?

— Да хотя бы то же самое, что случилось с хозяином этой вещицы. — Согомак швырнул перед собой заляпанную кровью котомку.

Уставившись на страшную находку, компания примолкла.

— Тоже, видать, из торопыг был, — жестко продолжал Согомак. — Решил срезать дорогу и угодил прямиком под Вихрь.

— Хмм… — Гунт раздумчиво потер костяные пластины на боку. — Это ты туда, значит, и ходил?

Проводник кивнул.

— Я его еще с тропы заметил. Надеялся, что жив, — вот и решил сбегать. Издали-то не поймешь — мертвец или подранок. Вихрь он ведь медленно бьет — и не всегда точно. Сам не раз попадал под него. Он еще над головой, а уже слышно, как шелестит воздух. Тут важно — не мешкать. Бежать что есть мочи до ближайшего укрытия.

— А он, получается, не успел? — Кревет робко коснулся котомки, тут же отдернул руку.

— Хуже. Он на открытое место вылез. Вот и попался. — Согомак мрачно оглядел присутствующих, мысленно поставил себе высший бал. Все-таки правильно он сделал, что прихватил котомку. Хотел напугать спутников — и добился своего. Дисциплинка в отряде заметно ослабела, а хуже нет, если в походе начинается разброд.

— Да-а… — Айзис испуганно поежился. Участники похода настороженно заозирались.

— В общем, разговаривать на эту тему больше не будем. Хотите вернуться домой живыми, будете делать, что я говорю. И Леший нам не указ. У него семь ходок, а у меня больше сорока. Так что это его риск и его грех.

То ли перебил он им настроение на беседу, то ли действительно вконец перепугал, но очень скоро тараки стали укладываться на ночлег. Умник, разумеется, занял свое королевское ложе, все прочие расположились кто где.

Дождавшись, когда участники похода поуспокоятся, Согомак незаметно толкнул в бок Гунта, кивком указал на выход. Переспрашивать Гунт не стал, все понял сразу. Пожалуй, это был единственный из членов их небольшой команды, с кем проводнику удалось найти общий язык в первые же часы совместного похода. Молчаливый гигант проявлял некоторую медлительность, однако Согомак знал, что на этого богатыря можно полностью положиться. Будь в группе все такие, как Гунт, не возникло бы и причин для беспокойства.

Выйдя из хижины, они отошли в тень, потоптавшись, присели на мшистых валунах.