Кровавый, наползающий на "великое облако" Хруга, медленно и плавно плыл по небу, а проповедник И протягивал к нему "жезл Итута" и кричал:
- И придет красный Хруга, и один из нас: молодой и сильный; только один, почувствовавший в сердце своем призыв, должен будет подняться на Пик Пробуждающейся Зари. Оттуда с вершины пика, где нечем дышать, где от ветра трещит панцирь - протянет Псавму его потерянное копье. И заберет Псавм не только копье, но и силы молодого храбреца! Кто же он: готовый отдать жизнь во имя благоденствия народа Ививского?!
- Я! - взревела разом большая часть толпы.
И даже прослезился. Смахнул зеленые капельки, которые, остывая, вгрызлись в лед и превратились там в изумруды, с тихим восторгом молвил:
- Псавм может гордится вами. Я не в праве никого удерживать. Каждый может совершить великий подвиг. Только один доберется до вершины Пика Пробуждающейся Зари, остальные найдут свою смерть на дне ущелий, вмерзнут в стены... Вот оно копье Псавма! - И раскрыл панцырь и быстро достал положенное в выемку у кристального сердца желтое, распыляющее вокруг теплое облако копье.
- Возьмет его глава рода; а если погибнет, пусть достанется оно следующему по знатности! Удачи вам!..
* * *
Гри - последняя надежда Ививов, роняя слезы-изумруды, вжался в ледяную стену, на маленьком, ненадежном уступе под которым, сгущаясь, выла в бездне темно-серая метель...
Как-то быстро пронеслись в памяти все роковые мгновенья их пути: три месяца пути сквозь ледяные поля, к этому, к самым звездам возносящемуся пику, потом начало восхождения: остановки в пещерах, за которыми выла метель и, наконец, начало этого кошмара.
Вверх... вверх... По уступам, по карнизам - вверх, вверх - чем выше, тем ветер сильнее; и глава рода их прокричал тогда каменной своей глоткой, что выше и привычный им воздух будет замерзать и они увидят его вмороженные в лед желтые прожилки.
Потом они остались вдвоем: глава рода и Гри - глава рода, покрываясь трещинами, раскрыл грудь и вытащил копье Псавма.
- Возьми. - хрипел он из последних сил. - Отныне судьба всего Ивива зависит только от тебя, кто бы ты ни был... Я уже ничего не вижу...
Гри принял в свою грудь желтое копье Псавма, выпустил единственный изумруд, и оставил главу рода, который сразу же по своей смерти вмерз в ледяную твердь...
Последние, мучительные метры... Беспрерывный, ураганный ветер, в котором не осталось уж воздуха, а только хлад смертный. Промерзает, опадает маленькими ледышками в бездну панцирь.
"Один только святой Иг добрался до этой вершины... Ну и я доберусь... Доберусь... Доберусь..."
Вот она вершина!
Одним своим отростком Гри ухватился за синий выступ, другим распахнул грудь и протянул навстречу "Великому облаку" копье Псавма.
- Я дошел! Прими этот дар, могучий правитель!
А на небе красный дракон - Хруга, заполонил собой уже большую часть "облака", и вдруг скривился мученическим рывком, вспыхнул ослепительно ярко. Хвост его стал приближаться, вырос вдруг во все небо: да и не было уж ни неба, ни "великого облака", а только стремительно падающая оттуда - из необъятного "верха", кроваво-огненная стена.
- Прими! Прими! Прими! - кричал Гри, протягивая вверх копье, и следующий ураганный порыв сорвал его, понес его многотонное тело вверх, словно крупинку ледовую.
Гри еще видел белую вспышку, заполнившую весь мир, и успел подумать, что он исполнил то, что должен был исполнить, что он теперь герой не меньший, по крайней мере, чем сам святой Иг.
* * *
Красный дракон - это порождение догалактического хаоса, еще издали почувствовав приближение Оора, попыталось улизнуть, так как шансы выиграть поединок у него были равны нулю.
Ооор, рассудил, что "красный дракон", конечно, ничтожный сорняк и, обычно, присасывается к какой-нибудь звезде, или же высасывает планету не более того, но все же и мелкий сорняк надо выдирать.
Без труда Ооор догнал этого старого, почти уже потухшего дракона, тот, понимая, что обречен, все же попытался сопротивляться, но все обошлось очень мирно: были разрушены только две планетарные системы и несколько повреждены, исчезло две цивилизации находящиеся в эмбрионом, или т.н. "твердотельном" состоянии.
Ооор поглотив в себя останки "красного дракона" и отправился дальше, размышляя по дороге, как остановить межгалактическую плазму, которая должна была поглотить по крайней мере пятьдесят миллионов звезд.
"Времени не так уж и много: не более двухсот миллионов лет..."
* * *
Из этого облака газа должна была бы образоваться новая звезда, но от притяжения нескольких ближайших звезд, газ так и не смог собраться к центру, так и остался висеть, растянутый где-то между центром галактики и ее окраиной.
Спустя миллионы лет в центре облака, вместо звезды зародилась разумная жизнь. Это были красные и зеленые, состоящие из причудливой химической смеси шары, каждый диаметром в пару сотен верст.
Постепенно они научились обрабатывать окружающую их газовую среду, наполнять ее части разным составом приятным для размышлений, или же приятной для поглощения.
Оуа, медленно плыл в желтом газе, который обратил бы в пар любую твердую материю и выжег бы глаза любого, осмелившегося взглянуть на него. Оуа было тепло и безмятежно - несколько веков он уже созерцал, наслаждаясь бытием; и год от года рос, поглощая газ.
Неожиданно, очень быстро - всего лишь в несколько месяцев, к нему пришло понимание того, что с ним общается Создатель бытия; и если выразить словами то, что почувствовал Оуа, то это были бы такие слова:
"Ныне я пришел к тебе, чтобы спросить: готов ли ты покинуть это место, чтобы увидеть новое, невиданное раннее; тысячу образов невообразимых здесь; стать самым разумным и могущественным; стать главою великого рода?"
Оуа было хорошо в желтом свете, однако, он не хотел обижать Создателя бытия и ответил, что: "Да, я согласен увидеть новое и стать главою нового рода".
Тогда невидимая сила легко подхватила Оуа и в мгновенье вынесла из облака в межзвездный простор.
"Здесь холодно; не чем питаться и, самое отвратительное: все слишком быстро и хаотично движется для того, чтобы созерцать и наслаждаться бытием." - так можно изложить жалобу Оуа.
