Каждый участок равнины должен был выделять одного воина-предводителя (величина каждого участка была десять на десять стадиев, а всего участков насчитывалось 60 тысяч). Несчетное число простых ратников, которое набиралось из гор и из остальной страны, сообразно числу участников распределялось между предводителями. Во время войны каждый предводитель обязан был поставить шестую часть боевой колесницы, так чтобы всего колесниц было десять тысяч, и, кроме того, двух верховых коней с двумя всадниками, двухлошадную упряжку без колесницы, воина со щитом, способного биться и в конном и в пешем строю, возницу, который правил бы конями, двух гоплитов, по два лучника и пращника, по три камнеметателя и копейщика.

Как видим, и сухопутная армия атлантов может быть охарактеризована лишь с помощью фантастических цифр. Она насчитывала более 700 тысяч человек. Это по силам только очень крупной современной державе. Если вспомнить, что армия, сокрушившая атлантов, должна была быть примерно такой же по численности, то мы окончательно окажемся во власти фантазии Платона или жрецов. Впрочем, любознательный читатель может спросить: а разве исключено, что побережье и острова раньше были густо заселены, а после катастрофы население погибло и все современные прогнозы попросту не учитывают эту ситуацию? Безусловно, многие данные говорят в пользу катастрофы, происшедшей примерно в указанное Платоном время (речь об этом пойдет ниже). Но невозможно представить такое распределение населения, чтобы побережье было более многолюдным, чем сегодня, а во внутренних районах Европы его почти вовсе не было бы. Нет, атланты должны были бы проникнуть повсюду при столь фантастической их численности, развитии судоходства, искусстве строить города и дворцы. А это означает, что на материке неминуемо должно были бы найти созданные ими памятники. Однако этого до сего дня не произошло. Означать это может лишь одно: цифры Платона явно завышены, причем весьма и весьма значительно. Реальным можно считать войско того периода в 100 раз меньшим по численности. Хотя, конечно, доказать это невозможно, особенно если атлантолог доверяет Платону.

Что же отсюда следует?

Остается вспомнить, что говорят по этому поводу противники Атлантиды. Да, Платон мечтал об идеальном сильном государстве. Свои мысли он вложил в уста жрецов и описал это государство и его военную силу. Но если так, что же остается от самой Атлантиды? Очень немногое: рассказ об острове Клейто, упоминание о противолежащем материке, противоречия в тексте, свидетельствующие об искусном соединении Платоном или жрецами разных источников, разных по существу текстов, относящихся к разным районам. Этого оставшегося, однако, вполне достаточно, чтобы отнестись к проблеме Атлантиды вполне серьезно.

Что же, вполне вероятно, что Платон воспользовался сюжетом об Атлантиде, чтобы высказать некоторые свои мысли о государственном устройстве. Это тем не менее вовсе не перечеркивает всего сказанного им. Вспомним, что записал он рассказ об Атлантиде по прошествии изрядного времени, и причиной этой записи могли быть мысли о государстве. Мысли эти разбудили память о древнем предании. Так составились его знаменитые диалоги. Напрасно будем мы искать на карте 10-го тысячелетия до н.э. остров или континент, способный прокормить и вооружить армию в 700 тысяч человек. Такого континента, не говоря уже об островах, и быть не может. И все же это не отрицает рассказанного Платоном...

* * *

"В продолжение многих поколений, покуда не истощилась унаследованная от бога природа, правители Атлантиды повиновались и жили в дружбе со сродным им божественным началом..."

В этих строках Платон словно раскрывает свой замысел: он явно хочет предостеречь своих сограждан, поведав им судьбу Атлантиды. Он рисует сначала мифическую ее мощь, а затем низводит ее до уровня, напоминающего античные цивилизации периода их упадка. Нам кажется, что диалог является законченным произведением по своему замыслу: древняя история, рассказанная жрецами, не пропала даром, она послужила Платону канвой для того, чтобы можно было достаточно ясно выразить свои мысли, донести их до сознания сограждан. Замысел всего произведения выясняется уже из следующих строк, которые снова связывают древнейшее предание и современность, освещая эту связь трагическим светом катастрофы. На земле, как на небе, вчера, как сегодня, - таков в общем строй мысли древних мыслителей. Замысел завершен, но диалог тем не менее остался недописанным. Успев высказать главное, Платон не успел оставить на бумаге плод своей мысли о государстве и о древней земле Атлантиде.

"И вот Зевс, бог богов, блюдущий законы, хорошо умея усматривать то, о чем мы говорили, помыслил о славном роде, впавшем в столь жалкую развращенность, и решил наложить на него кару, дабы он, отрезвел от беды, научился благообразию. Поэтому он созвал всех богов в славнейшую из своих обителей, утвержденную в средоточии мира, из которой можно лицезреть все причастное рождению, и обратился к собравшимся с такими словами..."

Строчками о Зевсе и его каре обрывается диалог "Критий", и, вероятнее всего, мы никогда не узнаем точно, что же хотел сказать Платон незавершенной фразой. Может быть, вовсе не этой фразой должно было завершиться все произведение? Небезынтересно отметить, что "Критий" не был последней работой философа: вслед за ним были написаны "Законы". Стало быть, предположение, что "Критий" не завершен из-за того, что Платону не было отпущено более времени на эту работу, несостоятельно. Скорее всего окончание диалога утеряно, как утеряны некоторые другие произведения Платона.

Из того, что рассказано об Атлантиде в "Тимее" и "Критий", можно заключить, что последние слова бога Зевса предрешили судьбу этой легендарной страны. Зевс направил на нее свои карающие молнии, и опаленная земля скрылась навеки в морских пучинах. К такому выводу можно прийти, прослеживая историю легендарных атлантов от самого Посейдона и Атласа, одного из его сыновей. По имени Атласа и назван Атлантический океан. Позднее появился греческий титан Атлас, но поскольку его род не восходит к Посейдону и красавице Клейто, то он никак не может претендовать на то, что его имя было увековечено в названии страны и океана.

Образно говоря, молнии Зевса блистают над Атлантикой и по сей день. В 50-х годах близ острова Фаял, входящего в Азорский архипелаг, показалась из воды суша - вершина вулкана. Над горой багряным светом светились облака пепла. Это было типичное извержение, свойственное подводному вулканическому хребту. Просуществовав едва ли месяц, вулканический остров скрылся под водой.

Попробуем соотнести текст Платона с тем грозным периодом в истории человечества, когда сдвигались горы, бушевали ураганы, извергалась лава и непостижимо быстро (всего на памяти нескольких поколений) отступал ледник, освобождая новые земли на севере Европы.

Ни Платон, ни его современники не знали о ледниковом периоде. Тем не менее, рассказ Платона хорошо согласуется с современными данными палеогеографии.

Прежде всего нужно отметить изменения рельефа, почвенного покрова, растительности, которые особенно подробно описаны для районов Древней Эллады.

"После великих наводнений остался, - пишет Платон, - как бывает с малыми островами, сравнительно с прежним состоянием лишь скелет истощенного недугом тела, когда почва и вся мягкая и тучная земля оказалась смытой и только один остов еще перед нами. Но во времена атлантов еще не поврежденный край имел и высокие многохолмные горы, и равнины, и обильные леса в горах".

Палегеография дает нам свидетельства, подтверждающие этот рассказ. В те давние времена на берегах Черного и Средиземного морей действительно росли "обильные леса" и почвы были плодородны. Точная деталь рассказа - замечание о высоких "многохолмных горах" - напоминает о том, что уровень открытых морей был другим, значительно ниже современного, и поднявшаяся затем вода стала плескаться у подножий гор, многие лее невысокие холмы вообще оказались дном моря. Важное подтверждение достоверности источников, которыми пользовался Платон, вытекающее из самого же рассказа! Наглядно и ярко подобные изменения проявились в бассейне Черного моря, о чем свидетельствуют работы советских ученых. В атласе-монографии "Палеогеография Европы за последние сто тысяч лет", изданном Институтом географии Академии наук СССР в 1982 году, можно найти данные о климате Большого Кавказа и Причерноморья, а также о значительном повышении уровня моря именно в интересующий нас период. Во время последнего оледенения на месте Азовского моря была суша. Черное море представляло собой пресное озеро, из которого вытекала многоводная река, впадавшая в Средиземное море. Лишь после таяния ледника соленая вода проникла в это озеро, которое таким образом стало морем. Пресноводная фауна, в течение нескольких тысячелетий была вытеснена морской.