***

Утром в окно ввалилась Муся. Она была никакая. Она долго стояла перед окном с улыбкой пьяной Джоконды прежде чем решиться поднять ногу и поставить ее на подоконник.

- Почему ты ушла? - сказала она хриплым расплывчатым голосом.

Коша ничего ей не могла ответить. Она не знала, какое чувство выбрать. Ни одно из прежде испытанных не подходило.

- Не знаю, - она опустила глаза. - Как-то мне все надоело

Коша поднялась на кровати и убедилась, что Рони уже нет. Она помогла Мусе спрыгнуть в комнату.

Коша коротко выдохнула и спросила сама себя:

- Почему?

Муся заторможенно, без всякой интонации - у нее просто не было на нее сил - пробормотала:

- Просто... так. Разве во всем нужен смысл? Просто. Попробовать. Я имею право?

Коша пыталась заставить себя быть жесткой, поэтому сказала злобным голосом:

- Имеешь! Я разбила нос Евгению. Он меня достал.

Муся шевельнула бровями и через паузу:

- Да?!

- Он просто пялился и молчал. Он догнал меня в трамвае. Просто! Достал! - К концу фразы Коша действительно разозлилась, правда, не на Евгения, а просто так вообще.

Вот в чем беда! Она умела приходить в ярость, но не умела злиться. Ей было лень злиться. Но, оказывается, без этого очень трудно жить.

Муся лениво обронила:

- Он - глухонемой. Он уже не вернулся после этого.

В лицо плеснуло холодом, потом жаром - Коша покраснела бы, если могла. И вся злость схлынула. Оказалось, что человеку можно быть просто глухонемым или параличным, чтобы иметь право на полное снисхождение.

- А остальные? - спросила она, чтобы не возникло паузы.

- Остальные нет... Ха-ха! - до Муси вдруг дошло, что она сказала. Остальные - глухие и слепые, как амебы. Они воспринимают мир на ощупь. Они вытягивают ложноножку, такое маленькое щупальце, и всюду им тыкаются... Метод естественного тыка... Бе! Зыскин мне такую сцену устроил. Я даже не ожидала, что он может такое.

- Да!?

- Ну так... Представь. Мы трахаемся с Ринатом. Все в самом разгаре, все происходит, и вдруг подходит Зыскин и начинает меня за ногу дергать, чтобы сказать, что уходит. Нормально?! А Рыжин! Это - просто. Он давай раздеваться и к нам третьим. Я чуть не блеванула. Хорошо, что Зыскин его увел. У него, по-моему, по жизни такая позиция - подбирать объедки. Это я про Рыжина. А с другой стороны, понятно - никакой ответственности.

Открылась дверь и оказалось, что Роня все это время был в ванной, а теперь вернулся. Он кинул полотенце на диван, остановился посреди комнаты и сел на единственный стул.

- А у меня сегодня день рожденья, девчонки! Поздравьте меня! - сказал он грустно, как ослик Иа. - Может как-то отметим? Я, правда, не такой богатый, как Коша, но бутылку водки куплю. Сядем где-нибудь на заливе, костерчик разведем. А? Погода хорошая.

Всегда, когда Коша смотрела на Роню, ей было за него немного страшно. И это вызывало теплую нежность. Коша представила горячий песок и облака в сухом небе...

- Это "Good idea". Пойдем... - кивнула Муся и улыбнулась, словно о чем-то сожалея.

- У нас остались деньги? - Коша вдруг вспомнила, что вчера они были у Муси.

Ее охватила минутная тревога. Но потом стало стыдно и захотелось быстрее от них избавиться, чтобы наказать себя за подозрение. Муся открыла сумочку и достала оттуда сто пятьдесят долларов и ворох рублей. И положила этот комок на стол.

- Вот. Почти все. Я утром поменяла немного. Мне очень не хотелось ехать на трамвае. Вернее, сил не было.

- Ты взяла себе? Возьми! Я же сказала! - Коша в упор посмотрела на Мусю.

- Нет...

Коша протянула ей полтинник зеленых:

- Держи!

- Перестань. Они уже скоро кончатся! - поморщилась Муся.

- У меня они кончатся еще быстрее!

Коша решительно сунула деньги ей в сумочку и захлопнула.

- Мне кажется ты преувеличиваешь, - сказала Муся, немного помявшись.

- Что ты имеешь в виду? - Коша напряглась, готовая отмести любые обвинения в свой адрес.

Муся замялась.

- Я не могу объяснить... - неуверенно начала она. - Вообще все. Ты слишком хорошо обо всем думаешь.

- О чем ты?

- Ну вообще... - Муся задержалась, соображая, как лучше сказать. - Ты слишком доверчива в своих ожиданиях, но слишком беззащитна перед тем, как есть на самом деле.

- Ты о себе?

- И о себе...

- А что? - Коша съежилась, боясь услышать дальше.

- Да нет. Не бойся - все так! Но в то же время не совсем. Одновременно так и не так. А ты ждешь, что всегда будет так, как уже получилось. Ладно, я сама не очень понимаю, как это сказать словами. Просто ты забываешь иногда, что ты - отдельно. Мы ведь не одно целое... Я иногда думаю не совсем или совсем не так, как ты... И никто не одно целое.

- Да нет я... вовсе нет! Извини, но я даже и не думала! - Коша опустила глаза, потом вопросительно взглянула на Роню, надеясь, что он скажет что-то уместное, и вся это холодность исчезнет.

- Ну, так мы идем? - Роня возбужденно вскочил со стула.

- Конечно! - возбужденно воскликнула Коша и тут же поправилась. - По крайней мере я!

- Да... Это хорошая идея пойти на залив, пойдемте! - повторил Муся и поднялась. - Я тоже.

Увидев синяки под ее глазами, Коша смутилась.

- Но если ты...

- Нет. Правда, это очень хорошая идея... ты даже не представляешь, насколько она хорошая, - возразила Муся.

Всю дорогу Коша думала над словами подруги. В чем-то Муся была на тысячу процентов права. Но Коша чувствовала, что она к этому не готова.

Наверное поэтому тонкая завесь отчуждения отделила их друг от друга.

Роня и Муся шли чуть-чуть впереди, и Коша пыталась представить их совсем чужими посторонними людьми. Не получалось.

***

Зашли в магазин в котором воняло селедочными бочками и капустными листьями. Роня достал из кармана свои последние деньги (корее всего!) и принялся пересчитывать мелочь.

- Ронь! - махнула на него Коша. - Не геморройся! Давай купим коньяк! Я добавлю тебе! Лучше пить хороший коньяк, чем бормотуху. Это будет мой подарок.

Она полезла в карман.

Роня покраснел и, покачал головой.

- Нет... - И стремительно рванул вон из магазина. Подружки растерянно переглянулись, вздохнули и поспешили следом. Роня несся, как Петр I на строительстве флота.

- Роня! Роня! - поспевая вприпрыжку, скакали они следом. - И куда ж мы идем? Эй! Тебе не кажется, что мы похожи на Пятачков?