Восемь часов вечера. Через клубы порохового дыма, через хмурые тучи пробивается заходящее солнце к изувеченному полю Ватерлоо... * * *

- Кого вы мне привезли? Это не мой сын! - кричал старик Донсваген, обезумевший от подозрений.

- Но-но! - предостерегающе ответил Бриен. - Вы плохо видите?.. Пока он в шоке, придет в себя через несколько часов. У вас еще есть время признать сына. Шелковые чулки, ботфорты, лосины, красная лента, серый редингот - все как на фотографии. Правда, на ней он не по колено в грязи, так и мы не шлялись по анфиладам Тюильри.

Старик произнес упавшим голосом

- Что с ним случилось?

- Оказался несговорчивым, и кончим на этом.

- Да вы же притащили Бонапарта!

- Бросьте чудить, нам не могло быть сразу двух императоров Все время, пока Давел исполнял роль, оригинал пребывал в безвременье, просто не существовал. Таковы правила игры. Лучше успокойтесь и дайте нам чего-нибудь выпить. Вот беда, мне так и не удалось раздобыть бургундского! - Бриен дружески стукнул сержанта по плечу и развалился в кресле. - Что за прием был: ни одной бабы, одни драчуны!

- Скажите, а если произошла ошибка и вы наткнулись на настоящего Бонапарта, что тогда ожидает Давела? - спросил старик умоляющим голосом.

- После первого посещения канал блокируется навсегда. Ему оттуда не выбраться. И все же советую вам освободиться от эмоций и протереть хорошенько глаза, иначе мы будем жалеть, что связались с вами.

- Мне незачем смотреть - я отец!

Против такой фразы возражать было трудно.

Наполеона уложили на кушетку, стоящую в углу комнаты, а старика на диван и накрыли шотландским пледом. Он страдал молча. Стали ждать пробуждения "корсиканского людоеда", Какой-то первобытный трепет и суеверный страх овладел всеми.

В час ночи радостно залаяли сторожевые собаки. Кто-то быстро шел по дорожке, уложенной мелким щебнем, затем свободно открыл входную дверь. Перед командой Дюфона появился Давел Донсваген в испачканных грязью плаще и ботфортах, в руке он держал форменную треуголку.

Ситуация, прямо сказать, мало приятная: присутствие пары Бонапартов в одной комнате вызвало у старика приступ тошноты - пережить такой исторический нонсенс было ему не по силам.

- Это он! - вдруг крикнул Донсваген-старший и сбросил с себя плед.

Не обращая внимания на поздних гостей, Давел отрапортовал :

- Англичане разгромлены, отец! Все произошло так, как я и предполагал! блудный сын обнял отца и, тут же отстранив его, быстрым шагом направился к книжным стеллажам. - Посмотрим, что теперь пишет Вальтер Скотт? Думаю, ни строчки!

Дюфон пригладил густые бакенбарды. Теперь всем было ясно, они дали маху.

- Этого не может быть! Я же сам видел. Мы их разбили! - томик в потертом кожаном переплете выпал из рук Давела.

Донсваген-старший пришел в себя.

- Мне кажется, мы никогда не сможем разобраться во всем этом. Время - вещь путаная.

- Ты узнаешь этого человека? - Бриен подтолкнул Давела к кушетке.

Опустившись на колени, издавая еле слышные скулящие звуки, тот несколько минут оставался без движения.

- Кто же теперь скачет по полю Ватерлоо на белом коне? - Бриен задал вопрос, который повис в воздухе и с этого момента требовал ответа. Не произошло ли действительно нечто ужасное?

Старик поднял с пола книгу древнего английского историка, ему не терпелось узнать, что привело сына в такое недоумение. Там, на страницах книги, победа по-прежнему оставалась за Веллингтоном. Он снял с полки еще несколько томов Наполеон умер пленником на Святой Елене! Слава богу, все на своих местах!

- Как император оказался здесь, отец? - в глазах Давела мерцал ледяной холод.

- Я всегда был против твоей затеи... Я пригласил этих людей, чтобы они спасли тебя и историю от бесчестия.

Не так витиевато, господин Донсваген, задача наша была куда скромнее расставить всех по своим местам.

- Вам это удалось вполне. Теперь я понимаю, почему ОН проиграл последнее сражение, - голос человека, находившегося на грани помешательства, звучал ровно и слегка надменно.

- Ты говоришь странные вещи. Объясни.

Давел объяснил. Заменить Наполеона в ночь на 18 июня он не мог, так как в картотеке БС тот не значился, и поэтому избрал другой путь. Какой? Чуть позже. Французы действительно одержали верх. Атаку организовали рано утром. Груши подошел вовремя, о других событиях дня, вернее, деталях, знать не может - он был далеко от поля битвы, на расстоянии полумили, в деревне Ватерлоо; там, куда на самом деле не залетело ни одного пушечного ядра. В Трансплантаторе сильно нервничал и забыл указать пункт назначения - Кайю - место первой ставки императора.

- Это похоже на правду, - вступился старик. - Угомон смели, Папелот сожгли, Бель-Альянс сравняли с землей, а в истории осталось Ватерлоо.

Он просидел в стоге сена все эти дни, пока не убрались войска. Наполеон, которому он, безумец, надеялся преподнести урок стратегии, справился и без него! Правда, Давел полагает, что ему удалось установить некую телепатическую связь - но это не более чем фантазия на голодный желудок.

- Так кто же руководил французами в тот день, когда появились мы и изолировали вместо копии подлинник? - не унимался Бриен, ему надоело слушать околесицу.

- Франсуа Эжен Робо! Это так? - вскричал старик. - Конечно же, кого еще мог предоставить Трансплантатор для материализации!

- Бросьте говорить загадками, Донсваген! От ваших пристрастий к истории у нас вскипают мозги! Кто такой Робо? - Дюфон ударил кулаком по подлокотнику, резко встал, подошел к Давелу и схватил его за белые отвороты мундира, скрывающие орденскую звезду. - Вас следует навсегда отправить бандеролью в сопливое детство - это лучшее место для игры в солдатики!

Встряска пошла тому на пользу. Только сейчас он осознал время действия.

- Робо родился в деревне Балейкур и как две капли был похож на корсиканца. Он считался официальным двойником Наполеона, - Давел вздохнул: - Я мог попасть под Ватерлоо, лишь заменив Робо.

- Ну-у-у, и что из этого следует?!

Донсваген-старший попытался вызволить сына из рук сержанта. - Об этом не трудно догадаться - там, - он указал рукой на кушетку, - существует теперь проходимец Робо, которого это обстоятельство, видимо, вполне устраивает. Один и тот же день можно прокручивать сколько угодно: свою битву император выиграл, а другую, подложную, продул Робо.

Тяжелый сон медленно отпускал Наполеона Бонапарта...

Дюфон не хотел участвовать в новой сцене, он поспешил покинуть загородный дом.

Хлопнув дверцей машины, он сказал:

- Черт знает, в какой истории мы живем: в настоящей или лакированной. Я тоже сожалею, Бриен, что ты не прихватил бутылку бургундского вина.

Бриен щелкнул языком.

- В холодильнике у нас полно нацистского пива - мозги не прочистит, зато нагонит дури. Не переживай - это лучшее средство, когда хочешь на все закрыть глаза.

...Город просыпался. Город готовился к торжествам. Жилые и административные кварталы были увешаны штандартами и красными флагами с черной свастикой на белых кругах. Мир отмечал тысячелетие непобедимого Третьего рейха..