МАЙК (с раздражением и досадой смотрит на умирающего). Блядь! Чушь какая.

Лев в оцепенении смотрит на умирающего. Майк медленно подходит ко Льву, берет за шею и прижимается своим лбом к его лбу.

МАЙК (Льву). Идем отсюда!

Лев и Майк выходят. Охранники выходят в коридор.

Коридор клуба.

ПЕРВЫЙ ОХРАННИК (дергает дверь черного хода). У кого ключ?

ВТОРОЙ ОХРАННИК. У Иры, наверно.

ПЕРВЫЙ ОХРАННИК. Возьми. Я машину подгоню.

Закрытый теннисный корт.

Майк и Марк играют в теннис. Майк отбивает подачу. Аут.

МАРК. Пятнадцать-пятнадцать.

Подает. Они играют.

МАРК. Ты, как и большинство новых русских, думаешь, что все в жизни зависит только от твоей воли и желания. А на самом деле вы не учитываете иррациональное.

МАЙК. Не понял.

МАРК. Молодой человек, умный, энергичный, волевой, заработал за год пару миллионов долларов. Все у него нормально. И крыша, и бизнес, и партнеры. Жизнь бьет ключом. Отличные перспективы. В один прекрасный день он заключает новый контракт, возвращается домой с букетом, входит в подъезд, а из темноты ему навстречу вылетают девять грамм. Той самой материи, которая не зависит от его ума и воли.

МАЙК. Это все лирика. Если будешь правильно себя вести, ничего иррационального не будет, Марк. Ты же умный мужик, хорошо зарабатываешь, что ты никак себе зубы не вставишь?

МАРК. Зубы не главное в жизни.

МАЙК. А что главное?

МАРК. Главное (бьет по мячу) - покой (снова бьет) и - воля.

МАЙК. Покой и воля? Кому ты нужен с покоем и волей?

МАРК. Я сам себе нужен. А вот кому ты нужен?

МАЙК. Я нужен России. Понял? Я нужен России. А ты нужен России?

Марк бьет по мячу, целясь в Майка. Майк уворачивается и хохочет.

МАРК. Я? Я не нужен России.

Бьет по мячу.

МАЙК. Во-во. Ты не нужен России. Мудило беззубое.

К Майку подходит его секретарь, протягивает телефон. Майк берет и показывает ракеткой секретарю на катящиеся по полю мячи. Секретарь поднимает мячи, дает Майку.

МАЙК (в телефон). Все трое? Точно? Скажи, что я еду.

Секретарь уходит. Майк бьет ракеткой по сетке.

МАЙК (себе). Мы их сделаем, Майк, ты сделаешь их, ты сильный, ты сделаешь их, Майк.

Выход из спортивного комплекса.

Марк и Майк выходят из спортивного комплекса. Садятся в "кадиллак" Майка. Марк полулежит на заднем сиденье. Майк сидит рядом с шофером. Машина едет по Москве. Проезжает мимо храма Христа Спасителя.

МАРК (посмотрев на храм). Кстати, о вере.

МАЙК. О ком?

МАРК. Не о ком, а о чем. Вот храм, например.

МАЙК. Я жертвовал на храм.

МАРК. С какой целью?

МАЙК. Когда построят храм, будет больше веры.

МАРК. Не уверен.

МАЙК. А ты ни в чем не уверен. Ты знаешь, что такое вера? Вера это как... Ну вот перед тобой куча грязи. Большая такая куча. И ты по колено стоишь в этой грязи и разгребаешь, разгребаешь ее руками, и тебе кажется, что кругом одна грязь, грязь. А вдруг - раз, и под ней течет чистый хрустальный ручей. Вот это и есть вера.

Марк закуривает и смотрит на плотный стриженый затылок Майка.

Улицы Москвы. День.

Машина едет по Москве, останавливается возле дорогого китайского ресторана.

МАЙК. Мне только зайти и выйти.

Он выходит из машины. Охрана идет за ним. Швейцар в цилиндре и ливрее распахивает тяжелую дверь.

Вестибюль ресторана.

Майк поднимается по мраморной лестнице и входит в зал ресторана.

Ресторан.

За единственным сервированным столом сидят трое вальяжных господ. Они неторопливо закусывают. У окна сидит коммерческий директор Майка с дипломатом и тубусом на коленях. Поодаль виднеются охрана и официанты.

Майк быстро подходит к столу, здоровается с сидящими.

ЧЕЛОВЕК С БОРОДОЙ. Пообедаешь с нами?

МАЙК. Спасибо. Я сегодня голодаю. Получено заключение экспертной группы. Если в этом месяце мы открываем финансирование, запуск будет в конце декабря. Вес их стандартного спутника - 800 килограммов. Это на 70 килограммов легче штатной боеголовки. Их программа - минимум 8 спутников, максимум - 12. С Министерством обороны у меня были предварительные переговоры. Там вообще не будет никаких проблем. В Америке запуск такого спутника стоит 110 миллионов. Во Франции - 120, в Китае запускают за 70, но там низкая надежность и очень высокая цена страхования. У них взорвались уже две ракеты. Наш Минкосмос запускает по 60, но у них все расписано на 4 года вперед. А мы будем запускать по 42. Причем это совершенно безопасно. Хоть из Центра Москвы. Сережа, покажи.

Коммерческий директор вынимает их тубуса таблицы и изображение баллистической ракеты мобильного базирования в предстартовом состоянии. Разворачивает и показывает сидящим.

МАЙК. Минобороны хочет 80 процентов. С понедельника я начинаю с ними плотно работать, и я гарантирую, что прогну их до 70. Это я сделаю. Но даже если прикинуть по 80 процентам, то у нас остается 11 лимонов с каждого запуска, то есть 88 за календарный год. А вы напрягаетесь из-за трехмиллионного кредита. Речь идет о громадной перспективе. У Сережи все это есть на бумаге. Сережа, прочти нам.

Коммерческий директор достает из кейса документацию, готовится читать.

ЧЕЛОВЕК С БОРОДОЙ. Не надо. Оставьте нам, мы ознакомимся.

МАЙК. Будущий век - это век коммуникаций. (Берет со стола два сотовых телефона.) Через три года каждый бомж сможет позвонить в Нью-Йорк из своего подземного перехода. Надо думать о перспективе. Надо работать на будущее. А у России есть будущее. Мой долг - эти три лимона - это мелкая дробь. Давайте отсрочим на год. Сережа!

Коммерческий директор кладет на стол бумагу.

ЧЕЛОВЕК С БОРОДОЙ (бегло просматривает, смотрит на человека в очках). На год?

ЧЕЛОВЕК В ОЧКАХ. На полгода.

Майк забирает бумагу, протягивает коммерческому директору.

МАЙК. Переделай на полгода. (Встает.) У нас получится. Сто процентов! (Выходит, вслед за ним выходит коммерческий директор.)

Вестибюль ресторана. День.

Майк спускается по лестнице, на ходу правым кулаком бьет по левой ладони.

МАЙК. Вот так! Вот так!

Ресторан. День.

ЧЕЛОВЕК С БОРОДОЙ (официанту). Подавайте горячее. (Кивает охраннику.)

Охранник отодвигает бумажную ширму. За ширмой сидят два пожилых человека. Коломиец похож на инженерно-технического работника, Левашов - на представителя оборонной номенклатуры.

ЧЕЛОВЕК С БОРОДОЙ (показывает рукой на стол). Прошу вас, господа.

Левашов и Коломиец садятся за стол. Официанты подают жаровню с кипящим маслом, сырое мясо, чашу с сырым яйцом. Сидящие за столом нанизывают кусочки сырого мяса на стальные прутья, макают в яйцо и опускают в кипящее масло.

ЧЕЛОВЕК С БОРОДОЙ (Левашову). Мы слушаем вас, Виктор Иванович.

ЛЕВАШОВ. Может быть, сначала Игорь Сергеевич выскажется?

КОЛОМИЕЦ. Технически это вполне возможно. Могу вам составить обоснование. Если все делать нормально, можно запустить и раньше. Идея вполне.

ЧЕЛОВЕК С БОРОДОЙ. Виктор Иванович.

ЛЕВАШОВ (с интересом обжаривая мясо в кипящем масле). Ну, я вам так скажу. Хоть я этого человека лично совсем и не знаю, он у меня не вызывает доверия. Думаю, не вызовет и у моих коллег. Я полагаю, что он не справится.

Пауза.

ЧЕЛОВЕК С БОРОДОЙ (Левашову, с улыбкой). Не надо пережаривать. Мясо должно просто потерять свой цвет.

Сидящие за столом молча едят.

Сад возле клуба. День.

Другая сторона сада. Большая заколоченная сценическая коробка красного цвета. Пустырь. Пространство возле коробки огорожено забором, там свалены бетонные блоки, остатки когда-то начавшейся, но так и не состоявшейся стройки. Вокруг пыльный пустырь, на пустыре бульдозер, машина с раствором и подъемный кран. Рядом два пассажирских автобуса с уже одетыми в балетные костюмы балеринами. Несколько машин телевидения. В стороне столы, на которых стоят фужеры с вином. Рядом приглашенная публика, чуть в стороне случайные прохожие, посетители сада и дети на велосипедах. Среди присутствующих на презентации Ирина, Маша, Ольга.