- Я хочу тебя, но чтобы ты стал песок и нежно растаял на моем теле, а потом я пойду в душ и смою с себя этот песок, который уже почти перестанет быть тобой, и это будет приятно.
- Меня не станет после этого.
- Это ужасно возбуждает. Я хочу, чтобы десятки, сотни мужчин превратились в песок, в струйки воды. Я хочу, чтобы они были готовы не просто умереть, а перестать быть вообще - чтобы я насладилась этим. Перестать быть даже не ради меня, а ради моего наслаждения, сотни мужчин ради одного моего оргазма.
- Это страшно, Кристи.
- А по-моему, так очень благородно. Подарить мне удовольствие, отказавшись от себя, намного лучше, чем дарить ненужные подарки, заниматься любовью, искать моего удовольствия - ради своего удовольствия. А здесь все честно: ты даже не почувствуешь моей дрожи. Я лягу, а ты будешь струиться по моей мягкой шейке, по плечам, по спине - и исчезать, ты будешь ласкать мою грудь - и исчезать. Я буду мягко тереться о тебя, чувствуя уже почти не тебя, а остывающий песок, такой ласковый и приятный, как он возбуждающе щекочет живот, как ласкает мои ступни, мои ладони, мои руки, мои бедра. Я буду брать тебя горстями, сыпать тонкой струей себе на живот, и чувствовать, как тебя остается все меньше и меньше, и от этого все больше и больше возбуждаться. А потом, когда дрожь станет уже совсем нестерпимой, я резко раздвину колени, наслаждаясь своим бесстыдством, демонстрируя всю себя, дрожащую, растерзанную наслаждением - небытию, пришедшему, чтобы забрать то, что было тобой.
Но все это будет потом. Сначала исчезну я. И ты пойдешь за мной. Будешь искать меня везде. Каждая встреченная тобой женщина и каждый встреченный тобою мужчина будут что-то рассказывать обо мне. Чем ближе ты их узнаешь, тем больше они обо мне расскажут. Не повторяйся, каждый раз придумывай что-то новое. Сначала пусть это будут новые эмоции. Каждый раз, впервые касаясь ее волос, впервые раздевая ее или любуясь, как она себя раздевает, ощущая ее застенчивость - это будет моя застенчивость, возбуждающая и возбужденная.
Потом пусть это будут новые ощущения. Проведи пальцем по ее шейке, слегка, но только слегка, надавив на тонкую жилку, потяни и укуси ее сосок, привяжи ее к кровати, лицом вниз, а потом просто коснись волосами ее позвоночника, дразни ее, пока можешь, а когда почувствуешь, что выдержка изменяет тебе - просто уходи.
Ее сладостная боль - это будет моя боль, ее негодование - это будет мое негодование, сладкое-сладкое.
Потом придет пора отказов от запретов. Делай то, чего не можешь себе позволить. Не то, что запрещает тебе государство и незамысловатые людские законы, а то, что сам себе запрещаешь.
Познакомься с сестрами и соблазни их, займитесь любовью втроем, попробуй заниматься любовью в людном месте. Найди, наконец, какого-нибудь симпатичного юношу и соблазни его.
7.
Ощути мучительное наслаждение, смешанное со стыдом, подогреваемое стыдом. Сделай так, чтобы тебе стало невыносимо стыдно, но не прерывайся по этой причине - наоборот, откройся похоти, почувствуй жадные руки, тянущиеся к твоему телу, терзающие твой член, жадные языки, лижущие твое тело, жадные члены, разрывающие каждую щелочку в твоем теле. Наслаждайся этим, теряя себя, растворяясь в похоти.
- 03.24:06 TuRbInA, выйди на связь!
- 03.24:38 TuRbInA, отзовись.
- 03.24:57 TuRbInA, ты слышишь?
- Док, что это?
- Это совершенно естественная ситуация, ни один ид полностью не контролирует всех регистров реальности, он не может совсем исключить влияния других идов, поэтому доминирующий на данный момент ид пытается внушить всем остальным мысль о необходимости тем или иным способом отказаться от управления регистрами реальности.
Тогда ты найдешь меня. Это как Орфей искал Эвридику. Он спустился в царство мертвых и ему сказал Дионис, прикинувшийся Аидом: "Ты ее заберешь. Она свободна - вон она, уже идет к тебе". И хитро улыбнулся.
Она шла к нему, совершенно обнаженная, по яркой знойной дороге, по обе стороны от дороги тянулись портики с нишами, в каких обыкновенно стоят статуи. Но там были не статуи. Мужчины всех возрастов, на любой вкус, стояли в нишах и смотрели на нее, пожирая ее взглядом. Сначала это ее смущало. Потом начало томить. Истома переросла в возбуждение. Она шла все медленнее, уже изнемогая от желания, а они только смотрели. Кто-то - пожирая взглядом, кто-то - скучающе изучая, кто-то - восторженно.
В какой-то момент ей начинает казаться, что взгляды эти - материальны. Они ласкают ее, она нежится, она изнемогает от удовольствия, она изнывает от похоти. Куда она идет, зачем? Ей не нужно идти никуда, ей нужно просто идти - вечно, под этими взглядами, ничего уже не соображая, всхлипывая от наслаждения. Прекрасная Эвридика, готовая отдаться им всем - сразу, но не их плоти.
Но ты спасешь меня, свою Кристи, превращаясь в песок, исчезая навсегда, мужчина должен мечтать умереть ради жизни любимой женщины, почему он не может мечтать умереть ради, того, чтобы доставить наслаждение любимой женщины? Даже не ради оргазма. Я теперь понимаю, что мне для оргазма одного твоего небытия будет недостаточно. Я бы всю жизнь копила это небытие, наслаждение небытием очередного моего любовника, медленно подходя к пику, и умирая в сладкой коме оргазма. А потом, возрождаясь, я повторяла бы это - по кругу.
Колесо наслаждений, колесо сансары - неумные люди считают, что это счастье, отпущенное каждому от рождения, но это не так. Почти всем суждено исчезнуть, перестать быть, вращая мое колесо наслаждений. Я создана для любви и стою любви. И ты стоишь любви, если ради нее сможешь перестать быть.
Якушкину все никак не давал покоя встреченный им и лейтенантом на опушке танк. Со стороны - легкая советская самоходка, похожая на САУшку.
Они встретили ее ближе к закату. Овцы были заготовлены в соответствующем количестве. Сэкономленная солярка обменена на махорку. Офицеры собирались отходить ко сну, чтобы с восходом солнца выдвинуться в расположение своей части. Якушкин предложил прогуляться перед сном, и они быстро пришли к полному взаимопониманию со спортивным Папиным.
На опушке, бронзовеющая в лучах закатного солнца, им повстречалась самоходка. Может, они и не обратили бы на нее внимания, но она заговорила с ними первая:
