***

Всем почти одинаково запомнилась эта минута и последовавший разговор, уточнить пришлось лишь отдельные реплики, так что, можно считать, восстановлен он здесь с точностью до Запятой. - Вы много чего знаете, - с такими словами обратился к страннику Биллендон. - так не сумеете ли отворить вон ту дверь? Пожалуй, эти слова привели собеседника в замешательство, но поручиться трудно. - Ваше ли дело об этом просить? - отвечал он, довольно некстати. - И не поздновато ли для прогулок? - Это уж кому как!.. - Отчего не попробовать? - сказал молодой человек, рожав плечами. Только сами уж, ради бога, гуляйте: я ни за какие коврижки не соглашусь! Удивил ли его обнаруженный за зеркалом тайник? Хоть вид такой он обязан был сделать - или уж решил откинуть всякое притворство? Не располагаем ничьими показаниями на этот счет. Рей протянул ему фонарик, молодой человек его не взял. Все столпились возле арки у подножья лестницы, затаив дыхание... Дверца не скрипнула, отворяясь... Она оставалась открытой, когда странник спускался по ступенькам назад в мастерскую. Не дух древних мистерии ворвался в нее, но обыкновенный влажноватый ночной воздух! - Я могу идти спать? - Спокойной ночи, - сказал Биллендон. - А на сон грядущий, - добавил молодой человек, - если господин Аусель не против, я прихватил бы это письмо! - он указал на стопку каллиграфически исписанных листков. - Его содержание вам известно, - уверенно сказал Даугенталь. - Не могу припомнить всех подробностей... Даугенталь кивнул. - Да, память могла быть получше! Меня вы помните? Да нет, не в эти дни! - Даугенталь опережал ответы. - Это было несколько.., могу сказать точнее.., нет, ничего не скажу!.. - Коллега! - сказал г-н Аусель в страшном волнении. - О чем мы... Боже мой, если этот юноша - только он! - может войти.... - Ха! - отвечал Даугенталь. - Мы все войдем в эту дверь отправляйтесь хоть сейчас, пожалуйста! Только кто, интересно мне, выйдет? А он вообще не желает входить и может этого не делать, его право. - Верно, - сказал молодой человек, поворачиваясь к нему и глядя на него во все глаза. - Доктор Даугенталь!.. - голос его сделался глуховат. Вы правы, память у меня оказалась похуже, чем я думал, но все же я припомнил кое-что - нет, не все... Почему вы так недобры? Я знаю, что вы можете больше, чем говорите, - нам всем не в пример. Кто из них, - он указал на окружающих, - знает, что вы способны видеть даже мысль в момент ее рождения? Я не говорю... - И не говорите, - невозмутимо отвечал Даугенталь. - Почему вы не хотите ничего отдать из того, что имеете? Почему не пойдете туда сами? - Отвечаю: потому что я урод - машинка для размышления, у меня не развита душа, она - зародыш. Если бы я оказался на вашем месте, знаете, что я стал бы делать? Я но стал бы делать ничего! Вы - жаль огорчать, но скажу в лицо: вы тоже не принесете удачи! - Может быть, еще не поздно изменить.., я хочу сказать - заменить... - И вакансия останется свободной. Это будет означать хаос, катаклизм, хотя, наверное, что-нибудь предусмотрено... - Кого же хотели бы вы на этом месте видеть? - Не знаю, - сказал Даугенталь. - Если бы коллега Рей и эта девчонка сделались одной личностью, это было бы самое лучшее из всего, что мне известно. Но этого нельзя, и они еще не люди. Пойдете вы, ждут вас... - Я не пойду. - Вы пойдете и причините огромный вред. Я знаю, что вы намерены сделать. - Я не пойду, но снова спрашиваю вас: почему вы так недобры? Да, я сделал бы то, чего вы боитесь, если бы пошел, но почему вы этого боитесь? - Потому что этим способом вы можете покончить вообще с человечеством - расой разумных существ. Да, горько, что люди страдают, но страдая, они развиваются, эволюция продолжает идти... - Пусть развиваются не страдая? - Он думает, это возможно! - желчно произнес Даугенталь. - Страдание - плата за эволюцию, а эволюция - единственный признак того, что существование имеет логический смысл. - Оно его имеет? - И он обнаруживается в эволюции! Что могли бы, думать о смысле своей жизни вирусы, водоросли, мхи, лишайники, на какое отчаянье были бы осуждены? Но мы знаем, что жизнь их имела великий смысл: они подготовили для нас планету, сделались нашими предками. Рассуждайте по аналогии, смысл всякого существования обнаруживается только в следующем эволюционном слое - только потомки... - Обнадеживающее заявление!.. - Ха! - отозвался Даугенталь. - Но я пока говорю о логическом смысле, коллега! Наша логика, наш интеллект не обнаруживает в существовании этого смысла, намек на него усматривается в эволюции. Но душа о нем подозревает! Это нелогично, что человек желает жить, нелогично, но мудро. Смотрите-ка: логично поступивший самоубийца объявляется сумасшедшим - и никто из вас не удивлен. Когда вы стоите там, под окошками, вы думаете о смысле жизни? Нет, вы его просто имеете! Правильно, что человеку этого мало, потому что он не вирус и не мох, он может сам вести свою эволюцию, искать логический смысл, который есть тайна. Отвечу, сколько сейчас могу: человек - сам ключ ко всем тайнам, а лучше сказать, он сам должен превратить себя в этот ключ, как это делается - не загадка, мы каждый день это делаем, только всегда ошибаемся. Мир же не так глуп, как нам кажется, чтоб нам довериться. Испорченный ключ открывает фальшивые двери! Так и останется, пока вся наша деятельность будет пародией на те, что мы должны были бы делать по-настоящему. Вот вам еще: жизнь кажется бессмысленной тому, кто не ищет в ней смысла или делает это вяло. Энергичные поиски - даже одни только поиски, коллега! - уже снабжают нас этим смыслом до отказа. Величайшие тайны открываются не умнейшим, а настойчивейшим - тем, кто неотступен Думаете, зря называли греки Платона божественным, думали, что Пифагор и Эмпедокл имеют сверхъестественные возможности? Не входя в детали, одержимость, углубленность в тайны мироздания на самом деле приносят знание этих тайн.., и кое-какое умение! Может быть, и сама логика не столь неуязвима и должна быть преобразована. Может быть, должны быть преобразованы мы сами, чтоб возникла новая логика. - И может быть, - подхватил странник, - то, чего вы боитесь, - это и есть нужный путь... - К тупику, - сказал Даугенталь. - Не может быть! Но если и так, пускай человечество даже не развивается, только не страдает.., не страдает, как нынче - горько, унизительно, недостойно даже существ, которые не обладают разумом! Сказано это было с истинной страстью. Даугенталь ничего не ответил. - Ну. - сказал Биллендон, - я так и не понял, кто победил маленький Давид.., или маленький Голиаф! Даугенталь рассмеялся. - Поздно спорить! Профессор Аусель, если вы хотите взять у своего сыщика отчет, вытащите его из-под лестницы, Иначе он стащит письмо. По сведениям, полученным от г-на сыщика, за истекшие месяцы? нотариус отлучался из своей конторы только однажды: на прошлой неделе он посетил некое частное убежище для престарелых в пригороде столицы...

Глава 2

Г-н Аусель еще вечером чуть не ринулся продолжать срои поиски. Его кое-как уговорили дождаться хотя бы рассвета - решающий аргумент Биллендон выставил из своего шкафчика со спиртным... Надобно отметить, что интерес, проявленный г-ном Ауселем к содержимому шкафчика, был на этот раз не слишком пылок - только достаточен, чтобы внять разумным советам. Но на заре, когда внезапный звон колоколов взбудоражил весь дом, г-н Аусель окончательно собрался в путь. Его не удерживали Даугенталь напоследок сказал: - Не надейтесь найти то, что ищете, коллега: найдете то, чего не ищете! Г-н Аусель не ответил. Он поднялся по ступенькам до открытой двери, перешагнул высокий каменный порог и оттуда, из глубины ниши, ведущей наружу, крикнул им: - Я скоро вернусь! - Ты уже вернулся, - как бы про себя - и довольно загадочно пробормотал Даугенталь. Рей покосился на него с некоторым недоумением. Он не все понял в той довольно сложной теории, что излагалась ему вечером. Эта теория трактовала время как особое пространство, где процессы можно себе представить в ролях, обладающих протяженностью и массой, рельефом... Выводы противоречили очевидности: Рей видел за таинственной дверцей всего-навсего г-на Ауселя, с трудом продирающегося сквозь тот самый кустарник, который вчера доставил кучу хлопот и царапин ему самому. А там, дальше, за кустами, белела плитняковая ограда усадьбы Ничего не изменилось, кроме только запаха, - ровно и мощно вливался в открытую дверь запах цветов шиповника... Это лишь и помешало Рею выскочить вслед за г-ном Ауселем. Ректор может вести себя как ему угодно, а Рей должен в срок явиться в колледж, хотя при этой мысли у него зубы ныли: Марианна сразу в подробностях распишет девчонкам, и класс весь будет хохотать, а ты сохраняй невозмутимость... Не отвяжется она, как видно, никогда - чего зря надеяться!.. - Рей! - послышалось из прихожей. "Легка на помине!" - подумал он и заспешил навстречу, рассудив справедливо, что тайну двери Марианне знать ни к чему. Он думал, он решал, но ничего уже от решений его не зависело, последний случай задать Даугенталю несколько важных вопросов - и тот был упущен. - Рей! - затараторила Марианна. - "В городе будет мятеж, вот тебе браунинг - отстреливаться! Ой, запах - как в оранжерее! Это что тут у вас? Не дав ему опомниться, она проскользнула мимо - в мастерскую, охнула... Рей, вбежав следом, увидал ее уже на лестнице! - Сумасшедшая, постой! - завопил он. Куда там...