Миссис Краудер рассмеялась резким презрительным смехом.

– Не говорите мне, что он всерьез обратил на вас внимание! Он на это не способен, дорогая! – произнесла она тоном искушенной женщины, увещевавшей школьницу.

Пруденс в глубине души была согласна с ее словами, но они больно задели ее. Приподняв бровь, она спокойно поинтересовалась:

– Почему?

Миссис Краудер улыбнулась, прихорашиваясь.

– Если бы вы хоть что-нибудь знали о дражайшем Гидеоне, мое дорогое дитя, вы бы не задавали таких вопросов.

Эту женщину просто переполняет самодовольство. Пруденс не могла этого снести.

– Вероятно, вы неверно истолковали ситуацию, миссис Краудер.

Пруденс принялась критически разглядывать свои перчатки, словно разговор ей наскучил. Она сняла их, расправила и снова надела.

Миссис Краудер, прищурившись, наблюдала за ней. Пруденс возилась с перчатками, пока не почувствовала, что миссис Краудер сейчас взорвется от нетерпения, и добавила:

– Что вы скажете об этих перчатках? В их покрое что-то...

– Перчатки не имеют к делу никакого отношения! – огрызнулась миссис Краудер.

Пруденс посмотрела на нее и задумчиво покачала головой:

– О, я с вами не согласна. Пара элегантных перчаток может подчеркнуть красоту бального платья... или испортить эффект. О чем мы говорили? Ах да. Вам известно, что «дражайший Гидеон», как вы его назвали, – давний друг нашей семьи? – Она снова поправила перчатки и беззаботно добавила: – Полагаю, вы не знаете, что наши матери в юности были близкими подругами... Иначе вас бы не удивило, что он дружески опекает меня и сестер. – «Это совсем не ложь, – решила Пруденс, – это просто предположение».

Эти слова стерли улыбку с лица миссис Краудер.

– Вы знали его мать? Тогда вы должны знать, что случилось. Это старый скандал.

Пруденс понятия не имела, о чем идет речь, но решила не осложнять ситуацию дальнейшим обманом. Она снова надменно повела бровями. Брови весьма полезная вещь, даже и без присущей мужчинам густоты, решила она. По их движениям много можно прочитать.

Миссис Краудер нахмурилась и сказала, в основном обращаясь к самой себе:

– Понятно, почему герцог Динзтейбл ухаживает за вашей сестрой. Если ваша мать знала леди Каррадайс, то она была знакома и с герцогиней. Тогда вы должны обо всем знать... – Она выпрямилась и энергично добавила: – В таком случае вы должны знать, что Гидеон никогда не женится и почему. А поскольку он никогда не проявлял интереса... – она с пренебрежением посмотрела на Пруденс, – к дебютанткам, вам не следует питать иллюзий.

– Иллюзий? Относительно лорда Каррадайса? – Пруденс скептически усмехнулась и открыла дверь. – Боже милостивый! Какая странная идея! Успокойтесь, миссис Краудер, я не питаю никаких иллюзий относительно лорда Каррадайса. – Это была абсолютная правда. Пруденс выплыла из комнаты.

– Мисс Мерридью! – окликнул ее лорд Каррадайс. Она задавалась вопросом, что он слышал из неприятного разговора.

– Сэр Освальд и ваши сестры волнуются, куда вы пропали, – натянуто сказал он. – Вам нужно внимательнее выбирать компанию на приемах, мисс Мерридью. Извините, миссис Краудер. – Он поклонился.

Миссис Краудер звонко рассмеялась:

– Как забавно – повеса Каррадайс в роли дуэньи. Клянусь, если я об этом расскажу, мне никто не поверит. Я вижу, вы говорили правду, мисс Мерридью. Ваши матери могли бы вами гордиться.

К возмущению Пруденс, миссис Краудер, проходя мимо, фамильярно провела длинными пальцами по руке лорда Каррадайса. И он этому не воспротивился!

– Черт возьми, что происходит? Почему вы разговариваете с этой женщиной? – Лорд Каррадайс властно взял Пруденс за руку и потянул мимо зала по коридору в маленькую комнату и решительно запер дверь.

Пруденс удивленно смотрела на него. Кажется, он знает в этом доме каждый укромный уголок. Он настоящий повеса! И еще имеет дерзость критиковать ее поведение!

С молчаливым вызовом глядя ему в глаза, Пруденс принялась снимать белые атласные перчатки. Она сердито дергала за каждый палец. Он не сводил с нее глаз, и по чуть заметному трепету его ноздрей можно было понять, что он не одобряет ее поведение. Его пристальный взгляд и молчание воспламенили ее гнев.

Пруденс сняла перчатки и сунула их в сумочку. Она была готова к сражению.

– Что вам за дело, с кем я разговариваю? Несмотря на уверения миссис Краудер, вы не моя дуэнья.

Гидеон разозлился. Он беспокоился из-за ее отсутствия, волновался, как бы кто-нибудь из присутствующих на балу повес не увлек ее, воспользовавшись ее неопытностью. Он с нарастающей тревогой искал ее на террасе, в саду, в многочисленных маленьких комнатах и тайных альковах.

И нашел ее в обществе Терезы Краудер! Вид его бывшей любовницы, беседующей с Пруденс, вызвал у Гидеона реакцию, которую он не потрудился обдумать. Она так соблазнительно стягивает перчатки! Он был насторожен и возбужден. Не слишком удачная комбинация.

Насмешливо брошенное слово «дуэнья» все еще задевало его. Но он услышал собственный голос:

– Она для вас неподходящая компания!

Это прозвучало так ханжески, что его раздражение только усилилось.

– Неподходящая компания? Тогда зачем вы нас познакомили?

Он не знал, что на это ответить.

– Это была ошибка.

– Я думала, она ваш друг. Она сказала, близкий друг. Гидеон стиснул зубы.

– Да... нет... это уже кончилось. Черт побери, Пруденс, я пришел не для того, чтобы спорить с вами! Вы невинная девушка. Поэтому поверьте мне на слово, миссис Краудер и ей подобные – неподходящая для вас компания. Куда вы идете?

Прищурившись от возмущения, она попыталась прошмыгнуть мимо него. Он загородил ей дорогу.

Пруденс сердито толкнула его в грудь.

– Я ухожу! Поскольку миссис Краудер и ее друзья – неподходящая для меня компания, разве к вам это не относится, лорд Каррадайс? Ведь вы ее близкий друг! Значит, вы еще менее подходящая компания! И... – Она решительно толкнула его маленькими кулачками в грудь. – Я ухожу! Во всяком случае, пытаюсь!

Гидеон смотрел на нее, ошеломленный ее словами. Она права. Он тут же вспомнил неловкость, которую испытал в тот вечер, когда она, пусть на короткое время, встретилась с людьми, которых он называл своими друзьями. Но они не были настоящими друзьями. Просто компаньоны по скуке. И по пороку.

– Я не нуждаюсь в опеке, – выговаривала ему Пруденс. – Я не такая невинная, как вы себе представляете. И вы не имеете права решать, с кем мне разговаривать, а с кем – нет.

– По сравнению с этой компанией любая порядочная женщина невинна, – округлил глаза Гидеон.

Его слова еще больше распалили гнев Пруденс. Сначала он сравнивает ее со своей эффектной любовницей, а потом называет Пруденс порядочной женщиной! С таким же успехом он мог назвать ее скучной и неинтересной. В ее почти детском платье со скромными подснежниками!

Если бы на ней было пурпурное шелковое платье! Тогда бы она ему показала!

Но Пруденс тут же подумала, что этот цвет не идет к ее волосам. К тому же тонкий как паутинка шелк слишком облегает фигуру. Жизнь так несправедлива!

Но она все-таки ему покажет! Без колебаний она потянулась вверх, притянула его голову к себе и звучно поцеловала его в губы. В спешке ее губы скользнули вбок, и поцелуй получился довольно неуклюжим, поэтому она повторила его, вспомнив, как он целовал ее. Во второй раз она точно попала в цель.

Пруденс целовала его и почувствовала знакомую сладкую дрожь, когда он ей ответил. Она вспомнила о красном платье и поцеловала его так распутно, как только могла себе представить.

Вспоминая его поцелуй, она проникла языком в его рот, ритмично лаская его. Она снова ощутила привкус вина и... Гидеона. Их языки сплелись во взаимной ласке. Гидеон застонал и попытался перехватить контроль над ситуацией, но Пруденс ему этого не позволила.

Она сжимала его голову и целовала так, словно от этого зависела ее жизнь. Он было поднял руки, уронил их и обнял ее, крепче прижимая к себе. Он гладил ее по спине, потом положил руку ей на грудь. Он прижал ее к себе, и она почувствовала его сильное возбужденное тело.