- По-моему, это безнадежно, - сказала Мэри. - Мы вслепую ищем нечто неопределенное. Даже если оно здесь, а свидетельства скорей говорят об обратном, на розыски могут уйти многие годы. Если хочешь знать мое мнение, то Генерал просто сумасшедший.
- Пожалуй, он не сумасшедший, просто этим человеком движут безумные побуждения. Даже когда мы были у куба, он был убежден, что предмет наших поисков находится в городе. Разумеется6 тогда он еще думал о городе в другом смысле. Он считал, что здесь мы встретим людей.
- Но раз уж мы их не встретили - наверное, было бы разумнее изменить образ мыслей?
- Для тебя и для меня - пожалуй. Мы способны признать собственные ошибки, мы можем приспосабливаться к меняющейся ситуации, а Генерал - нет. Он намечает план действий и неукоснительно исполняет его. Если он что-то сказал - значит, так оно и есть; он нипочем не передумает.
- И что же нам делать?
- Принять его игру. Прогуляемся вместе с ним еще на несколько миль. Быть может, настанет момент - надеюсь, довольно скоро - когда он начнет поддаваться на уговоры.
- Боюсь, ждать придется слишком долго.
- В таком случае мы сами решим, что делать дальше.
- Первое, что я предложу - это стукнуть по его пустой башке.
Лэнсинг ухмыльнулся, и Мэри ответила ему улыбкой.
- Быть может, это чересчур кровожадно, - продолжала Мэри, - но порой эта мысль согревает меня.
Они отдыхали, сидя на каменной плите, и когда уже поднялись, чтобы идти дальше, Мэри вдруг встрепенулась и бросила:
- Слышишь? По-моему, кто-то кричал.
Мгновение они оцепенев стояли бок о бок, а затем пропущенный Лэнсингом мимо ушей звук донесся снова: слабый, далекий, искаженный расстоянием женский визг.
- Сандра! - крикнула Мэри и бегом бросилась по улице в сторону площади. Она бежала легко, как на крыльях, а Лэнсинг тяжело топал в арьергарде. Путь был нелегок, узкую улицу то и дело преграждали груды камня.
Несколько раз до них донесся визг.
Когда Лэнсинг вырвался на простор площади, Мэри была уже на полпути к зданию. На крыльце стояла все еще визжавшая и яростно размахивавшая руками Сандра. Лэнсинг попытался наддать ходу, но усталые ноги отказались повиноваться.
Мэри взмыла по ступеням и обхватила Сандру руками. Так они и стояли, прижавшись друг к другу. Краем глаза Лэнсинг заметил примчавшегося на площадь Генерала. Тяжело дотрусив остаток пути, Лэнсинг взбежал на крыльцо.
- Что такое? - пропыхтел он.
- Пастор, - кратко ответила Мэри. - Он исчез.
- Исчез?! Но ведь Сандра должна была за ним присмотреть!
- Мне надо было в ванную, - завопила Сандра, - надо было кое-куда зайти. Только на секундочку.
- Ты искала? - спросила Мэри.
- Искала, - взвизгнула Сандра. - Я везде посмотрела.
По лестнице, отдуваясь, поднялся Генерал. Следом за ним по площади тащился Юргенс, подскакивая на одной ноге и отчаянно размахивая костылем, чтобы хоть немного ускорить свой ход.
- Что за переполох? - сурово поинтересовался Генерал.
- Пастор пропал, - доложил Лэнсинг.
- Значит, наш трусишка сбежал. Этот трепло сделал ноги.
- Я пыталась его найти, - всхлипнула Сандра.
- Я знаю, где он, - заявила Мэри. - Я уверена, что он там.
- Я тоже, - бросаясь к двери, выдохнул Лэнсинг.
- Фонарь в моем спальнике, - крикнула ему вслед Мэри. - Он был при мне всю ночь.
Лэнсинг увидел фонарик, подхватил его на бегу, не задержавшись ни на секунду, и кинулся к лестнице в подвал. Сбегая по ступеням, он бормотал под нос:
- Дурак! Непроходимый, беспросветный дурак!
Оказавшись в подвале, Лэнсинг ринулся по центральному коридору, освещая себе путь мечущимся лучом фонарика.
"Может, еще не поздно, - твердил он себе, - может, время еще не ушло", - но знал, что это лишь самообман, что он опоздал.
И оказался прав: он прибыл слишком поздно.
В большой комнате в конце коридора никого не было, и лишь ряд глазков мягко светился в темноте.
Подбежав к первой двери - к той, что выходила в яблоневый мир - Лэнсинг осветил ее фонариком. Засовы, державшие дверь закрытой, были сняты и раскачивались на болтах.
Он потянулся к двери, и тут его сзади настиг удар невероятной силы, швырнув Лэнсинга на пол. Горящий фонарик покатился, отбрасывая во тьму конус света. Лэнсинг ударился головой, и перед глазами вспыхнула россыпь звезд и вспышек света, но он все-таки нашел в себе силы сопротивляться навалившейся сверху гнетущей тяжести.
- Идиот! - орал Генерал. - Что это вы удумали?!
- Пастор, - сдавленно промямлил Лэнсинг. - Он вышел сквозь дверь.
- А вы за ним?
- Ну да, конечно. Я мог бы его найти...
- Вы круглый дурак! - завопил Генерал. - Это дверь в одну сторону. Войдете и не выйдете. Ладно, если я вас отпущу - обещайте вести себя прилично.
Мэри подобрала фонарик и направила его луч на Лэнсинга.
- Генерал прав, - сказала она. - Эта дверь действительно может оказаться односторонней, - и крикнула во тьму. - Сандра, сейчас же отойди!
Одновременно с этим из темноты вынырнул Юргенс и швырнул своим костылем в Сандру. Костыль попал ей по ребрам и опрокинул женщину на бок.
Генерал вскочил на ноги и привалился спиной к двери, обороняя ее от вторжений.
- Ясно? Через эту дверь не пройдет никто. Никто к ней не прикоснется.
Лэнсинг, пошатываясь, встал. Юргенс помог встать Сандре, которую сам же и повалил костылем.
- Вон он, - повела Мэри лучом фонарика по полу, - гаечный ключ, которым он открутил болты.
- Я видел его вчера, - сообщил Юргенс, - он висел на крючке рядом с дверью.
Мэри наклонилась и взяла ключ в руки.
- А теперь, - заявил Генерал, - когда все мы по очереди прошли через период буйного помешательства, давайте уладим это дело. Установим засовы на место, закрутим болты и выбросим гаечный ключ.
- Но откуда вы знаете, что это односторонняя дверь? - настойчиво спросила Сандра.
- Не знаю, а только предполагаю.
"То-то и есть, - подумал Лэнсинг, - никто ничего толком не знает, даже Генерал. И пока не узнаем, причем наверняка, чтобы не осталось ни малейшего сомнения, через дверь никто не пройдет".
- А мы ничего и не узнаем, - заметил Юргенс, - пока не пройдем в дверь. А тогда будет поздно.
- Как это верно, - согласился Генерал. - Но тем не менее никто в эту дверь не войдет. - Он протянул вытянутую руку в сторону Мэри, и та вложила в нее ключ. - Посветите мне, чтобы я видел, что делаю.
