- А он не хотел из России уходить, патриот хренов. Родные берега его держат, к березкам мертвой петлей привязан. И штрафбата не боялся, побывал там уже когда-то. Ему, кстати, пять лет дали и год за мой побег присовокупили, всего, значит, шесть. Можете проверить: Николай Кравцов, осужден в ноябре прошлого года, сидит где-то в Коми.

Тилле что-то отметил у себя на листе:

- А вы откуда знаете, что он осужден и где он сидит?

- Жене звонил из Турции, она сказала.

Так начались его странствия. У жены родственники были в Армавире, дали денег немного, и он, где попутками, где пешком, добрался до Сухуми, оттуда на автобусе доехал до Тбилиси, а из Тбилиси на частной машине уехал в Ереван.

- И что, за все это время никто документов не проверял?.. Сухуми - это ведь Абхазия?.. Там же недавно война была?.. И теперь должна быть граница?.. переспросил у меня Тилле, поглядывая в атлас.

- Конечно. И посты русской армии, миротворцы так называемые, вроде как на Балканах голубые каски.

Лунгарь энергично махнул рукой:

- Да нету там никакой границы!.. Дал 10 долларов этим миросранцам - и иди куда хочешь, - а Тилле усердно записал все города и даты и еще раз сверил маршрут по атласу (у него он тоже был заложен на Северном Кавказе). Спросить, почему надо было делать такие крюки с заездами в Тбилиси и Ереван, он не догадался, а я промолчал - какое мое дело?..

В Ереване Лунгарь нанял такси, которое завезло его куда-то в горы, к границе с Турцией, которую он ночью и перешел. Добрался до Стамбула, четыре месяца жил с русскими бомжами, работал на черных работах, разгрузке и уборке.

- Как он без документов столько времени там был?

- Два раза турки поганые ловили, - тут же согласился Лунгарь. - Один раз просто отпустили, а другой раз избили дрючками до смерти и пригрозили, если не уеду, прибить вообще до исчезновения жизни. Басурмане, что с них взять, хорошо, что кожуру живьем не содрали и в кипяточке не сварили!.. Они, кстати, и посоветовали сдаваться в Германию...

Этот пассаж Тилле выслушал особенно внимательно, покачав при этом головой:

- Мы, как всегда, самые глупые.

Лунгарь помогал в овощной лавке, мыл тротуары, убирал урны, кое-как собрал деньги, и знакомый турок свел его с человеком, который за 400 долларов устроил его на сухогруз, который шел в Италию. На корабле тоже работал, мыл палубы, а в Триесте, во время разгрузки, сумел незаметно в кузове грузовика за коробками спрятаться и за пределы порта выехать. Сел в поезд. И его тут же поймали: билета не было, проводник поднял шум. На следующей станции полицейские арестовали его, продержали сутки в участке, пытались узнать, кто он: албанец, серб или румын, чтобы отправить обратно, а потом, услышав, что он хочет в Германии просить убежище, выписали ему двухнедельный паспорт и приказали побыстрей убираться из Италии.

Этот рассказ тоже очень заинтересовал Тилле:

- А где этот паспорт?.. Где?.. Если найти, то клиента можно - и нужно отправить обратно в Италию. Правило третьей страны, - тихо добавил он для меня.

Но Лунгарь сделал большие глаза:

- Паспорт этот временный?.. А выкинул к чертям собачьим перед Францией, чтоб обратно не отбросили. Италию эту хренову, почти 500 километров, пешком ногами насквозь прошел и во Франции оказался. Вот дрянь страна!.. Грязь, бардак, чистоты и порядка нет ни грамма, плоды культуры в грязи валяются и по лужам мокнут.

Во Франции Лунгарь пару раз заходил в полицию, хотел, чтоб и там ему временный паспорт выдали, потому что "к дисциплине привык", но французы-кусочники только посмеялись и прогнали его прочь, а во второй раз, узнав, что паспорт ему нужен, чтобы в Германию уехать, сами купили ему билет на поезд и под надзором отправили к чертям собачьим в Неметчину - пусть боши разбираются.

Тилле опять поднял брови и обратился ко мне:

- Слышали?.. Это называется партнеры по ЕС!.. Союзнички!.. Что Италия, что Франция!.. Он десять стран прошел, и никто на себя ничего брать не захотел!.. Конечно, зачем?.. Пусть немцы отдуваются!.. Вот как дело обстоит!.. Спросите его, почему он вообще с таким упорством сюда шел?.. Почему в Италии, Франции или Турции не остался? - уже раздраженно спросил он.

Лунгарь шлепнул кепку на стол и почесал бороденку:

- Турция - мусульманская страна, в ней жить невозможно без потери сознания. Противно их вой пять раз на дню слушать и на их толстые рыла смотреть. В Италии и Франции жизни нет совсем: шум, гам, гавканье, вонь, копоть и мотоциклы, полиция противная, нищие донимают, черноты курчавой больше, чем в Чечне. А Германия и Англия - это семена цивилизации, цветник в саду жизни. Поэтому прошу, чтобы меня временно оставили в этом зимнем раю!

- В его положении быть таким разборчивым не пристало, - выключив микрофон, проворчал Тилле под нос. - Франция ему не нравится, в Италию он не хочет!.. Спросите, что ему вообще, по его мнению, грозит в случае возвращения на родину? И что значит "временно"?

Лунгарь по-ленински сжал в кулаке кепчонку и потряс ею:

- Грозит родной трибунал и срок, восемь и три за побег, вот и все одиннадцать. А почему временно... Вот тут раньше Гитлер был, крутил-вертел, как хотел, немцев разума лишил, на другие народы понатравил, костры подлые зажег и фашизм произвел. Но после войны немцы сумели измениться. Когда и у нас эта подлая клика уйдет от власти и придет новый Сталин, который порядок наведет и этот ублюдочный капитализм прихлопнет, тогда и я с удовольствием поеду назад, к жене и детям, мед семейный ложками кушать. Потому искренне прошу временно при жизни оставить, а там видно будет.

- Сталина вспомнил!.. Долго ждать придется, - усмехнулся Тилле и включил микрофон: - Имеет он еще что-нибудь добавить?.. Есть еще какие-нибудь причины, по которым он просит политическое убежище?

Лунгарь повторил просьбу, напирая на слово "временно" и на то, что в будущем он будет очень рад и особо счастлив выплатить все долги, "без договору нет разговору", и служить неописуемо преданно великой Германии. А Тилле уже перематывал кассету, готовя ее для отправки на распечатку. Потом подписал стандартный трехмесячный временный паспорт беженца и, передавая его через стол, с усмешкой сказал:

- Итальянцы на две недели дали, а мы, конечно, сразу на три месяца. Спросите его, кстати, собирается ли он еще куда-нибудь бежать?

Лунгарь сделал испуганные глаза:

- Да ни боже ж мой - куда мне бежать еще?.. Я уже прибежал. Дальше для нас земли нету, как говорится. Никуда я бежать не хочу и только прошу и даже умоляю, чтобы мне спасли жизнь и не посылали в пекло на верную гибель. Ведь человек живет только один раз и не больше?.. Эх, что ни день - то короче к могиле наш путь.

Помечая время в моем обходном листе, Тилле откликнулся:

- Ну-ну, не так мрачно. Хотя и у нас в Германии есть поговорка: жизнь как куриный насест, коротка и закакана. Все не так просто, как кажется, - уже суше добавил он, передавая мне бумаги.

А Лунгаря несло дальше:

- Я слышал, что "азил"5 по-немецки значит "убежище". И я, будущий азиляндец, житель страны Азиляндия, обязуюсь не только кушать от ее кисельных берегов и пить из ее молочных рек, но и рьяно исполнять все приказы точно в срок, беречь имущество, чтить конституцию...

- Зря стараешься. Он уже выключил микрофон, - остановил я его, ленясь переводить этот бред.

Когда мы шли вниз на окончательные подписи-печати, он тихо спросил:

- Как думаете, оставят?..

- Трудно сказать. От разного зависит. И от человека, кто решает, и от общей ситуации, - ответил я, подумав, что все услышанное от Лунгаря может быть чистой правдой, а может - и полной ложью, и никакой он не прапорщик Лунгарь, а какой-нибудь Фомка Хромой, или беглый растратчик, или просто хитрый человек, которому все осточертело, он по путевке приехал в Германию, спрятал паспорт и теперь пытается внедриться в страну с черного входа. Все могло быть. И всего могло не быть. И мне стало ясно, почему следователи во всех людях видят лгунов, врачи - больных, а психиатры - сумасшедших.