Кучер положил на подоконник трубку, попробовал, а каша-то подгорела! Не шкварками, не ячменным зерном, а паленой шерстью отдает...
"Это еще что? - говорит кучер. - Свинья и то такое жрать не станет".
"Не сердись, - просит жена. - Куры в огород забрались, пока их выгнала, каша и пригорела. Думала, ты не разберешь".
"Ах, вот как? Не разберу!.." - Кучер выбросил миску с кашей в окошко, поддел ногой стул, стул опрокинул горшок, горшок разбился, а хозяйка выбежала во двор за тряпкой, чтоб вытереть разлившееся молоко.
Кот облизнулся и снова спросил:
- А кот где? Где кот, спрашиваю?
- Сейчас, сейчас! - ответил Мудрик и продолжал рассказ. - Кучер схватил с подоконника трубку, не знаю, нарочно или нечаянно сыпанул на платок искры, выругался по-извозчичьи и повалился на кровать спать.
Хозяйка между тем смотрит: у изгороди кашу пес уплетает. Думал бедняга - ему за верную службу такой вкусный обед выдали, потому, завидев хозяйку, подбежал к ней и хотел лизнуть, если не в щеку, то хоть в локоть.
"Пошел!" - крикнула на него хозяйка да еще ногой поддала.
Пес, заскулив, перекувырнулся и, поджав хвост, улепетнул под куст смородины. А там как раз отдыхал петух, до самого гребня утонув в пыли.
"Вон! Тут мое место!" - пролаял пес и цапнул петуха за хвост. Тот, кукарекнув, бросился в сторону, но три самых красивых его пера так и остались в собачьей пасти.
"Как я в таком виде курам покажусь?" - заохал петух, бочком пробираясь вдоль забора и боясь на открытое место выйти... И тут он видит...
- Кот! - догадался Черныш.
- Он самый, кот! - ответил Мудрик. - Добрый кот. Сидит, настроение чудесное, только что сытно отобедал, аккуратно усы расчесал. Сидит и улыбается, думает, что бы это приятное петуху сказать. А тот как заорет:
"И ты еще надо мной издеваешься!" - Да как долбанет клювом кота, тот едва не ослеп, бедняжка.
Кот ужас до чего рассердился, хорошенько наточил когти об опрокинутую корзину и решил: "Ну погоди!.. Раз он со мной так, пойду сейчас и, кого ни встречу, задеру. Курицу - так курицу, свинью - так свинью, и все такое прочее..." Идет по двору, идет по полю и знай рыскает глазами, кого бы задрать, на ком бы злость сорвать...
У самого леса, в зарослях вереска, шуршит мышь-полевка: сама такая серенькая, а по спине - коричневая полоска. Кот присел, подкрался поближе и увидел еще троих мышат, таких юных и неопытных, что они пищали от восторга при виде каждого цветка и букашки.
Кот еще плотнее прижался к земле и ждет, чтоб мышонок вылез из вереска на мох, а то о колючий вереск еще глаза себе выколешь да усы поломаешь.
- Что правда, то правда! - со знанием дела сказал Черныш.
- Вскоре на серебристый мох с жужжанием опустился шмель, усталый, сладко пахнущий медом. "Ух ты!" - завизжал мышонок и бросился посмотреть на шмеля вблизи. Кот - прыг-скок, цап-царап! - и мышонок готов!.. Придушил и оставил на съедение муравьям или воронам. Сам-то он был только зол, а не голоден, и собирался еще задушить зайчонка, куропатку и все такое прочее...
Мышата плакали, а старая мышь сердито отчитала их - чтоб впредь они - такие-сякие да этакие глядели в оба. Потом велела утереть слезы, отвела к гнезду шмелей и сказала:
"Ешьте тут все, что только найдете - детву, мед, а я вас постерегу".
Слетелись шмели-няни и стали умолять мышь, чтобы она пожалела их, чтоб оставила хоть немножко меда, который они с таким трудом добыли, по капельке на самом краю света набрали!
"Нет в мире жалости, - заявила им мышь. - Если не верите, спросите у кота".
- А почему не у... петуха? - спросил кот Черныш.
- "А почему не у пса?" - ответил бы петух... Но вернемся к нашим шмелям. Одни, не найдя больше родного гнезда, бросились в озеро и утопились, а другие с жалобным жужжанием полетели искать справедливости.
А один шмель, за слезами и пылью не разбирая дороги, летел-летел и угодил прямо в ухо лошади. Гнедая понеслась вскачь через девять гор да девять долин, пока не зацепилось колесо и не опрокинулась телега.
А это была карета и ехал в ней король в гости. Карета бац, король шмяк, а золотая корона - тр-р-р - в канаву.
- Дальше уже знаю! - сказал кот. - Король запряг кучера и счастливо вернулся домой.
- А вот и нет, - ответил Мудрик. - Это был уже другой король... Покряхтывая да поскрипывая, он встал и сказал:
"Однако удачно мы опрокинулись! Карета цела, руки-ноги целы, но куда мою корону черт уволок?"
"Вот она, - сказал перепуганный кучер, обтирая поло" сермяги пыльную корону. - Не казните, ваше величество..."
"Велика печаль!" - ответил король, сели они в карету и покатили дальше.
Вечером возвращается кучер домой, смотрит - жена шелковый платок гладит.
"Да брось ты его! - говорит муж. - Будто не видишь, что платок с подпалиной. Если вкусно накормишь, куплю тебе новый - с золотой бахромой, в серебряных лилиях".
Жена подняла подушку, поставила дымящуюся миску на стол и говорит:
"Сойдет и этот платок без серебряных лилий, каша-то у меня малость подгорела".
Кучер попробовал - правда... подгорела каша. Жена виновато смотрит и говорит:
"Ты не сердись... куры огурцы поклевали - пока их с огорода выгоняла, каша и подгорела".
"Велика печаль!.. - по-королевски ответил кучер. - Вынеси-ка эту кашу собаке и радуйся, что изба наша не сгорела".
Жена унесла кашу во двор, а муж в это время вытащил из кармана сермяги новый платок в серебряных лилиях да с золотой бахромой и расстелил вместо старого на столе. Вот обрадуется жена, когда увидит...
Увидел пес хозяйку с кашей, так обрадовался, что бросился к хозяйке и миску из рук выбил. Глиняная миска - шмяк! - и нет ее, разлетелась, а привезли-то ее из самого Вильнюса, с большой ярмарки.
Пес перетрухнул, хвост поджал, даже присел в ожидании заслуженной кары. Но хозяйка только потрепала его за бархатное ухо и говорит:
"Да ешь ты, не бойся... Велика печаль... Не вор украл, сама разбилась".
Каши было много, и пес позвал петуха, петух кликнул кур. Все угощались, зобы набили, еще и воробьям досталось.
- А кот? - приоткрыв глаз, спросил Черныш.
- Ты спи, спи, - ответил Мудрик. - Пес позвал кота, но тот отказался есть вместе с собакой из одной да еще расколотой миски. Кот видел, что хозяйка в добром настроении, подбежал к ней и, поставив хвост трубой, проводил ее в избу.
