Гномы фыркнули.
- Не верите? - рассердился Бульбук и огляделся, собираясь подтвердить свои слова делом. Хотя ближе стояли Дайнис и Мураш, Бульбук подошел к Дилидону, обхватил его за талию, поднял и отшвырнул на несколько шагов на мох,
- Вот! - сказал он остальным. - Теперь видите, что значит тренировка! Если бы все мы начали носить ранцы и каждый день подкладывали в них по камешку да по камешку... Через год мы бы шутя опрокинули улей.
- Значит, это и есть твое серьезное предложение? - спросил Оюшка.
- Конечно серьезное! А как только освободим Мудрика, сразу же выбираем нового командира. И еще, пора сочинить другой марш. "Дили-дили-дилидон впереди ведет отряд..." - насмешливо пропел Бульбук и, плюнув, закончил свою речь.
- Ой-ой-оюшки... - покачал головой парикмахер, осуждая Бульбука за грубость, и увидел, что руку поднял Дайнис. - Слово нашему поэту. Попросил бы говорить без этой вольной борьбы - даже если сила так и прет...
Дайнису это замечание было ни к чему. Он говорил не без ехидства, но спокойно и даже улыбался.
- Я не мог понять, почему Бульбук хочет все свалить на одного Дилидона, и подумал, что Бульбук сам желает стать нашим командиром! Признаюсь, - тут Дайнис усмехнулся, - я немного испугался... Я словно увидел себя и своих друзей с грузом камней в ранцах, а вокруг нас - столько врагов, что не знаешь, кого первого жалить. Нет, нет! подчеркнул Дайнис, - ты не сердись, Бульбук, но заранее говорю - за тебя я голосовать не буду.
- Эх ты... - покачал головой Бульбук. - Одно слово - поэт...
- Благодарю тебя, - ответил Дайнис. - А ты - тяжелоатлет. Но хорошо бы ты иногда тренировал и свою память. Тогда бы не пришлось напоминать, что ты говорил о Гедрюсе весной...
- А что ты сам предлагаешь? Что? - нетерпеливо прервал его Бульбук.
- Прежде всего надо обсудить твое предложение, - ответил Дайнис. - Если послушаться Бульбука, всех, кто сильнее нас, мы должны объявить врагами, а других одолеть и стать властелинами жуков, воробьев и мух, так? А на мой взгляд, один человек не похож на другого! Как и птица на птицу, да и гном на гнома. Вспомним хоть дедушку с контрабасом или Расяле, которая никогда не делала нам ничего дурного.
- И хорошего тоже! - снова не выдержав, вмешался Бульбук.
- Или вот давайте поднимем глаза и взглянем на Ворона. Вы же знаете - пока он там сидит и молчит, мы можем здесь смело кричать. Наши добрые дела, да и вообще добро - семена, которые всходят не сразу. Несмотря на все несчастья, я стою на своем: делай добро и будет хорошо. А если выйдет не очень хорошо - надо постараться сделать еще лучше. Такая уж наша гномья доля... Благодарю за внимание!
Хоть Дайнис и завершил свою речь весьма изящно, председатель остался недоволен.
- Если тебя слушать, получается, что нам и собираться не стоило. Значит, продолжать в том же духе, и ладно? Петь старую песню?! А? Так тебя понимать?
- Насчет марша, - ответил Дайнис, - беру вину на себя - мне так написалось. А Дилидон даже сердился...
- Сперва сердился, потом согласился! - крикнул Бульбук.
- Ладно. Надоел этот, сочиним другой...
Потом слова попросил Мураш, который все время молчал и беспокойно щипал мох.
- Я - коротко, - сказал он. - Надо учиться у природы, а эти наши споры - просто, чтобы лясы поточить... Любая тварь при виде человека убегает и кричит каждому, кого встретит: "Эй, прячьтесь!" Кто ни крикнет - зверь или птица, большой или малый - эти слова понятны всем: "Эй, прячьтесь!" Ясно же, что с человеком не повоюешь, а дружить с ним - все равно, что служить ему.
- Можно словечко? - крикнул Дайнис.
- Пожалуйста, - разрешил Оюшка.
- Смотря как служить, - Дайнис подчеркнул слово "как". - Даже канарейки, не говоря уже о лошадях, собаках, кошках да пчелах, делают людей друзьями. Не всех, конечно, но некоторых людей именно животные делают людьми!
- Не знаю... - развел руками Мураш. - Если нам хочется стать канарейками, то Мудрик, пожалуй, добился своей цели, и нам незачем его спасать. Но для меня нет ничего страшнее, как видеть птицу или белку, или другого зверька в клетке. Лучше погибнуть, чем своими мучениями радовать того, кто тебя пленил.
- Верно! - крикнул Бульбук, да так громко, что даже Ворон на вершине ели вздрогнул.
- Ну что ты кричишь?.. - пожурил Бульбука Оюшка. - Хочешь, чтобы, услышав тебя, звери задрожали и закричали: "Эй, прячьтесь!"?
- Вот именно!.. - подхватил Мураш. - Бульбуку порой хочется, чтобы все его боялись. Я предлагаю держаться середины: давайте по возможности делать добро, но не забывать и о лозунге: "Эй, прячьтесь!"
Мураша поддержал Дилидон, - он сказал, что ему нечетко добавить. Гномам следует соблюдать осторожность, но для освобождения Мудрика все-таки стоит воспользоваться услугами Расяле. Кто, как не она, откроет замурованный леток?
- Нет! - запротестовал Бульбук. - Мы не вправе больше рисковать своими. Завтра смастерим какой-нибудь инструмент, призовем на помощь Ворона, Ежа и, как только стемнеет...
"...в поход!" - хотел добавить Бульбук, но наверху неожиданно каркнул Ворон:
- Эй, прячьтесь!
Повторять не пришлось. Когда по лесной тропе приблизились Джим и Микас, несшие в торбе кота, гномы уже скрылись в чаще. Одни бежали, испугавшись неожиданного крика, другие радуясь, что подвернулся случай кончить надоевшие споры.
СКАЗКА О ДВУХ КОРОЛЯХ
После резкого разговора с гномом, Гедрюс в тот день больше не подходил к улью, и Мудрик призвал всех узников немедленно взяться за работу. Полосатая гусеница перестала стонать и прилежно пряла нить для своей постельки, а мышь сгрызла еще орех и принялась за стенку улья. Доска попалась толстая, но из мягкого дерева, и, по расчетам ученого, до утра, самое последнее до полудня, мышь должна была прогрызть ее насквозь.
И вот вечером, когда по крышке барабанил дождь, а в улье кипела работа, Мудрик неожиданно услышал шаги и таинственное шушуканье. Это были Микас с Джимом. Они сняли крышку улья и принялись вытряхивать туда из торбы пленника. Кот Черныш, которому понравилось в мешке, царапался, мяукал и долго не давался. Наконец они закрыли улей крышкой и, хихикая, убежали. Кот, даже не осмотревшись, куда он попал, завыл и заметался между рамами.
