Он шел последним, и никто не предупредил его, что сера может осыпаться со спичечных головок или намокнуть от росы. Так и случилось. Поэтому Живилёк не пел и едва плелся, сокрушенно поглядывая на безголовые спички. Ему бы остановить друзей и сказать: "Ребята, что делать? Спичечки промокли. Может, отложим наш поход на завтра?", но он не посмел. Жалко было портить им настроение.
"Подожду, пока перестанут петь", - подумал он. А когда они перестали, у него снова не хватило мужества. "Может, Дилидон или Мудрик найдут какой-нибудь выход, - утешал он себя. - Авось, как-нибудь разведем этот костер".
Так они дошли до Исполинского дуба. Другие деревья почтительно отступили, чтобы кланяться от ветра его почетной старости. Отсюда была видна зеркальная гладь озера, и слышно, как в палатке под липами хохочут Гедрюс, Расяле и их гости. Гномы выбрали место для костра и пошли за сухим можжевельником.
Сколько ни откладывал Живилёк злосчастную минуту, она все же наступила.
- Ну-ка, давай спички, - сказал Дилидон.
Живилёк подал и виновато шмыгнул носом:
- Сера чуть-чуть пообтерлась...
- Эх ты, Живилёк... - сказал командир. - Они же совсем без серы! Где не надо, целый пожар разводишь, а тут, смотрите, что натворил.
- Все, - с досадой процедил Дайнис, - пошли домой,
- Нет, - откликнулся Бульбук. - Я не засну, пока мы его не накажем. Грозимся-грозимся, а все ему сходит с рук.
- Будто я нарочно?! - воскликнул Живилёк. - Оюшка пыхтел от натуги, вот я и решил помочь.
- Это я-то пыхтел?! Ой-ой-оюшки, не завирайся!..
- Что же мне с тобой делать? - вздохнул командир. - В тот раз мы тебе три наказания нашли, а теперь выбирай сам. Или мы тебя острижем, или получишь сто травинок, или должен будешь прочитать всю Большую Гномскую Энциклопедию.
- Подумай... - многозначительно подхватил Мудрик. - Одно из этих наказаний весьма развивает ум.
Живилёк покатал ножкой прошлогодний желудь, потом поднял голову и поправил шапку - он уже выбрал себе наказание.
- Я бы хотел так: пускай мне вот здесь чуть-чуть остригут, пускай разик дадут травинкой и одну - потоньше, пожалуйста, - книгу этой энциклопедии.
От такого ответа гномы снова повеселели, а весельчакам, как вы знаете, всегда больше везет, чем злюкам.
Мураш вдруг разглядел в траве светящуюся искорку. Это был разборчивый кавалер Светлячок. Каждый год он зажигал свой фонарик и искал подходящую невесту. Мудрик, наклонившись, заговорил с ним.
- Привет, Светлячок! Все ищешь подругу жизни? Как дела?
- Не ахти как, - поморщил тот полысевший лоб. - Кругом всякие божьи коровки, вонючие клопицы, кузнечики-музаканты, а приличную, серьезную подругу днем с огнем не сыщешь.
Светлячок одолжил им для костра уголек и пополз дальше, размахивая фонарем. Гномы бросили уголек в можжевельник и, присев на корточки, раздули огонь.
Джим, Дженни и Разбойник набрали у озера камешков и, заткнув за пояса рогатки, направились к дому Гедрюса. Вдруг где-то вдали, за деревьями, они увидели мерцающий огонек.
- Эй, братцы! - прошептал Джим. - Видите, они еще не спят. Огонек развели.
- Еще лучше! - обрадовался Разбойник. - Вот ударим! У костра они будут как на ладони.
Перешептываясь, мстители свернули к Исполинскому дубу.
Трудно было заснуть в первую ночь в палатке под липами. На голове шишки, щеки распухли; как ни положишь голову - все жестко, что ни скажешь - все смешно., А тут еще Кудлатик ищет того, кого укусил днем, лижет всех подряд, машет хвостом, угодничает. В конце концов Гедрюс увел его, привязал во дворе и, возвращаясь, увидел, что в лесу мигает огонек.
- Вылезайте! - сказал он друзьям. - Кажется, кто-то неподалеку костер развел.
- А я знаю кто, - опасливо зашептала Расяле. - Это Микасовы разбойники. Они хотят на нас напасть.
- Давай первыми на них нападем! - предложил Йонас.
- Поползем посмотреть, что они делают!
Вся четверка быстро оделась, вооружилась кто палкой, кто удочкой, а Расяле схватила свои грабельки, и, шикая друг на друга, они поползли к дубу, где мерцал огонек.
Бульбук расстелил два листа мать-и-мачехи бархатной стороной кверху и положил на них очки. Мудрик насыпал на каждое стекло по нескольку кристалликов и залил их прозрачными слезами змеи. Дайнис и Мураш подбрасывали веточки. Сухой можжевельник трещал, словно порох. Все были серьезны и сосредоточены.
- Живилёк, дай свою шапку, - сказал Дилидон.
Гном протянул шапку.
- Я кладу в нее, - сказал командир, - семь ягод можжевельника. Шесть зеленых и одну спелую, черную. Тому, кто ее вытащит, придется пронести очки сквозь пламя, как сказано в книге у Мудрика. Ты держи, Живилёк, а мы будем тащить. Когда скажу, откроем ладони и покажем, кто какую вытащил.
Первым взял ягодку Мудрик.
- Смелее, смелее, - понукал Мудрик остальных. - Вспомните, ради кого наши труды. Он трижды бросался в огонь!
Дайнис тянул жребий напевая: "Тир-ли, тир-ли, тир-лир-лир-ли, тир-ля-ля!" Бульбук осторожно сунул палец и взял ту ягодку, которой коснулся первой. Оюшка попросил Живилька еще раз встряхнуть шапку.
Дилидон подбросил в костер веточек и последним взял ягодку.
- Покажите, - негромко сказал он.
Гномы, сбившись в кучку, разом разжали кулаки. Шесть влажных ладоней блестели в свете костра, и на каждой лежало по зеленой ягодке.
"А где черная?" - чуть не спросили все сразу и поняли, что нет ладони Живилька. Заглядевшись на других, он забыл взять последнюю ягодку.
- Так вот где черная! - сказал он, порывшись в шапке.
Гномы смутились. Ни одному не пришло в голову, что роковая ягодка может достаться самому маленькому и любимому. Ведь он, чего доброго, даже не дотащит очки. Что делать? Придется заново кидать жребий.
Но пока они раздумывали, Живилёк покрепче нахлобучил шапчонку, схватил очки за дужки и, спотыкаясь, кинулся в огонь. Гномы даже крикнуть не успели, как пламя захватило его в свою жгучую горсть и метнуло вверх.
Но это был уже не Живилёк... Гномы увидели, как из пламени выпорхнула крохотная птичка и, опустившись на вершину дуба, звонко запела.
Словно устав от содеянного, огонь ослабел, замигал и начал гаснуть. Гномы не подбрасывали больше веток. Они стояли в оцепенении и слушали.
