Вся эта борьба умов не имела никаких особых внешних проявлений: хорошо одетые люди чинно потягивали коктейли, жевали наисвежайшую говядину и разговаривали между собой ровными тихими голосами. Время от времени посетители подходили к телетайпу, просматривали широкую бумажную ленту с сообщениями.
В тот день, 22 ноября 1963 года, мы с Фредом (он работал в государственном департаменте) говорили о предстоящем визите нового канцлера ФРГ Людвига Эрхарда (его ожидали в Вашингтоне 24 ноября). Обед шел неторопливо: день был тихий, без интересных событий. В столице практически не осталось никого из "большого начальства".
Президент и вице-президент уже второй день находились в Техасе по каким-то чисто партийным делам, которые не очень-то интересовали иностранных корреспондентов [Единственным иностранным журналистом, сопровождавшим Джона Кеннеди в поездке по Техасу, был корреспондент лондонской "Санди Таймс" Генри Брендон. Потом выяснилось: Брендон отправился с президентом лишь после двух телефонных звонков помощника Кеннеди Фреда Холборна, который советовал ему поехать, т. к., "возможно, будут неприятности". Без Брендона, как однажды с завистью сказал мне корреспондент агентства Юнайтед Пресс Интернэшнл Мерриман Смит, в то время "в Белом доме не открывали ни одной банки консервов". Думаю, Генри был приглашен для того, чтобы в нужном Кеннеди духе описать инциденты, если они произойдут. И уж, конечно, под "неприятностями" никак не имелось в виду покушение на президента.].
Шесть членов правительственного кабинета во главе с государственным секретарем Дином Раском накануне отравились в Японию на торгово-экономические переговоры. Вместе с ними улетели и оба вашингтонских "хозяина информации" - секретарь Белого дома по вопросам печати Пьер Сэлинджер и помощник государственного секретаря по связи с общественностью Роберт Мэннинг.
В вашингтонском отделении ТАСС тоже было спокойно.
Один из нас отправился с вновь прибывшим корреспондентом "Известий"
Андреем Ицковым на поиски подходящей квартиры. Второй, как обычно, находился в Конгрессе. Меня же, как говорится, "оставили в лавке".
Обработав утренние газеты и отослав их обзор в Москву, я засел за комментарий к визиту Эрхарда и провозился с ним до полудня, когда пора было отправляться в "Блэки".
Фред был умным и опытным дипломатом, с европейским образованием, что, как правило, выгодно отличало таких американских дипломатов от их доморощенных коллег. Каждый из нас делал свое дело. Фред разъяснял цели предстоящего визита Эрхарда, исходя из официальной американской версии. Я же, чтобы комментарий был интересней, старался проникнуть чуть дальше официального барьера.
А из клетки, стоявшей рядом с телетайпами, раздражая нас обоих, путая ход мыслей, то и дело раздавались вопли, которые, как потом уверял Фред, были в тот день "особенно зловещими".
Разговор подходил к концу, и мы уже начали обсуждать погоду. Тут выяснилось полнейшее единодушие: поздняя осень даже для мягкого вашингтонского климата была необычайно солнечной, теплой и сухой.
- Природа балует нас, - говорил Фред. - Вообще американцам здорово везет на нашем с вами земном шарике. Возьмите, например... Телетайп резко и беспорядочно зазвонил в "колокола громкого боя" - так по старой памяти на флотский манер окрестил я звонок срочности, означающий, что сейчас будет передано настолько важное сообщение, ради которого стоит оторваться от текущих дел и подойти к аппарату. Обычно это были два, три, ну, максимум, пять звонков. Теперь телетайп звонил гораздо больше. Вместе со мной к нему подскочило несколько человек. Нетерпеливо подрагивая и захлебываясь от спешки, поправляя собственные опечатки, телетайп нервно выстукивал на бумаге букву за буквой:
"К-е-н-н-е-д-и с-е-р-ь-е-з-н-о р-а-н-е-н, в-о-з-м-о-ж-н-о с-е-р-ь-е-з-н-о, в-о-з-м-о-ж-н-о с-м-е-р-т-е-л-ь-н-о п-у-л-е-й у-б-и-й-ц-ы в Д-а-л-л-а-с-е".
Я посмотрел на часы: было 13 часов 39 минут [Самое пepвoe сообщение ЮПИ, переданное uз Далласа на 5 минут раньше, но не попавшее на вашингтонгскue телетайпы, выглядело так: "Три выстрела были сделаны по автомашине Кеннеди в центре Далласса".]. Кто-то рядом простонал: "О господи, все-таки они добрались до него!" "Кого он имеет в виду?" подумал я. Наши взгляды встретились, и говоривший поспешно опустил глаза на телетайпную ленту...
Увидев мое лицо, Фред выскочил из-за столика мне навстречу с немым вопросом.
- Кто-то стрелял в президента в Далласе, - сказал я.
Фред сразу обмяк, будто из него выпустили воздух. Он часто-часто заморгал ресницами и почему-то пробормотал:
- Значит, визит Эрхарда будет отложен...
Он явно собирался сказать что-то еще, но в этот .момент птица испустила очередной вопль. Лицо Фреда перекосилось, и он вдруг заорал на весь зал:
- Эй. вы, проклятые богом ублюдки, уберите же хоть теперь эту гнусную тварь! Вы что, не слышите? Убили президента! Кеннеди убили, понимаете вы, глупые макаки!
Ох, милосердный боже, как же я ненавижу ваши тупорылые хари!
Зал тревожно загудел. Я бросил на столик деньги за обед, выскочил на улицу, сел в подвернувшееся такси и помчался в Белый дом.
По дороге туда я попробовал сосредоточиться. Куда там! В голове царил полнейший хаос.
"Сколько в Далласе жителей?.. Останется Кеннеди жив?.. Кажется, этот город - столица Техаса... Кто стрелял - местные или приезжие?.. Месяц назад там избили и заплевали Эдлая Стивенсона... Нет, столица Техаса Остин... Жива ли Жаклин? ЮПИ о ней ничего не сообщило... Если Кеннеди убит, президентом станет Джонсон.,.
Сколько же все-таки в этом чертовом Далласе жителей?
Кажется, шестьсот с чем-то тысяч... Что же сейчас сообщать в Москву в первую очередь?.. Ага, вот и приехали...
Стивенсон тогда, в Далласе, вытирая с лица плевки, говорил: "Это люди или звери?"... А таксист явно еще ничего не знает...".
... К северо-западным воротам Белого дома наперегонки бежали корреспонденты. Два кинооператора, припав на колено, снимали их. Агент охраны, проверявший наши пропуска, удивился такой спешке и решил пошутить:
- Вы что, парни, ограбили банк и теперь смываетесь?
Ему никто не ответил. Все хотели поскорей попасть в западное крыло Белого дома, где размещался пресс-отдел президентской канцелярии. Увы, спешить было незачем:
здесь сами только что узнали о выстрелах в Далласе.
Вот как это произошло. Дежурный редактор агентства Юнайтед Пресс Интернэшнл, получив первую "молнию", сразу же позвонил в Белый дом и попросил, чтобы туда пропустили дополнительно двух репортеров ЮПИ.
- Чего это вам вздумалось? - удивилась Хэлен Гнесс одна из секретарш Сэлинджера. - У нас же ничего не происходит...
Оставшийся за старшего в пресс-отделе технический помощник Сэлинджера Ли Уайт совершенно растерялся и на рее вопросы отвечал:
- Ничего не могу сказать. Мы сами знаем только то, что сообщают агентства, радио и телевидение...
В центре круглого холла, где журналисты обычно дожидались начала ежедневных пресс-конференций Сэлинджера или выхода важных посетителей президента, стояли два телевизора. Нужно отдать должное американскому телевидению: оно с высоким профессионализмом и оперативностью освещало события, последовавшие за убийством в Далласе. Но в тот первый час после выстрелов телеэкраны хотя и не гасли, однако и не сообщали ничего существенно нового. Поэтому внимание собравшихся в холле то и дело переключалось на телетайпы информационных агентств. Секретарши с красными, опухшими от слез лицами вывешивали их телеграммы в узком коридорчике, ведущем мимо кабинета Сэлинджера к залу заседаний Национального Совета Безопасности и кабинету Кеннеди.
Впрочем, и телетайпы не могли похвастаться обилием информации из Далласа, хотя общую картину происшедшего, по их сообщениям, можно было себе составить. По Джону Кеннеди, ехавшему в открытой автомашине марки "Линкольн", стреляли в то время, когда весь президентский кортеж направлялся из далласского аэропорта к залу Аукционов, где местные бизнесмены давали обед в честь гостя и где Кеннеди должен был выступить с речью. Выстрелы неизвестного убийцы (или убийц) раздались через несколько секунд после того как президентский автомобиль, сильно замедлив ход, сделал поворот на 120 градусов с Хьюстон-стрит на Элм-стрит и не успел набрать прежнюю скорость в двадцать пять миль в час.
