Литмир - Электронная Библиотека
A
A

- Рад, что закаляю вас для грядущих битв

- Благодарю. Чему же обязана таким вниманием?

- Вы красивая.

- Это не довод. Красота - это субъективно.

- Отчего же субъективно? У кинозвезд все габариты в дюймах обмерены.

- Можно иметь идеальные пропорции, но выглядеть отвратительно.

- Один - ноль. Но у меня есть еще довод. Вы ведь сейчас не хотели, чтобы я к вам подошел и затеял этот разговор?

- Безусловно, не хотела.

- Но я ведь подошел. И сижу здесь. Значит, вы, сами того не желая, незнакомого человека на что-то толкнули. Значит, вы уже себе не принадлежите. Это участь каждой красивой женщины.

- Я стараюсь быть независимой.

- Вам это кажется. Независимость - это всегда видимость. Мой приятель в Волгограде встретил как-то в автобусе красивую девушку. Ошалел, но знакомиться не стал.

- Почему?

- В транспорте не принято разглядывать человеческие достоинства. Там принято не знакомиться и скандалить, когда пристают. И мой приятель поступил умнее. Он вышел на ее остановке, пошел следом и, когда она шмыгнула в подъезд, даже не остановился. Она его и не заметила. Потом мой друг огляделся, где находится. Находился он в Тракторном районе, в другом конце от своего Заканалья. Мой приятель стал анализировать, девица интеллигентного вида, наверняка кончила английскую школу. А на Тракторный район Волгограда английская школа, как известно, в одном экземпляре. Двадцать восьмая. И стал наводить справки среди ребят, окончивших эту школу. Раз школа с английским сдвигом, то в любом институте ее птенцы имеются. Так?

- Дальше был званый ужин у общих знакомых, и эту парочку свели. Так?

- Ну так. Только не надо так пренебрежительно - "парочку", "свели". Девчонка в детском восторге была, когда он ей рассказал, как ее высчитывал. "Вот это рыцарь! Меня как будто в кринолин одели и в восемнадцатый век окунули..."

- Я бы тоже не отказалась, чтобы из-за меня полгорода на уши поставили и нашли вот так же. Сколько он ее искал?

- Полгода.

- У вас хороший друг. Во всяком случае, пока мне нравится.

- И вас трогает этот рыцарский роман? Вы вдумайтесь: девчонка жила вот эти полгода от встречи до знакомства своим чередом, а вся ее судьба была уже предрешена. И предрешена физической красотой этой девчонки. Будто программу идиотскую кто-то уже в компьютер заложил. Вы сможете мне возразить, что девушку неброскую, но с поразительным духовным миром кто-нибудь так же бросился разыскивать?

- Я могу только сказать, что эта пара распадется тихо и сама собой, если у них не найдется духовной общности.

- Бросьте, девушка. Меня вот уже столько раз на моем коротком веку предавали люди, с которыми была полная видимость духовного единства. Значит, в определении духовности можно ошибиться? А вот красоту можно, простите за цинизм, измерить, взвесить, вычислить. Как в архитектуре "золотое сечение". Значит, красота и есть та неразменная валюта, которой можно верить.

- Вы так поклоняетесь красоте?

- Трудно сказать. Но вот в духовность и интеллигентность уже точно не верю.

- Они от этого существовать не перестанут.

- Давно уже перестали, девушка. Интеллигенция раздавлена.

- И чем же она раздавлена, сударь?

- Она раздавлена общей для всех необходимостью устраивать свою жизнь. А это невозможно сделать, не наступив на горло своей интеллигентности.

- Ну, вам-то, по-моему, страдать нечего. Вы, разумеется, давно и успешно наступили, не так ли?

- Нет. Я выбрал другой вариант: не устраивать свою жизнь.

- Вон как? Тогда зачем же вам невеста? Насколько я помню, неустроенная жизнь должна быть непременно одинокой.

- А если я хочу все-таки один раз в жизни жениться по любви?

- Похвально. Но откуда она возьмется? Мы же ничего друг о друге не знаем и вряд ли узнаем.

- Так это же прекрасно, что ничего не знаем! Между нами сейчас нет сердобольных родителей, о которых я считаю излишним говорить, - все уже сказано в "Ромео и Джульетте". Нет дружеской компании с непреклонным разделением мира на "свое" и "чужое". Нет жилищного кризиса, карьеры, зарплаты. Ну?

- То есть вы хотите сказать, что мы сейчас два чистых листа бумаги... и...

- Да. Это единственный шанс вот так, набело, переиграть всю партию без дураков.

- Понимаю. Но как раз в такой ситуации каждый будет хотеть казаться лучше, чем он есть. Может получиться, что мы просто-напросто обманем друг друга.

- Насчет меня вы ошиблись. Я всегда до смерти боюсь показаться лучше, чем я есть, иначе с меня больше потребуют, чем я могу.

- Все равно давайте расстанемся. И вернемся каждый в свою жизнь.

- А что наша жизнь? Очерченный круг, заборы из условностей, знакомства с чужой подачи... Это что, не безумие? У нас в группе учился один уникум: у него когда спрашивали, на ком он женится, парень без тени смущения говорил: "Кого папа с мамой приведут, на той и женюсь!"

- Дитя своих родителей, очевидно. И потом, это крайность.

- Значит, вы его не осуждаете. Ну, хорошо, крайности брать не будем. Возьмем обычный городской роман. Вас представили, свели. Год или два изысканных жестов, кино, цветы А по том выясняется, что два человека ничего не знают друг о друге. Потому что ухаживанье - это не жизнь. Это скверный любительский спектакль о сладкой жизни.

- Вот на поле боя я тебя перевяжу и к своим на себе. А тут не разберешь, где свои, где чужие...

Одесситы дружно зашлись от хохота. Бородач машинально осведомился у девчонки:

- Вам смешно?

- Скорее скучно. Вы битый час мне доказываете сами не знаете что. Вы выговариваете себе право попирать рамки, которых вам никто не ставил. Да делайте в своей жизни что хотите! Погодите, не перебивайте. Может быть, я ненормальная, но когда мне начинают что-то доказывать и ради маленького доказательства могут сослаться на любой пример или процитировать любое светило, я теряю интерес к этому разговору. Если хотите, я просто не верю этим людям.

- Значит, и мне тоже?

- Значит, и вам тоже...

- В таком случае разрешите откланяться. Честь имею.

- Сомневаюсь, что вы ее имеете.

- Вот что. Я проиграл. Я извиняюсь, то есть прошу вас меня извинить за гусарское знакомство, но я хочу напомнить, что выигрывать, как и проигрывать, нужно с достоинством. И поэтому не вам судить о моей чести. Всего хорошего.

И он ушел в другой вагон, задержавшись ненадолго возле одесситов. Кончилась еще одна обычная словесная дуэль конца второй половины двадцатого столетия. Боже праведный, по какому кодексу чести существуют и прославляются эти дуэли?!

Поезд пилил еще долго. В другом вагоне бородач не заговорил ни с кем. Играл на гитаре, спал, слушал магнитофон через наушники, снова спал. Но когда стал приближаться Джанкой - быстро уложил магнитофон в рюкзак, зачехлил гитару, все проверил и вышел в тамбур раньше остальных пассажиров, чтобы сойти на перрон первым. На всякий пожарный. Привычка.

3

Кто-то дернул его за рукав, когда он уже порядочно прошел по перрону, и сказал ему: "Стой!"

Он обернулся. "Мы давно на "ты"?" И пошел дальше Но она вцепилась мертвой хваткой и остановила его

- Стой, тебе говорят! Не удирай, трус! Поговорить надо!

- Девушка, мы с вами, кажется, уже все основные вопросы обговорили. Ну простите меня, я такой, бабник и циник и очень падок на хорошеньких. А знакомиться нам действительно не надо, я опасный человек, старый штатный ловелас и не украшу вашу жизнь, поверьте.

- Это ты-то ловелас? Да меня еще ни один ловелас не называл красивой. И вообще никто...

- Что же мне теперь с вами делать?

- Я не знаю. И перестань называть меня на "вы". Ну, поговорить хоть бы по-человечески, а?

- О чем? "О полотнах и о моде, о вещах и о погоде"? Я так не умею. Я вообще очень трудно схожусь с людьми. А говорить по-человечески я умею только с близкими, светские беседы мне ни к чему. Да ты ж сама от меня отбивалась, как львица?

2
{"b":"37794","o":1}