– Ты опять о своем, Фрэнк. А чего ты больше желаешь: изменить или сохранить свой мир? Как захочешь, так и будет, Фрэнк. Как захочешь…
Фрэнк понял, что Эраст смеется над ним: над его страхами, неуверенностью в себе и замолчал. Он уже ничего не понимал: зачем он здесь, что ему надо и как реагировать на происходящее. Хорошо бы оказаться в своей молодости, когда он ни от кого не зависел, ни с кем ничего не делил: ни квартиры, ни работы, ни игры. И начать все заново, чтобы не оказаться в таком вот смешном положении. Он осторожно переступил, покачнулся и чуть было не сошел с тропы. Испарина покрыла тело. В ушах зазвучали слова, прочитанные им месяц или вечность назад: «И покуда нам не известно точно, что наши вылазки во Времени для истории – гром или легкий шорох, надо быть чертовски осторожным».
– Я не стрелял красящими пулями в динозавра. Мы здесь не для того, чтобы убивать. Не надо так волноваться, Фрэнк.
Голос Эраста звучал приглушенно, издалека.
– Но чудовище будет. Рассказ есть рассказ! Возможно, Фрэнк, последствия столкновений с иллюзией иногда серьезнее и страшнее, чем с чем-то вещественно-настоящим. Разве я не говорил тебе об этом в нашем общем прошлом? Ты должен помнить, ведь это ты его разрушил.
«Нашем общем прошлом… А что делать с нашим общим настоящим? – молча спрашивал себя Фрэнк, – Куда я попал, и что со мной будет? Мне уже не хочется оставаться здесь. Входная дверь пройдена, а выхода не вижу. Машина Времени… Несколько сидений, что-то еще непонятное, облачное, светящееся. Как на таком призрачном аппарате вернуться назад? И все зависит от него, забытого друга».
Фрэнк спрашивал себя, пытался ответить, и шел следом за проводником по отсверкивающей ленте к приближающейся темно-зеленой громаде. Без ружей навстречу ящеру. В расчете на «разномгновенность». В раздумье он не заметил, как отстал Эраст, как остался один там, где кончалась тропа. И очнулся, когда увидел над собой Глаза, а в них свое двойное одинокое отражение. Оглянулся и понял – не осталось у него ничего своего, от которого еще час назад готов был отказаться. А сейчас хотел бы вернуть…
Планетарное Управление Зрелищ.
Кабинет ведущего специалиста Марк-Клейна.
1 июля. День. Первая половина
Рядом с Марк-Клейном член высшего слоя Управления Координации Ленора Карская, молодая женщина с непроницаемым лицом, полускрытым ниспадающими локонами высокой модельной прически. На двух экранах напротив них Тимоти и Аллан. Говорит Ленора Карская:
– Мы на грани «Ч» -ситуации. Возможны разрывы причинно-следственных связей в глобальном масштабе. Что вы предпринимаете?
Отвечает Тимоти:
– Фактор времени в ядре напряжения дестабилизирован. Энергия нашего противодействия уходит в возникший провал…
– Вы не в силах остановить начавшийся процесс?
В обсуждение вступает Аллан:
– Уважаемая Ленора, все не так, как мы думали. Выявлено действие неизвестного типа взаимосвязи психоэнергетики и временного потока. Литературные шедевры прошлого, обладающие особо высоким внутренним зарядом, в некоторых условиях способны вывести колебания нашего мира на пик неустойчивости. Может не хватить энергии всех накопителей на локализацию и подавление растущих возмущений.
Марк-Клейн, прежде чем высказаться, высоко поднял левую руку:
– Посмотрите на меня. Эта рука имплантирована. Я наполовину не свой. Мне почти сто пятьдесят лет. Данное обстоятельство дает мне право на еретический вывод. Он – результат всей моей жизни. Кратко: наше доверие «Паутине» безосновательно. Сколько десятков лет мы живем умом «Паутины»? Она нас заверила: машина времени в принципе невозможна. «Паутина» ошиблась! Я знаю, какой сюжет введен в «Иллюзионе» первым: рассказ Рэя Брэдбери «И грянул гром». Компьютерная «Паутина» учитывает объективные факторы. Но сегодня сам человек стал машиной времени! Он изменяет конкретную наполненность временного потока в данный момент. Если я прав, и в действии именно тот сценарий – а я безусловно прав – надо ждать изменений настоящего. Только мы их не заметим! Ошибка! Воссоздание миров, описанных с предельной достоверностью, равносильно путешествию в эти миры. А мы еще не учитываем вопрос веры! Если человек верит во что-то на пределе своих сил – это случится. Какие внутренние и внешние факторы формируют изменения столь масштабные, далеко не ясно. Надо признать – процесс неуправляемый. Нами. Остается одна надежда: высланная в «Иллюзион» группа сможет разомкнуть психоэмоциональную цепь «Рэй Брэдбери-Эраст Дальнов-Фрэнк».
– Разве такое возможно? – спросила Ленора Карская, – Чтобы изменить мое настоящее, и я того не заметила!
Марк-Клейн усмехнулся в седые усы:
– Боюсь, вам грозит мужское перевоплощение. Схема проста: человеческое сознание перемещается в далекое прошлое. Изменяет там что-то неуловимо малое. Скажем, убивает птичку. Это малое изменение в балансе остается там, в прошлом. И начинает работать. К нам приходит результат цепи перемен, учесть которые не способны миллиарды «Паутин».
– Прошу прощения, – Аллан прервал просвещение Леноры, – На связи группа непосредственного контроля. Первый сеанс!
На экранах Площадь. Пять человек в специальной форме стоят рядом с фасадом одного из зданий. Говорит старший группы, не поворачиваясь лицом к невидимым собеседникам:
– Здесь ничего нет! Никакого «Ретро-плюс-Иллюзиона». Открытая дверь и за ней пустота.
Марк-Клейн с ноткой восхищения:
– Этот Эраст – сам дьявол! Есть по нему справка? Хоть это успеть узнать, прежде чем…
Он громко читает с экрана сведения о Дальнове и комментирует:
– Полюбуйтесь на еще одну ошибку «Паутины», прикрываемую высочайшим Управлением Координации. Вы, Ленора, вместе с вашими коллегами, недостойны перевоплощения. Эраст Дальнов десять лет вне поля зрения «Паутины». Жизнь по вашему принуждению на островах изгоев, в полной изоляции от техносферы. Он смог то, что мы считали невозможным. Кто от кого в изоляции?..
Глаза… Две светло-серые глыбы с пылающими в них шарами черного огня. Близкий раскат грома по сравнению с ними детская хлопушка; удар молнии – как искра кухонной зажигалки.
Где же Эраст, предатель и убийца?! Сбежал, оставив Фрэнка наедине с монстром. Месть за прошлое – вот что вело Эраста по пути эксперимента; он знал, что Фрэнк явится к нему и подстроил эту жуткую встречу! Он бросился в сторону, свалился с тропы, из последних сил выбрался по плотной вонючей траве из кишащего гадами болота и бросился вперед, не сознавая куда и зачем.
Фрэнк и не думал, что повторяет поведение Экельса; ужас сковал его мозг, заставляя действовать как мышь, судорожно бегающую по комнате, в которую ее заперли вместе с кошкой, в поисках спасительной щели.
Очнулся Фрэнк на скамейке. Открыв глаза, ощупал голову, ноги, туловище. Одежда влажная, в зеленых пятнах, пахнет содержимым санитарных накопителей. На ботинках комья сырой черной грязи. Кругом скамейки: чистый асфальт площади. Он осмотрелся, ничего не понимая. Площадь та же. Те же вывески-ориентиры столичных управленческих организаций. Или чего-то на площади не хватает? Но чего? Остро захотелось домой, сбросить одежду, лечь в ванну. Он снял левый ботинок, чтобы счистить грязь о край скамейки. На подошве слой жирной вонючей земли. Каким образом он ухитрился так запачкаться? На каблуке желтеет пятно; он поднес ботинок к глазам – цветочные лепестки, похоже на ромашку. Нежели он побывал за городом? Это немыслимо, ему там нечего делать. Чуть-чуть приведя себя в порядок, Фрэнк поднялся и медленно, неуверенной шаркающей походкой, оставляя темные следы, поплелся домой. Через несколько минут вернулась память.
Эраст, Машина Времени, динозавр, страх, бегство через болото и заросли колючих кустов… Неужели все это было? Вернуться и проверить сил нет. Хотя внешние свидетельства подтверждают истинность путешествия. Уж очень большие лепестки у ромашки, на теперешней Земле такие не растут.
