-- Из ревности. Он вам изменял, а ваша гордость и честолюбие не дали вам смириться с этим.

-- Ох, ревность, конечно, страшное дело. Но сразу убивать... Почему вы так решили?

-- Я не хотел говорить это, мадам... Ведь вы умираете, не так ли?

Морьес вздрогнула.

-- Это ваше? - спросил Робеспьер, протягивая ей кровавый платок. - Я сразу заподозрил, что вы больны: сильная бледность, постоянный блеск в глазах. Я хорошо помню признаки чахотки. Ею болела моя младшая сестра Анриетта. Именно состоянием вашего здоровья обеспокоен доктор Друо. Он так обхаживает вас, это отношение хорошего врача к пациенту, который должен умереть. Кузен вашего мужа так и сказал: "он интересуется ее здоровьем чрезмерно, будто она должна умереть" Именно ради вашего спокойствия Друо не стал говорить, что смерть вашего мужа была подозрительной.

Она кивнула. Максимильен восхищался ее спокойствием.

-- Вы не смогли простить мужу измену. Вы любили его и искренне переживали его смерть. Однако гордость и ревность взяли верх. Такие женщины, как вы не прощают.

-- Это так, - сказала дама. - Когда я узнала, что он изменяет мне, у меня было такое чувство, что мне воткнули нож в спину. Я не могла смириться с тем, что я умру, а он заполучит все, и будет наслаждаться жизнью. Ведь он тогда знал, что я умираю, и осмелился так себя вести! Я должна была отмстить! Мне нечего было терять! И я не жалею об этом. Единственное, мне жалко Планш, бедняжка. Но потом я честно попыталась предотвратить другую гибель, я высыпала этот табак. Надо было, конечно, заменить его на свежий, но я была в расстроенных чувствах и не подумала об этом.

-- Я вас понимаю, мадам.

Робеспьер искренне сочувствовал этой женщине. Любовь, ревность и гордость сделали ее убийцей. Все последние дни жизни ее будет преследовать мысль, что она - убийца.

-- Вы расскажете об это полиции? - спросила Морьес.

-- Нет, - коротко ответил он.

-- Спасибо. Хотя, какое это имеет значение. Ведь я скоро умру. Это моя последняя осень.

-- Постарайтесь раскаяться, - сказал Робеспьер. - Вам это необходимо.

Морьес печально улыбнулась в ответ:

-- Увы, я не могу это сделать.

-- Поздравляю тебя, Макс! - воскликнула Светлана. - Еще одна победа разума над злом.

-- Ох, милая моя, в этом деле трудно понять, где именно зло.

-- Хм... А мне трудно понять тебя. Как ты догадался, что у Морьеса была любовница!

-- Сначала я сопоставил факты, попытался воссоздать картину убийства. У меня получилось, что мадам Морьес убийца. Тогда я начал искать мотив, ведь без мотива все остальные догадки можно считать мертвыми. Я вспомнил слова Легран, с какой ненавистью и злобой она говорила о мсье Морьесе, на простое знакомство это не было похоже. Было видно, что этот тип сильно ее обидел. Она была его подружкой, и он ее использовал. Потом сам характер Морьеса, его привычка командовать, его пренебрежительное отношение к женщинам. Однако со своей женой он был обходителен и вежлив. Разве такой человек как Морьес мог постоянно терпеть это? Ему нужно было на ком-то отыгрываться, а любовница самая подходящая кандидатура. Разве он может оскорбить гордую утонченную жену, которой многим обязан? Думаю, нет, ведь Морьес был умен. А вот любовницу-куртизанку может. Она полностью зависит от него. Она никто! Ее можно унизить, обругать, даже ударить и никакого отпора не получить.

-- Выходит, мадам Морьес права. Я бы такого типа тоже убила! - с жаром воскликнула Светлана. - Кстати, о Бланке Легран, ты похоже к ней неравнодушен. Ты так ее жалеешь! Цветы для нее приготовил?

-- Для нее. Дело в том, что у нее сегодня день рождения, и она ни разу в жизни не получила поздравления. Я собираюсь быть первым. Бедная женщина...

-- А мне показалось, что она наглая.

-- Так держаться обязывает ремесло куртизанки, а на самом деле у нее чувствительна тонкая душа.

-- Ха, оказывается она белая и пушистая, - рассмеялась Светлана. - А как же Мадлен?

-- Эта красотка давно презирает меня. Она уже похоронила былое. Пора бы и мне прекратить жить прошлым.

-- Что ж, я всегда восхищалась твоей внутренней силой. Может, ты сможешь забыть свою любовь. Ты когда пойдешь к Легран?

-- Вечером. А сейчас я хочу проведать графа Мирабо.

-- М-да... тут все слишком запутано... Неужели разум должен проиграть! Ведь у тебя нет доказательств против графа!

-- Нет, дорогая Светик, разум никогда не проигрывает. Ведь это разум!

Граф Мирабо с усмешкой поглядывал на Робеспьера.

-- Что вас привело ко мне на этот раз? - спросил он.

Максимильен спокойным учтивым тоном пересказал оратору свои догадки. Мирабо попытался справиться со своим гневом, но это у него плохо получилось. Ему захотелось стереть в порошок наглого голодранца. Все тучно тело Мирабо тряслось от возмущения.

-- Не знаю, где вы обнаружили эту грязь! - сказал граф напряженно. - Но вы этого никогда не докажете.

-- Вы совершенно правы! - на тонких губах Максимильена мелькнула улыбка. - Только газетчикам доказательства не нужны. Они с радостью напишут о вашей двойной игре. Особенно будет рад Марат! Он на вас давно зубы точит.

-- Народ скорее поверит мне!

-- Тут вы опять правы, мсье. Сначала люди поверят вам, потом заинтересуются новостью, потом задумаются над ней, потом у них появятся подозрения, а там и доказательства подоспеют. Медленно-медленно ваша популярность начнет падать. Рано или поздно вы совершите ошибку. Конечно, газетчикам эта новость будет предоставлена не сразу.

-- Убирайтесь, - прошипел Мирабо.

-- Хорошо, хорошо. Всего вам наилучшего. Желаю успеха в политике!

Робеспьер поклонился и направился к выходу.

-- Черт бы тебя побрал! - выругался Мирабо. - Ничего, арраская свеча, я тебе устрою такую жизнь... Ты проклянешь тот день, когда выиграл выборы в Генеральные штаты.