На его лице заметно волнение. Он виновато опускает глаза, краснеет. Создается впечатление, что ему поручили неприятное задание.
- Париж бурлит, - бормочет Ромёф. - Государственные интересы требуют возвращения короля...
- Вы должны немедленно ехать в Париж, - говорит Байон.
Какая наглость! Что значит должны? Байон протягивает королю какую-то бумагу. Я смотрю на Ромёфа. Ему действительно неприятна эта жестокая миссия. А его спутник полная противоположность. Он с наслаждением дарит мне злорадную улыбку.
Мои размышления прерывает речь супруга. Он читает присланный документ:
- Национальное собрание лишает Луи Бурбона права монарха, каждый курьер, встретивший королевскую семью, должен применить любые средства, дабы воспрепятствовать ее дальнейшему продвижению...
Я замираю. Луи устало зевает.
- Во Франции нет больше короля, - произносит он безразлично.
Луи небрежно бросает документ на кровать, где спят мои дети.
Злость и негодование охватывает меня. Я беру мерзкую бумагу, комкаю ее и швыряю на пол.
- Не желаю, чтобы эта бумажка замарала моих детей! - говорю я надменно.
Все испуганно-изумленно смотрят на меня. Шаузель поднимает документ.
- У меня есть некоторые условия, - говорит Луи. - Нам нужно отдохнуть несколько часов, тогда мы сможем отправиться в Париж.
О! Я не ожидала от него такого! Именно время нам сейчас необходимо! Через два часа тут будет генерал Буйе с войском. Нас спасут! Любопытно, мой супруг предложил это сознательно или случайно, решив вздремнуть?
- Нам необходим отдых, - поддерживаю я мужа. - Вы же видите, как устали дети!
Ромёф согласен. Он готов нам помочь. Ему тяжело осознать свою беспомощность. А вот его спутник не рад. Я ловлю взгляд, полный ненависти.
Я, Жан-Батист Друэ, доволен собой. Прибыли комиссары от Собрания. Короли теперь некуда не денутся.
Ко мне подходит мой знакомый Байон.
- Болван Ромёф! - говорит он мне.
- В чем провинился твой коллега? - удивленно спрашиваю я.
- Он втюрился в королеву и исполняет ее прихоти, - отвечает он.
В королеву? Ничего не понимаю. В страшную, склочную ведьму?
- Короли хотят выиграть время, - продолжает Байон.
- Время? - ужасаюсь я. - Надо немедленно тащить их в Париж. Готов поспорить, скоро сюда прибудет целая армия, чтобы вытащить королевскую шайку.
- Да, - кивает приятель. - Они не желают возвращаться! Буйе уже близко. Они ждут его!
Наш диалог звучит очень громко. Через минуту наш разговор уже знает все толпа. Люди возмущены. Они требуют немедленного отъезда короля в Париж.
- Теперь они точно никуда не свалят, - весело говорю я.
Мы с Байоном с хохотом хлопаем друг друга по ладоням.
Я, Мария Антуанетта, в шоке. С улицы доносятся злые крики. Мне кажется, что сейчас в окна полетят камни.
Ясно, чернь не дает нам даже отдохнуть. Они злобно орут под окнами, требуя нашего немедленного отъезда в Париж.
- Ваше величество, вам надо поторопиться, - бормочет испуганный лавочник Сосс.
О Боже! Неужели я должна унизиться и начать просить...
- Умоляю вас, помогите, - обращаюсь я к жене лавочника. Разрешите нам остаться!
Она испуганно смотрит на меня. Потом начинает энергично махать головой и руками.
- Нет... простите, что отказываем в гостеприимстве... это не в наших силах, - бормочет она. - Поймите, нас же могут убить!
- Я бы хотел перекусить, - говорит Луи.
Молодец! Они не откажут королю в еде. Все начинают суетиться. Приносят поднос с едой и вино. Это наш последний предлог. Нас торопят. Вырывают тарелки из рук. Я с презрением отодвигаю посуду. Подлые плебеи!
Идея! Я даю знак моей служанке. Она хватается за сердце и падает на пол.
Я опускаюсь рядом с ней на колени.
- Приведите врача! - велю я. - Иначе я никуда не поеду. Я не бросаю тех, кто верно служит мне!
О, Боже! Врач здесь? Конечно! Здесь уже весь городишко! Врач дает какие-то капли.
Увы, надо идти! Мы спускаемся по узкой крутой лесенке. У меня опять кружится голова. Шаузель поддерживает меня.
Нас сажают в карету. Под злые крики, угрозы и пошлые песенки мы отправляемся в Париж.
Я, Мария-Антуанетта, и мои спутники продолжаем свой бесславный путь. Нам приходится выносить все муки ада! Стоит ужасная жара, крыша нашей кареты подобна адскому пламени. Мы дышим раскаленной пылью. Вся карета насквозь пропиталась едким запахом пота.
Мы, монархи, терпим такие страдания в этой духоте! Две бессонные ночи дают о себе знать. Мы уже не реагируем на злобные выкрики плебеев, встречающих нас всюду. О, как они желают насладиться нашими страданиями, нашим позором!
Я опускаю занавески. Да, так поездка становится еще более невыносимой. Отсутствие свежего воздуха доводит до головокружения. Но лучше умереть от жары, задохнуться, чем выслушивать злобные нападки черни! Ничего, я отомщу! Я не сдамся!.. Жаль, нам запретили долго держать занавески опущенными.
Я достаю зеркало. Какой ужас! На моем лице слой дорожной пыли, глаза красные, выпученные. У всех моих несчастных спутников такой же вид.
Опять станция. На каждой станции почтмейстер обращается к нам с глупой речью. Я стараюсь держаться, как положено королеве.
Нам приносят поесть. Я опускаю занавески, что вызывает возмущение у толпы. Они кричат нам страшные ругательства. Елизавета протягивает руку, чтобы выполнить их требование.
- Нет, - говорю я.
Я не собираюсь вкушать пищу под взглядами любопытных плебеев! Только окончив трапезу, я открываю окно. Достоинство надо сохранить до конца!
Мы продолжаем путь. Вот и Шалон. Наконец нам дадут возможность отдохнуть. Я выхожу из кареты и вижу... триумфальную арку. "Да будет этот памятник вечен, как наша любовь" - читаю я надпись на ней. Именно эта арка была воздвигнута в честь меня, это было... двадцать один год назад. А кажется, что так недавно! Я погружаюсь в приятные воспоминания. Я, тогда еще юная принцесса, еду в застекленной карете в загадочную и неведомую мне страну. Все меня приветствуют, желают добра, улыбаются! И так на протяжении всего пути!
Да, сейчас люди так же толпятся на проселочных дорогах, желают видеть меня. Но их лица стали суровыми, выкрики полны ненависти, мне желают смерти.
Как встретит меня Шалон? Тогда это был шикарный прием: фейерверки, праздничные огни, фонтаны, бьющие вином! Все это в мою честь! А что сейчас?
Меня и моих спутников встречают с холодной учтивостью. Нас проводят в гостиницу. Я ловлю взгляд хозяйки, полный сочувствия. Да, такой прием далек от приема, оказанного мне двадцать один год назад. Но все же это лучше ненависти, сопровождающей нас всю дорогу!
О! Наконец-то можно принять ванну и лечь спать! Ох, если можно было бы уснуть и не проснуться!
Я, Максимильен Робеспьер, наконец, завершил расследование. Мадлен осталась довольна. Это главное. Но сейчас меня волнуют другие дела.
- Макс, ты слышал, Барнав и Петион будут встречать королевскую семью, - говорит мне Жорж.
- Да, - киваю я. - Думаю, Барнав попадет под власть королевы.
- Чего? - хохочет Жорж. - После твоей Мадлен... кхе...кхе.. прости... но Мария-Антуанетта такое страшилище!
- Ох, Жорж я не это имел в виду! - поясняю я. - Для гордеца вроде Барнава очень важно, когда дама внемлет ему... Он просто окрыляется... А Мария-Антуанетта, наверняка, захочет заручиться поддержкой людей из Собрания. Это путешествие - отличная возможность приобрести друзей...
Жорж кивает.
- Да, Барнав будет "готов", - говорит он.
- Разрыв с Мадлен только усилит для него значение королевской благосклонности, - продолжаю я. - А вот Петион... мне кажется, он тоже попадется...
- Точно! Извини, но он такой лопух, - хмыкает Жорж. - Все еще мечтает о страстной любви. Ну не глупо ли? Он с тобой не делился своими эротическими фантазиями?
- М-да... все это подтверждает мои предположения, - говорю я.
