– Странно, - озадаченно сказал он. - По моим расчетам, мы должны находиться где-то у самых границ мертвой земли. Примерно здесь должна пролегать дорога - мы не могли ее не заметить, как бы она ни заросла. А вот тут, - он постучал по карте ногтем, - разрушенный город кяфиров. И никакого леса. Но эти деревья стоят здесь не одну сотню лет. Не понимаю…

– Может быть, это плохая карта? - предположил Ахмад.

– Это очень хорошая карта. Она сделана совсем недавно с помощью спутника - одного из немногих, которые еще летают. И мы не могли сбиться с пути - я все время проверял по компасу.

– Значит, мы шли недостаточно быстро, - сказал Джамал.

– Может быть, - с сильным сомнением произнес Ибрай. - Но не думаю, что я ошибся больше, чем на несколько километров.

– Тогда через час-два мы обязательно увидим разрушенный город, - успокоил его Ахмад. - Но что ты собираешься делать дальше?

– Мы убедимся, что город пуст, и пойдем обратно.

– А если в нем опять живут люди?

– Мы посмотрим, что за люди. Может, возьмем пленного, который расскажет нам подробнее о том, что здесь происходит.

– Нужно обязательно спросить у них, где еще есть деревни серых тварей, - подсказал Джамал. - И откуда серые достают такие красивые камни.

Ибрай промолчал. В душе он был согласен с Джамалом, но высказывать это вслух не считал нужным. Командир не должен отвлекаться на-подобные мелочи. Он сложил карту и спрятал в карман.

– Поднимайте людей, пора трогаться.

Несмотря на близость границы, за которой мертвая земля должна была кончиться, лес вокруг них по-прежнему оставался незнакомым. Более того, ощущение чужеродности усиливалось с каждым пройденным шагом и столь же неуклонно росла тщательно скрываемая тревога Ибрая. Тот, кто посылал Бессмертных, совершенно не предполагал, с чем им придется столкнуться на мертвой земле.

Он почувствовал на своем плече руку Ходжи и, повинуясь его молчаливому призыву, чуть ускорил шаг, чтобы отдалиться от остального отряда.

– Думаю, мы не увидим города, Ибрай, - сказал Ходжа.

– Почему?

– Это уже не мир Создателя, - ответил Ходжа. - Разве вы еще не поняли? Не знаю как, но мы давно уже преодолели его границу.

– Что же нам теперь делать? - впервые за все время Ибрай позволил себе показать неуверенность.

– Решать вам. Но я бы посоветовал вернуться и поискать иной путь. Не забудьте о нашей главной задаче.

Ибрай хотел обдумать эти слова, но вскинул руку, давая сигнал к остановке, потому что возвращались посланные вперед разведчики. Они бежали изо всех сил, словно спасаясь от погони, и это заставило Ибрая снять автомат с предохранителя. Муса подбежал первым, еле переводя дух.

– Там! Там! - показывал он себе за спину. От волнения Муса, казалось, забыл необходимые слова.

– Там город? - попытался помочь ему Ибрай.

– Нет! Там храм!

Ёжик умирал. Мы не могли ему ничем помочь, каждый из нас понимал, что излечить такое ранение не под силу даже специалисту в самых лучших условиях. Сломанные и обуглившиеся ребра были выворочены, открывая пульсирующее месиво внутренностей. Нам оставалось лишь ждать, когда жизнь нашего товарища окончательно угаснет. Однако запас жизненных сил Ёжика был просто поразителен. Он до сих пор не потерял сознания. Ёжик виновато смотрел на нас, иногда пытался что-то сказать, но лишь беззвучно шевелил губами.

Спасенное Ёжиком существо медленно приходило в себя. Металлические цепочки, сковывавшие шеи пленников, запирались замками, секрета которых мы разгадать не сумели. Пришлось просто перекусить цепи кусачками наших ножей. Я предполагал, что существа немедленно скроются, но они вовсе не собирались убегать. Они прекрасно поняли суть того, что произошло, и не боялись своих спасителей. С моей точки зрения, они могли бы даже поотчетливее обозначить свою благодарность. Не обращая на нас особого внимания, они немедленно окружили Ёжика, то ли нашептывая что-то, то ли обнюхивая; в их поведении не было угрозы. Внезапно трое из них, словно по команде, бросились в лес и исчезли. Движения их были настолько стремительны, что никто из нас и глазом моргнуть не успел. Впрочем, в этом поспешном бегстве, скорее всего, не было ничего тревожного: остальные существа не выказывали беспокойства. Главным объектом симпатии они избрали Ёжика. То один, то другой легонько касался его конечностью, издавая многосложные звуки на своем свистящем языке. По отношению к нам они держались осторожнее, старательно избегая физического контакта. Не поручусь за остальных, но лично я был за это весьма благодарен. Источаемый существами запах казался мне совершенно непереносимым. Не знаю, как его передать, у меня нет материала для сравнения. За прошедшие годы я узнал множество новых замечательных запахов. Я знал, как пахнут заживо разлагающиеся жертвы Болезни, не один раз ощущал смердящее зловоние десятков гниющих трупов в уничтоженных вирусом поселках, но все это было не то. Запах существ был намного ужаснее, потому что принадлежал чужим, и, ощущая его волны, я всякий раз прилагал немалые усилия, чтобы справиться с рвотой. Полагаю, мои друзья должны были испытывать примерно те же муки.

– Ты в порядке? - тихо спросил меня Игорь.

– Н-нормально. - кивнул я, сглотнув в очередной раз горькую слюну. - Все будет в порядке, не волнуйся.

Довольно странную компанию мы сейчас представляли - четверо людей, Ёжик и эти жутковатые существа. Я уже понял, что вовсе не они были причиной страха Игоря. Нет, его ужас и прежде, и теперь вызывали белоголовые охотники.

– Профессор, вам не кажется, что они с Ёжиком уже давно знакомы? - спросил Вартан.

– И довольно близко, - поддержал его Костя.

Я и сам несколько минут назад пришел к той же мысли и сейчас пытался понять, что же из всего этого следует. К сожалению, сам Ёжик не мог ответить на наши вопросы. Ни прежде, ни тем более сейчас.

– Кто-нибудь из вас успел разглядеть, что с ним произошло, когда он бросился на белоголовых? - спросил я. - Кто в этот момент был с ним рядом?

– Рядом был я, - неуверенно проговорил Игорь. - Но вряд ли сумею объяснить. Я просто не успел заметить, что именно случилось, хотя совершенно убежден: какое-то время это был совсем не Ёжик. Он изменился, стал другим. А потом, когда все кончилось, он так же быстро стал самим собой.