по которой не стыдно идти,

потому что не к цели, а к Богу

мы придём по земному пути.

* * *

Поющие хором, идущие в ногу

блаженны: они одолеют дорогу.

Мечталось и мне с ними в ногу идти,

но цель -- в стороне от большого пути.

* * *

Хорошо поэту:

воспоёт "Газпром",

а "Газпром" за это

воздаёт добром.

* * *

Божий дар не прокормит поэта,

если люди даров не несут.

Божий суд не простит их за это,

но простит человеческий суд.

* * *

Смеётся поэт -- значит,

душа у поэта плачет.

Берёт он гитару смело -

сердечко опять заболело.

Ласкает струну рукою -

сейчас он споёт такое!..

До песен ли в наших-то весях,

где что ни чиновник, то тать?

Но полно: о взятках и пенсиях

успеем ещё поболтать.

Тише! -- поэт смеётся,

горючая песня льётся.

* * *

Отчаянно звеня,

истерзанная лира

бичует злобу дня

и множит злобу мира.

* * *

Клевещет лужа! -- в ней

усмешка зайца

похожа на испуганный оскал...

Ах, как заметна кривизна зеркал

тому, кто обожает отражаться!

* * *

Стихосочинителю И.И.

Всё, что издано им, так похоже

на стихи, что сомнения нет:

как поэт он заметен, но всё же

в большей степени как, чем поэт.

* * *

Есть писатели -- творцы,

есть писатели -- борцы.

Увлечённые борьбой

собираются гурьбой.

А которые творят,

не шагают дружно в ряд.

* * *

В заботах коротая век

и суетясь от снега к снегу,

лишь Богу равен человек,

но не другому человеку.

* * *

Виктору Астафьеву

Всяк по-своему истину ищет -

кто ломает, кто строит, кто пишет,

кто уходит, прегордый собой,

в православие, в горы, в запой...

Я не верю, что чистыми стали

отряхнувшие прах от сандалий.

Чистота -- не иконы, не звёзды,

а пригодный к дыханию воздух.

Даже злая судьба хороша,

если истиной дышит душа,

если ждёт от людей не подвоха,

а ещё

хоть единого

вдоха.

* * *

Когда все наконец-то лягут

и уснут, я на кухне ночью

напишу свои лучшие строчки

и умру на листе бумаги.

* * *

Подобные оранжерейной розе,

стихи честны. Они растут без фальши

на привозном, но всё-таки навозе,

в душе -- от ожиренья, но страдающей.

* * *

После прочтения книги стихов Сергея Максимова

"Образ жизни"

Ты пил и пел. Я только пил

и делал вид, что слушал.

(Мне слон на уши наступил

и что-то в них нарушил).

Бренчала музыка во мне,

сквозя из уха в ухо.

Надыбав истину на дне,

балдела в рюмке муха.

Она глазаста и глуха -

мы этим схожи с ней.

Плескалась в песне суть стиха,

как истина в вине.

Ты как для Бога пел, как встарь,

как часто будешь петь...

А я занюхивал стопарь

и думал: ты -- поэт,

и видел: ты не зря поёшь,

живя, как на излёте,

и знал: ты что-то издаёшь

в хорошем переплёте,

и ждал, что этот переплёт

раскрою -- и увижу

слепяще-внятный образ тот,

который не услышал.

Мятущийся, мятежный свет...

Тень -- чёрная, живая...

Я верил в то, что ты поэт.

Теперь я это знаю.

* * *

На стихи Николая Игнатенко

На память проборматывая строчки,

которые написаны не мной,

я будто бы хожу в чужой сорочке

да и живу не со своей женой.

Их чужеродность ощутима сразу:

топорщатся стихи и душу трут,

щекочут вислой бахромой

непоправимо длинной фразы,

потрескивают швами там и тут.

Значенья слов темны, а назначенье -

совсем не в том, чтоб что-то объяснить.

Мученье с ними... И без них мученье:

ведь с ними мне теплее, чем без них!

Как делятся последнею одеждой,

спасая от невзгод и непогод,

поэт последней делится надеждой

на то, что счастье вдруг произойдёт.

Несу в душе, душою в них врастая,

твои стихи. Становятся судьбой

твоих метафор выкройка простая,

твоих страстей рисунок непростой.

* * *

Невыгодно и нелогично чувство,

а доброта пасует перед злом.

Неправота -- высокое искусство,

которое не станет ремеслом.

* * *

Стихи и дети -- бесполезные

плоды ошибок непростых...

Любите женщин и поэзию!

И Бог простит.

* * *

Посвящено Владимиру Шкаликову по его настоятельной просьбе.

Мир справедлив: я страдаю от собственной вредности,

и поделом на меня обижается гений.

Я заподозрил его в интеллигентности

и убедился, что он вне подозрений.

О мужестве

Поэт, уставший в одиночестве

строку корявую ласкать,

почти спасенье видит в ножницах,

что у редактора руках.

Строка неправильна, стыдна

и лишней кажется поэтому.

Но лишь она, она одна

поэта делала поэтом.

Он всё такой же. Он особенный.

Он на виду и на слуху.

Он не поэт: он не способен

вздрочить* обвисшую строку.

{* Дрокъ (дрочить) -- фалъ, снасть для подъёма паруса или рея. (Владимир Даль. Толковый словарь живого великорусского языка).}

* * *

Стихи писать -- как сапоги тачать:

добротно, точно, как умелый дядя,

гвоздочки рифм вколачивать, не глядя,

не маяться единой строчки ради,

но мастерство спокойно утверждать

стежками ямба, прочно и воздушно,

и душу вкладывать привычно и бездушно...

Пожалуй, это очень скушно -

стихи писать, как сапоги тачать.

* * *

Любимец публики и муз

вступил в писательский союз.

Тотчас, презрев законны узы,

любимцу изменили музы,

и, членским машущий билетом,

поэт, назвавшийся поэтом,

был кинут публикою грубой:

ей не певцы, ей песни любы.

* * *

После прочтения поэтического сборника "Русский крест"

Возможно ли, потратив гривну,

купить свободы на целковый?

Исчезли цензоры партийные -

воскресли цензоры церковные.

* * *

Посолиднеть, перечесть

много книг,

не срываться ни на лесть,

ни на крик,

не сбивать с чужой души

наледи,

не додумав, не спешить

на люди,

спать ночами, не курить

поутру,

ни копейки не пустить

по ветру,

ни на грош не верить в ложь

случая -

жить бы так! Но это блажь

сущая.

* * *

Забудь про то, что гол и бос, -

зато никто тебе не босс!

* * *

На книгу современной публицистики

Откройте томик сей простой -