Таня. Бывает.
Леонид. Конечно, в передовых колхозах этот обычай вымирает. А вдруг вам достанется не передовой?
Таня. Я же была в колхозах на уборочной, несколько раз...
Леонид. Понравилось?
Таня. И да и нет. А вы бывали?
Леонид (смеется). Откровенно говоря, только в десятилетнем возрасте.
Таня (горячо). Так вы же ничего не знаете! В последние годы там просто на глазах все меняется! И к лучшему! Конечно, я согласна с вами, есть колхозы, где люди живут очень трудно. Но, Леонид Павлович, почему же я должна устраивать только свое счастье, думать только о себе?! Я хочу, чтобы и там, в самом далеком, в самом глухом, в самом бедном колхозе, люди жили хорошо. Не хуже, чем мы с вами! По-моему, всегда нужно думать о тех, кто живет труднее тебя, и надо стараться сделать жизнь этих людей лучше, счастливее! Иначе зачем же жить?!
Леонид. Какая вы делаетесь красивая, когда горячитесь. Танечка, хождение в народ было в прошлом веке, сейчас это не популярно -- у нас все делается организованно. И сделают, поверьте... без вас! Вы там начнете бороться, и вас живо сомнут. У вас самые благородные порывы, я абсолютно верю в это. Но, к сожалению, много еще есть людей, которые любят уничтожать хорошее! Это же такое наслаждение для них! Вы даже себе не представляете! Вы поживете там, помучаетесь...
Таня. И брошусь в омут!
Леонид. Хуже. Привыкнете ко всему и выйдете замуж за какого-нибудь тупицу, вроде вот этого вашего приезжего соседа -- Геннадия, кажется? (Опять взял руку Тани.) Здесь есть и другая линия...
Таня (отнимая руку). Не надо...
Леонид. Почему?
Таня. Мне кажется, я сама научилась гадать. Во всяком случае... угадывать.
Входит Клавдия Васильевна, идет к буфету, достает что-то из продуктов и несет на кухню.
Клавдия Васильевна. Таня, ты, кажется, еще хотела позаниматься. (Ушла.)
Леонид. Мама волнуется за девочку.
Таня. Если девочка пролетит на экзамене, то плакать будет не мама. (Встала, пошла к себе.)
Леонид. Вы что готовите?
Таня. Математику.
Леонид. Знакомое дело. Хотите, помогу?
Таня. Если не лень, не возражаю. Вы серьезно сказали, что люди любят уничтожать хорошее?
Леонид. А вы не замечали?
Таня, ничего не ответив, уходит. Леонид идет за ней. Входят Федор и Леночка. Леночка, увидев пустую комнату, горько плачет.
Федор. Ленуська, ну успокойся, маленькая.
Леночка (резко). Оставь меня, пожалуйста.
Федор. Ленуська, ну, ей-богу, как будто я виноват...
Леночка молчит.
Ленуська!
Леночка молчит.
В общем-то, это не такое страшное событие.
Леночка. Конечно, для тебя все пустяки! Тебе это ничего не стоило. Ты привык жить в этом своем клоповнике целым кагалом.
Федор. Леночка, но я же хлопотал относительно квартиры...
Леночка. Ничего ты не хлопотал. Если бы я не твердила тебе тысячу раз... Тебя абсолютно устраивает это существование, я же вижу. Ты только о себе и думаешь, на меня тебе совершенно наплевать.
Входят дядя Вася и Коля.
Дядя Вася. А стол тоже в сарай выносить, или как?
Федор. Леночка, ты как хочешь?
Леночка. Мне абсолютно безразлично, хоть на костре его сожгите.
Федор (Коле и дяде Васе). Несите.
Леночка. Оставьте здесь.
Дядя Вася. Понимаем.
Входит Клавдия Васильевна.
Клавдия Васильевна (Федору и Леночке). Ужинать будете?
Федор. Подожди, мама.
Коля. Дай хоть мне поесть -- они тут переживают, я-то при чем?
Клавдия Васильевна. Идем.
Прошла с Колей на кухню.
Дядя Вася (поднимая обломок мебели). Такую работу в щепки!
Леночка. Спасибо вам, дядя Вася, за помощь.
Дядя Вася. Какая тут помощь, горе одно. Вот погодите, отремонтирую -отциклюю, отполирую, посмотрим, что выйдет. Жалко! (Ушел.)
Леночка. Я все понимаю, мое присутствие в этом доме крайне нежелательно.
Федор. Не выдумывай, Ленуська.
Леночка. Еще бы! Раньше ты все деньги отдавал им, на тебя все так и смотрели, как на дойную корову. Появилась я...
Федор. Ты говоришь уже невесть что!
Леночка. Пожалуйста, не кричи на меня!
Федор. Я не кричу. Я говорю почти шепотом.
Леночка. Нет, ты кричишь!
Федор. Ну хорошо, я буду молчать.
Леночка. Конечно! Это самая выгодная позиция!
Федор. Но чего же ты хочешь?
Леночка. Я от тебя решительно ничего не хочу.
Федор. Ленуська, но ты же из-за этих проклятых вещей портишь себе здоровье.
Леночка. Странно, что тебя это еще интересует.
Федор. Не знаю, как говорить с тобой.
Леночка. Если бы любил, знал.
Федор. Я же люблю тебя.
Леночка. Не смеши, пожалуйста. Это было когда-то!
Федор сидит, обхватив голову руками.
Не делай драматических жестов! Прямо как баба!
Федор (сдерживая себя). Ну, что ты предлагаешь делать?
Леночка (усмехаясь). Мужчина, называется!
Федор. Не убить же я должен Олега за это!
Леночка. Конечно, от такой тряпки помощи не жди. Я не хочу жить в этом доме. Мне надоело, я устала!
Федор. Ленуська, но куда же мы денемся? Волей-неволей до осени придется ждать.
Леночка. А я не буду! Если ты не умеешь поставить себя в своем же доме как мужчина, как старший, если твою жену могут оскорблять...
Федор. Тебя же никто не оскорбляет. Олег -- мальчишка, дурак, нельзя же на него обижаться всерьез. Ты не волнуйся, ну я сейчас буду работать еще больше! Леонид устроит мне несколько статей, да и без него меня уже знают.
Леночка. Пожалуйста, не хвастайся своей мнимой славой, бездарь! Я не хочу здесь жить ни одного дня, слышишь?! (Пошла в комнату.)
Федор (идя за ней). Но куда же мы переедем?
Леночка. Придумай. Не ходи за мной! Оставь меня в покое, слышишь?
Леночка ушла. Федор сел на диван и обхватил голову руками. Входит Клавдия Васильевна.
Клавдия Васильевна. Может быть, ты поужинаешь, Федя?
Федор. Мама, нельзя ли устроить как-нибудь так, чтобы в доме к Леночке относились приличнее?
Клавдия Васильевна. Я сама не знаю, что делать с Олегом, Федя. Но при всем желании мы не можем возместить вам убытки за эту мебель.
Федор. Я не говорю об этой идиотской мебели.
Клавдия Васильевна. Во всем остальном, по-моему, мы все относимся к Леночке вполне прилично, Разве она жаловалась на нас?
Федор. Ничего она не жаловалась, но я сам вижу. Хотя бы из уважения ко мне могли это делать. Я работаю как лошадь, устаю... В конце концов, я люблю ее! Она умненькая, хозяйственная, ласковая, деликатная. Уж поверьте, я лучше вас всех знаю ее! Чем она вам не угодила?
Клавдия Васильевна. Я поговорю с мальчиками, с Татьяной... Сама постараюсь...
Федор. Не надо стараться, мама. Надо просто сделать так, чтобы она чувствовала себя как дома. Ну, разве это трудно?
Клавдия Васильевна. Я не знаю, Федя, как она чувствовала себя дома. Я знаю только, что вы посылаете ее родителям сто рублей в месяц, и все.
Федор. А много ли старикам надо? Леночка считает -- вполне достаточно, тем более что у них сейчас пенсия прибавилась.
Клавдия Васильевна. А ты как считаешь?
Федор. Я не вникаю в денежные вопросы, мама. У меня от одной работы голова трещит. В институте только неприятности... Да, да, я не хотел тебе этого говорить!.. Хоть уходи оттуда... Впору совсем бросить научную работу, перейти только на лекции.
Клавдия Васильевна. А не жаль будет, Федя?
Федор. Конечно, жаль. Так хорошо у меня пошло тогда, а теперь просто загрызли. Эти Перевозчиковы, Тюрины, Крыловы житья не дают.
Клавдия Васильевна. Кажется, именно Перевозчиков тогда о тебе такую хорошую статью написал?
Федор. А теперь еле кланяется.
Клавдия Васильевна. Обидно.
Федор. Еще бы!
Клавдия Васильевна. А ведь он тебя на защите диссертации при всех расцеловал, помнишь? Я тогда сидела в самом последнем ряду и плакала.
Федор молчит.
