3. Место погибшего царя занял (благодаря преданности его сородича Авнера) один из оставшихся в живых сыновей по имени Ишбаал. В результате поражения большая часть страны опять оказалась под игом филистимлян. Царский двор перебрался в Маханаим на восточном берегу Иордана, где еще была свежа память о прежних подвигах Саула.
Хотя Давид и оплакал смерть Саула в одной из самых трогательных поэм во всей мировой литературе, он, не теряя времени, воспользовался удобным моментом. Вместе со своими старыми воинами он вступил в страну и захватил Хеврон, вполне вероятно, с помощью филистимлян, которым было наруку, что израильтяне слабели во взаимных схватках. Племя Иуды смотрело на Давида, как на своего вождя, и не понадобилось много усилий, чтобы его провозгласили царем (1013 г. до н. э.).
Честолюбие Давида не могло довольствоваться той маленькой территорией на крайнем юге страны, которая признала его власть. Он с жадностью смотрел на север, находившийся в слабых руках Ишбаала. Естественно, последовали столкновения, кончившиеся убийством Ишбаала. Медленно и нехотя северные племена все же признали власть Давида, который таким образом стал правителем всего Израиля (1006 г. до н. э.).
Важным политическим событием в царствование Давида было уничтожение филистимского могущества. Новое вторжение угрожало поглотить всю страну, и Давиду пришлось покинуть свою столицу. Однако, в отличие от Саула, он не полагался целиком на силу своего оружия. Он привлек на помощь союзников, а также использовал наемных воинов в боях с опытными войсками филистимлян. После двух побед в долине Рефаим страна была очищена от вторгшегося врага, и бои продолжались на вражеской территории. Захват города Гата, одного из пяти городов, державших Израиль в страхе в течение последнего столетия, положил войне конец. Филистимская угроза канула в прошлое.
За этим триумфом последовал ряд дальних походов. Давид воспользовался временной слабостью Египта на юге и Ассирии на севере и создал сильное царство. Его воины сметали перед собой все преграды. Давид укрепил границы страны в войнах с соседними государствами. Оскорбительное обращение с посольством, направленным к аммонитянам, явилось предлогом для карательной экспедиции, принесшей решающую победу. Когда коалиция мелких арамейских княжеств попыталась спасти Раббу, осажденную столицу аммонитян, она была разбита наголову. В Дамаске разместился еврейский гарнизон. Моав и Амалек были покорены (последний - навсегда), область Эдома присоединена к Израилю. Выли завоеваны последние островки неизраильского населения евусеев, отделявшие до сих пор Иуду от северных племен. С сильными соседями-городами Хамат и Тир-был заключен союз. Власть Давида распространилась от границы с Египтом и Акабского залива на юге до берегов Евфрата на севере.
Система управления внутри страны коренным образом изменилась. Военный лагерь, служивший Саулу вместо дворца, превратился в царский двор со всеми его достоинствами и недостатками. Длинный список государственных чиновников свидетельствует о совершенствовании аппарата нового режима. Система военной службы опиралась на ядро из иностранных наемников. Перестроилась и усовершенствовалась гражданская власть. Даже жречество подверглось серьезной реорганизации. Свободный союз племен превратился в централизованное государство.
Однако созданное Давидом царство было, по сути, тем, что мы сейчас назвали бы конституционной монархией. Демократическое чувство кочевых арамейских племен, от которых пошли евреи, было еще сильно. Безбоязненно высказываемое общественное мнение ограничивало права монарха. Неписаное "соглашение" между царем и народом строго соблюдалось под покровительством божества, не терпящего несправедливости и угнетения. Мы не найдем и следа полного абсолютизма, который обычно ассоциируется с восточными правителями. Царь мог пожелать жены своего подданного, но он не смел забрать ее от мужа. Приходилось под каким-то предлогом устранять последнего, что само по себе свидетельствует о признании царем ограниченности его власти. Когда представитель народа обвинил царя в нарушении закона, Тот ничем не выразил своего недовольства. Из этого и подобных ему эпизодов видно, что царь признавал ограниченность своих прав. Аналогичное положение мы находим и при его преемниках.
Такая концепция монархии, базирующаяся, в конечном счете, на соглашении между правителей и подданными (причем права монарха ограничены общественным мнением и законами морали), имела чрезвычайно важное значение в развитии человеческих идеалов. Возрожденная в ХУП-ХУГО веках н.э., эта концепция привела к росту конституционной идеи в современной Европе и Америке и тем самым сыграла исключительно важную роль в формировании судеб человечества.
У новорожденной нации еще не было центра. Среди городов, захваченных Давидом внутри естественных границ страны, был один, Иерусалим, который идеально подходил для этой цели. Расположенный в центре, он не был исторически связан ни с одним племенем. Окруженный с трех сторон пропастями, город был почти неприступен. Рядом проходили важные пути связи и торговли. Помимо всего, город был завоеван Давидом и стал его любимым детищем. Давид отдавал всю свою энергию на украшение и укрепление новой столицы. Он присоединил к городу гору Сион (с тех пор территорию, заключенную в стенах, стали называть "Городом Давида"). Построил роскошный царский дворец и перенес в него древнюю святыню Бога Израиля. Собирался построить для нее величественный храм. Со времен царя Давида до наших дней Иерусалим и гора Сион были и остаются духовным (хотя не всегда политическим) центром для большей части еврейского народа.
Последние годы царствования Давида были омрачены внутренними распрями. При дворе, который соответствовал и восточной традиции, и экспансивной натуре царя, процветали жестокость, ревность, интриги. Сам Давид, измученный жизнью, полной войн и невзгод, преждевременно одряхлел. Его сыновья от разных жен постоянно враждовали между собой, и кровавые схватки происходили в самом дворце. В конце концов, сын Давида Авшалом поднял открытый мятеж. Последние реформы Давида не были поддержаны значительной частью населения. Вся страна пошла за Авшаломом, который захватил новую столицу. Давиду пришлось искать убежища за Иорданом. Лишь верность телохранителя, спасла его от гибели. Смерть Авшажжа в последовавшей затем войне лишила его победу блеска.
Вскоре Давид умер - спустя сорок лет после его возвращения из изгнания и провозглашения царем племени Иуды и через 33 года после того, как власть его была признана всем Израилем. Не многие герои древней историк известны нам так хорошо, как Давид. На наших глазах отважный юноша превращается в зрелого мужчину и затем в рассудительного старца. Мы видим, как талантливый лирический поэт, "сладостный певец Израиля", опускается в глубины порока. Но во всем этом заметна удивительная честность, способность признать свою неправоту, уважение законов морали, в какой-то степени смягчающие даже самые позорные поступки. Более того, Давид обладал исключительными личными качествами. Народ сохранил в своем сердце особую симпатию к нему, не только как к основателю царской династии и выдающемуся лирическому поэту. Если еврейская история, до Давида представлявшаяся путаным лабиринтом, с его появлением становится связной и последовательной, то причина этого заключается в первую очередь в его энергии и гении. До него Израиль был сборищем враждовавших между собой племен. К концу его жизни это был сильный и, как тогда казалось, единый народ.
На смертном одре Давид назначил своим преемником младшего сына Соломона, едва вышедшего из детского возраста. Новый правитель с самого начала царствования столкнулся с волной недовольства, которую он безжалостно подавил. Затем его правление было преимущественно мирным. Легенда рисует царя Соломона как образец человеческой мудрости. Возможно, это связано с тем, что он больше применял дипломатические методы там, где его отец действовал силой оружия. Наступил период прочного мира. Положение Палестины как торгового пути между Африкой и Азией, а затем и Европой, использовалось более, чем когда-либо прежде. В ходе своих войн Давид сумел захватит город Эцион-Гевер в Акабсхом заливе. Соломон отлично знал цену этому владению. В те дни Суэцкий канал еще не соединял Средиземное море с Индийским океаном. Из Эциона-Гевера или соседнего порта Эйлата отправлялись суда в Индию и ва Дальний Восток. Тот, у кого в руках находились одновременно Палестина и Эцион-Гевер, владел мостом, соединявшим три континента.
