Караимы придерживались второй концепции. В соответствии с традицией, которая сохранилась у противников нового течения и которую поэтому нельзя безоговорочно принимать на веру, поводом для раскола явился спор за пост экзиларха в 767 году. Потерпевший поражение от своего младшего брата Анан бен Давид нашел утешение в том, что создал параллельный орган под своим руководством. Он решительно отверг авторитет раввинов, в результате оппозиции которых он не достиг желанного поста. Анан бен Давид заклеймил Талмуд как обман, а тех, кто придерживался его, как глупцов. Он отказался признать роль традиции и толковании еврейских законов и обрядов. Он признавал авторитет одной лишь Библии (Микра), и его последователи стали называться "Бне Микра" или "Караим"; их противники получили имя раввинитов. Руководимая Ананом новая вера, главным моментом которой являлась буквальная интерпретация Писания, была в значительной степени сухой и лишенной вдохновения. Запрещалось потреблять в пищу почти любое мясо, в субботу нельзя было зажигать огонь; обращение к врачу в случае болезни считалось отсутствием благочестия; были введены сотни других невозможных ограничений, которые оправдывались ссылкой на Писание.
Однако учителя следующего поколения, особенно Беньяиин из Нехавенда (ок. 830 г.) и Даниэль аль-Кумиси (ок. 900 г.), проявили большую человечность и проницательность в своем понимании Священного Писания, частично позаимствовав методологию и идеи даже у ненавистных раввинитов.
Новое толкование иудаизма добилось быстрого успеха. Многие симпатизировали ему; оно приобрело десятки тысяч приверженцев среди менее образованных евреев, для которых аргументы раввинов казались слишком сложны и которые постоянно обращались за советом к Библии.
Караимское движение распространилось из Месопотамии на соседние территории. Оно появилось и в Палестине; основало многочисленную колонию в Египте; оно имело приверженцев даже в далекой Испании. Одно время казалось, что новое течение берет верх и что раввинский иудаизм нисходит до положения маловажной секты. Тем, что этого не произошло, история обязана главным образом стараниям одного человека.
3. Величайший из гаонов Саадья бен Иосеф (882-942 гг.) был уроженцем Египта, которого пригласили в Месопотамию возглавить приходившую в упадок академию в Суре. Саадья понимал, что караимов нужно было бить их собственным оружием. Пока что академии довольствовались толкованием Талмуда и еврейских законов, не обращая внимания на новые течения и мировоззрения. Караимы обращались к разуму; нужно было последовать их примеру и разбить их теми же аргументами. Они противопоставляли Библию Талмуду, раввинам следовало вновь возвратиться к Библии и показать, что еврейская традиция исходит из нее.
В одном сочинении за другим Саадья разбирал специфические вопросы. Перевод Писания на разговорный язык, который до сих пор считается классическим в некоторых арабо-язычных странах, перенес войну на вражескую территорию. Теперь уже нельзя было говорить, что евреи - приверженцы Талмуда - не знают Библии, а лишь комментарии к ней. Трактат "Эмунот ве-деот" ("Веры и мнения") подвел под традиционный иудаизм метафизическую базу и заложил основы еврейской философии.
Временами еще бывали взрывы вражды, неожиданные проявления активности, периодическая полемика. Но в целом учение караимов заметно проиграло, умерщвленное собственной сухостью. Приверженцев его еще можно встретить в Египте, Польше и особенно в Крыму (потомки давних переселенцев из Крыма живут в Литве и в Луцке на Украине; в Израиле насчитывается около 10 000 караимов. Прим. перевод.). Но ко времени смерти Саадьи великая битва, которой он посвятил свою жизнь, была практически выиграна.
Начиная с периода Саадьи, еврейское население в Месопотамии стало быстро приходить в упадок. Аравийский полуостров и граничащие с ним земли становились все менее плодородными и уже не могли прокормить свое население. Жителям приходилось искать пропитания в других местах. Именно это в значительной мере толкало арабов покинуть их прежнюю родину и пройти полмира. Те же факторы влияли и на евреев. Семья за семьей евреи покидали район, в котором в незапамятные времена поселились их предки, и следовали за арабскими завоевателями на запад в поисках лучшей судьбы на новом месте. Правда" экзиларха все еще сменял экзиларх, гаона - новый гаон. Такие ученые, как Шерира (968-998 гг.) и Хай (968-1038 гг.), поддерживали достоинство традиции старых академий. Однако содержание их писем, направленных в самые отдаленные концы диаспоры, показывает, что их больше заботило удовлетворение требований новых еврейских поселений, чем развитие живых традиций школ, которыми они руководили. Хай был последним великим гаоном; долгое время полагали, что он вообще был последним гаоном. Еще в течение двух или трех веков, до конца тринадцатого столетия, а то и позднее, многие подражатели в Месопотамии, Сирии, Палестине и Египте пытались под разными именами возродить память о былой славе гаонов, не умея скрыть ревнивой зависти друг к другу. Однако значение их было минимальным, а влияние - весьма ограниченным. Первая половина XI века явилась свидетелем заката интеллектуального и политического превосходства месопотамского еврейства. Прервалась цепь традиции, восходившей к периоду первого пленения. Но прежде чем факел учености выпал из ослабевших рук, гаоны сумели передать его новой, полной энергии, колонии на западе, которая сохранила священный огонь Торы для грядущих времен.
4. Менее ста лет понадобилось арабам, чтобы с мечом в руках пройти все Средиземноморье из конца в конец. В 711 г. войско Тарика пересекло Гибралтарский пролив; завоевание Испании было делом каких-то четырех лет. Смена власти открыла новую эру для испанского еврейства. Евреи, подгоняемые тем же естественным стремлением и теми же экономическими факторами, устремились за арабами в качестве колонистов, торговцев, сельскохозяйственных поселенцев. Старые общины, прозябавшие под византийским владычеством в Египте и соседних странах Северной Африки, омолодились. Кайруан, военный лагерь, основанный по соседству с древним Карфагеном и ставший позднее столицей всей провинции, неожиданно получил известность как центр учености; его ученые переписывались с вавилонскими гаонами еще до Саадьи. Испания прогрессировала несколько медленнее, но с еще более поразительным успехом. В результате, наиболее важная в численном, географическом и культурном отношении часть еврейства арабизировалась. Евреи носили арабские имена, говорили между собой только по-арабски, а интеллектуальной жизни придерживались мусульманской моды и норм, пользовались арабским языком в литературе и даже в какой-то степени в литургии и считали Eвропу к северу от Пиренеев оплотом варварства.
Со времени Абд-ур-Рахмана I (756-788 гг.) Испания стада самостоятельным государством, совершенно независимым от Багдада. Ввиду особых условий страны с ее значительным христианским-вестготским населением веротерпимость была здесь основным фактором внутренней политики, и евреи пользовались этим так же, как все прочее население. Со стороны арабов было разумно благоволить к евреям и тем самым завоевать их симпатии, ибо они составляли заметное меньшинство населения, которое в значительной части было постоянно недовольно новым режимом. Евреи участвовали во всех областях жизни. Среди них были крестьяне, врачи, торговцы и ремесленники. Для целей дипломатических сношений с христианскими государствами как на Иберийском полуострове, так и за его пределами, евреи с их знанием языков являлись идеальными посредниками; та результате, многие из них приобрели большое влияние в государственных делах. Врачи, астрономы и астрологи также были вхожи ко двору и в некоторых делах имели большой вес.
Выдающейся личностью этого периода был Хасдай ибн Шапрут (ок. 915-970 гг.), при ко тором еврейская жизнь в Испании неожиданно пробудилась ото сна, в котором она пребывала в течение последних столетий. Своим политическим влиянием Хасдай был обязан двум факторам: во-первых, знанию медицины, которое свело его с халифом Абд-ур-Рахманом III, назначившим его своим придворным врачом; во-вторых, знанию латыни, бывшей в то время международным языком переписки и дипломатических сношений. В результате, из простого врача Хасдай стал доверенным лицом и советником халифа. Не имея титула визиря, он был фактически министром иностранных дел. Ему доверялось вести самые деликатные переговоры в стране и за границей. Вдобавок он был назначен главным инспектором таможни Кордовского порта, и доход от этой должности служил ему вознаграждением за его службу. После смерти Абд-ур-Рахмана (961 г.) его сын Хакам II оставил Хасдая на его посту при дворе, где он пользовался благосклонностью до самой своей смерти. На своем высоком посту Хасдай не забывал о своем народе. Каждое посольство, которое иноземные державы посылали в Кордову, он расспрашивал об условиях жизни евреев в их стране. Это, в частности, привело к знаменитой переписке с хазарами, независимым государством к северо-востоку от Черного моря, правители которого в восьмом веке приняли иудаизм (см. гл. XXIV). Хасдай употребил свое влияние на то, чтобы улучшить условия жизни евреев на юге Франции и потребовал от Византийского двора предотвратить угрожавшие тамошним евреям преследования. В отличие от большинства его коллег Хасдай ибн Шапрут покровительствовал наукам, и далее мы увидим, как под его эгидой расцвела еврейская ученость в Испании.
