Он сразу же понял скрытый смысл вопроса.
- Не беспокойся. Сейчас другие жрецы готовят новых золотых людей для следующего погружения. Ты все увидишь, друг.
Я очень обрадовался. Значит, у меня будет возможность наблюдать непосредственно изготовление "золотых" истуканов", проверить свою догадку, а Вилен... Наверное, то, что мы увидим, для него окажется еще полезнее, чем для меня.
Как только наша лодка причалила к пристани, к ней подбежало несколько подростков. Они помогли нам выйти. Наше появление ни у кого не вызвало особого интереса, очевидно, Агирэ предупреждал своих соплеменников о гостях, которых он ожидает.
Агирэ о чем-то спросил у пожилого жреца, стоявшего на пристани, и обратился к нам:
- Пойдемте скорее, пока длятся приготовления.
Вслед за гуани мы подошли к дому, сложенному из гранитных плит. Из окон доносился равномерный шум, будто там работали жернова; Оказалось, что так оно и есть. Жернова перемалывали золото, растирали золотой песок и небольшие самородки в мельчайшую пыль.
Стоило мне бросить взгляд на то, что происходило в следующей комнате, и я убедился в правильности своих догадок.
На гладко отполированной каменной плите лежал молодой воин, а вокруг него хлопотало четверо жрецов.
Один натирал его тело мазью, а три других через тростниковые трубки обдували воина золотой пылью. Постепенно юноша становился "золотым истуканом".
Я мельком взглянул на Вилена. Его лицо полыхало багровым румянцем, он старательно прятал от меня глаза.
Особенно тщательно жрецы наносили слой золотой пыльцы на то место, где имелся рубец.
- Так они сводили твои шрамы? - тихо спросил я у Агирэ.
Он кивнул в ответ.
Я подумал, что нужно будет еще узнать состав мази, которой натирают тело воина. Очевидно, она в смеси с золотой пыльцой оказывает более сильное воздействие, чем соединения золота, применяемые в современной медицине.
Тем временем жрецы поднесли воину в большой чаше целебный напиток. Он тоже был золотистого цвета, и я почти не сомневался, какая в нем содержится примесь.
- В озере он оставит свою золотую кожу и родится заново, - здоровым, как младенец. Он начнет вторую жизнь, потом - третью, четвертую... - Агирэ загибал пальцы, считая. - Золото спасает нас от болезней, как спасало наших предков.
Воин приподнялся на ложе, опираясь на локти. Его лицо засверкало желтым блеском, и я невольно подумал о "благородном", "проклятом", "губительном" и "спасительном" металле, о "всеобщем эквиваленте", который имеет тысячи обличий и тысячи цен. Цена росла, когда золотую монету брал в руки раб последнюю монету для выкупа. Цена падала, когда монету небрежно бросал на зеленый столик картежник, а в протянутую изнеженную ручку - старый богатый развратник. Золото нищих и золото богачей, золото для свободы и золото для разбоя, золото для того, чтобы накормить голодных детей, и золото для закрепощения слабых...
Однако у него оставалась еще одна цена, о которой забывали тираны, богачи, захватчики, но помнили врачеватели и мудрецы. Одни покупали за золото дорогие лекарства, выписывали из дальних стран врачей, другие использовали само золото как лекарство. В этой парадоксальности раскрывалась разница между людьми - теми, кто стремился к мишуре власти и могущества, и "чудаками", упрямо собирающими крупицы знания.
Послышались удары барабанов. Жрецы помогли "золотому истукану" усесться на носилки.
Агирэ протянул мне чашу с остатками напитка. Он был горьковатым, напоминал по вкусу препараты с кризолганом, которые мы изредка использовали для лечения туберкулеза. Я попросил разрешения отлить немного напитка в фляжку.
- Можно узнать, как его готовят?
Один из жрецов услышал мой вопрос и резко обернулся. Я думал, что он разозлится, но жрец только насмешливо улыбался.
- Белому человеку золото нужно совсем для другого...
Он говорил очень уверенно и пренебрежительно, как говорят белые о туземцах. А ведь он просто напоминал мне, что у каждой вещи, кроме различных цен, которые мы даем ей, есть еще одна, скрытая и, быть может, наибольшая цена...
