- Так... - пробормотал Таранов. - Хорошенькое дельце. Как вы это прокомментируете?
- Пока ничего страшного: могло быть и хуже, - сказал Андрей.
- Хуже? Что ж пожалуй вы и правы. В любом положении есть худшие варианты...
Услышав сообщение, Быков обратился к Эльзе:
- Что он там бормотал? Я ничего не понял.
- Он сказал: будет промежуточная посадка. По техническим причинам.
- А, чепуха, достань-ка мой кейс с коньяком. Как чувствовал, полет затянется.
- Держите, - Эльза с трудом вытянула из - под ног кейс.
Быков протянул руку и толкнул в плечо задремавшего от коньячных паров Липинского.
- Вставайте, граф. Соловей пропел давно. Рванем ещё по одной. Эльзочка, золотце, достань-ка нам стакашки. И разыщи в моей сумке фламастеры и альбом, у меня появилась одна роскошная идея. Женский костюм необыкновенного силуэта. Посадка, так посадка, не будем терять времени. Держи, - он протянул Липинскому наполненный коньяком стаканчик.
- Старик, я больше не могу. Ты меня умотал, - отбивался Липинский.
- Ты что не слышал, мы будем садиться... А здесь, в соответствии с законами географии, насколько я помню, никакой суши, кроме диких островов нет. Веселенькое будет дельце. Теперь у меня в моделях появятся туземные мотивы. Пей, черт бы тебя побрал.
- Какая посадка? Ты что, спятил, старик? Пить надо меньше.
- Спать надо меньше. Эльзочка, скажи ему, - осклабился Быков.
- Да, да, Вася, по радио объявили: идем на посадку, - Эльза показала вытянутой ладошкой, как они направляются к земле.
- Но здесь океан... этот, Атлантический, какая посадка?
Тоже перепились что ли, - Липинский вдруг с тревогой почувствовал, что протрезвел, самолет действительно снижался.
- Я пойду на свое место, - он попытался подняться, но Быков вцепился ему в рукав:
- Если уйдешь, считай, что мы незнакомы. В моем коллективе прошу больше не появляться. Эльзочка, плюнь ему в рожу.
- Ладно, остаюсь, - сдался Липинский.
"Граждане пассажиры, - снова включился динамик. - Командир и экипаж корабля просят соблюдать спокойствие. Мы будем совершать вынужденную посадку у островной гряды. Будем садиться на воду у берега. Пристегните ремни. Сейчас вам раздадут спасательные жилеты и расскажут, как ими пользоваться. Еще раз прошу соблюдать спокойствие. Посадка на воду менее опасна, чем на сушу. Командир корабля летчик первого класса Королев".
Бригадир спрятал в карман карты и взглянул на раскрасневшуюся от увлекательной игры Зинаиду Васильевну. Пышный её бюст неотвратимо притягивал взгляд. К тому времени, полностью утратив картежное хладнокровие, он проиграл ей уже двух мастифов. Однако он не расстраивался, он видел, зато сердечная игра идет на лад. Его попутчица была явно покорена, она даже не очень обращала внимания на тревожные объявления по бортовому радио.
Слова командира экипажа вернули Бригадира в реальность. Ну что ж посадка, так посадка, он бывал в разных переплетах. Всегда надо быть готовым ко всему. К тому же здесь, в самолете были Таранов и этот проклятый Безуглов, можно будет воспользоваться моментом и убрать обоих, лучший вариант: кто потом разберется? Ментов в океане нет.
- Зиночка, у тебя есть баксы? - деловито спросил он. После проигрыша первого мастифа он перешел на "ты". Зинаида Васильевна же иногда сбивалась и говорила "вы".
- Да, конечно.
- Ты слышала, мы будем приводняться?
- Как это? - не поняла Зинаида Васильевна.
- Очень просто. Напялим спасательный жилет и сядем.
- Ну и что? Жилет, так жилет, - Зинаида Васильевна пожала крутыми плечами.
- В океане мокро, Зиночка, деньги могут раскиснуть. Лучше затолкать их в полиэтиленовый пакет. Пакет есть?
- Есть, - Зинаида Васильевна извлекла из сумки пакет и протянула Бригадиру.
- Один?
- Один, - подтвердила Зинаида Васильевна.
- Сложи в него свои баксы, я - свои. Пакет будет у меня, так надежнее.
- Да, да, клнечно, - Зинаида Васильевна без слов протянула ему небольшую пачку зеленоватых купюр.
Через несколько минут пассажиры, облаченные в оранжевые жилеты, напоминали сборную спортивную команду, рассаженную по креслам. Самолет снова лег на крыло, и сидящим у левого борта стали видны у горизонта неровные вершины гористого острова. Гарь из багажного отсека теперь проникала в салон, едкий зловещий запах обострил чувство опасности.
- Андрей Николаевич, у меня к вам просьба, - спокойным и торжественным тоном начал Таранов. - Если со мной что - то случиться...
- Валентин Федорович, не будем раньше времени... - перебил его Андрей.
- Потом может оказаться поздно.
- Каждый год вынужденную посадку делают множество летательных аппаратов: космических, самолетов, вертолетов. Я сам несколько раз делал это, да ещё под пулями... - Андрей говорил это спокойным рассудительным тоном, словно объяснял ребенку.
- Ты - оптимист и летчик, Андрей. Привык к небу. К тому же у тебя есть талисман, - его губы тронула едва заметная улыбка. - А я - фаталист. Простой сухопутный фаталист. Лучше предусмотреть все заранее, чем потом, у самой черты сознавать, что мог, но не сделал. Мы смертны, к сожалению, и только деньги вечны. В Москве у меня припрятано полмиллиона долларов. Ты должен забрать их и передать сыну... Десять процентов возьмешь себе, и столько же тому, кто будет тебе помогать... - Таранов понизил голос. Наклонись-ка, - он приблизился к Андрею и, стараясь перекрыть гул двигателей, напряженно зашептал ему в ухо...
Андрей внимательно слушал, стараясь запомнить каждое слово.
- Обещаешь? - уже громче закончил Таранов.
- Валентин Федорович, вы сделаете все это сами, - тихо проговорил Андрей.
- Если я не смогу, дай мне слово, что ты выполнишь это.
- Даю, - Андрей протянул руку. - А если со мной что-то случится, позаботьтесь о Наталье и моей матери.
- Клянусь, Андрей.
Рев двигателей, ранее глухой, стал пронзительным, салон заволокло синеватым дымом.
Саватеев, обняв Нинико, шептал:
- Если что-то случиться, Нинико, знай, я искренне любил тебя...
- И я, я тоже, Женя, дорогой мой... Будем надеяться...
Липинский и Быков мирно дремали после очередной чарки.
Бригадир, обхватив за плечи дрожащую от страха Зинаиду Васильевну, истово, как заклинание, вполголоса напевал ей на ухо:
- Опять по пятницам пойдут свидания, и слезы горькие моей родни...
Знай он хотя бы одну молитву, быть может, он бы сейчас молился.
Раскинув в стороны крылья, огромный лайнер, коснулся серебристым, вытянутым, как ракета, телом поверхности океана, и, взметая фонтаны воды и тучи брызг, продолжал стремительно нестись вперед. Внезапно раздался страшный скрежет: напоровшись на подводные рифы корпус с треском лопнул и раскололся на части. Оказавшиеся в местах разломов пассажиры, словно пружиной, были выброшены в пенящиеся волны. Расколотый ударом самолет мгновенно ушел под воду. Треск обшивки и рев двигателей сменился звенящй тишиной, нарушаемой лишь гортанными голосами вспугнутых чаек, дожидавшихся здесь отлива, да редкими отчаянными криками разбросанных среди волн немногочисленных пассажиров.
Глава 29.
Андрея вышвырнуло куда - то вверх и в сторону, он даже не понял толком, как оказался в воде. Рядом покачивался на волнах человек, лицо его было погружено в воду, на поверхности была видна только спина в оранжевом спасательном жилете. Превозмогая боль, Андрей подплыл к нему, и содрогнулся, увидев размозженный затылок и розовую от крови воду. Ухватил его за спасательный жилет, Андрей перевернул его на спину и узнал Таранова: безжизненные лицо его было неподвижно, как маска. Андрей огляделся и увидел подплывающего Мареничева. Когда-то в "Альтаир" перед ним был задерганный, озабоченный человек, теперь выражение лица его было волевым и решительным. Отплевываясь от воды, он крикнул:
- Я уже видел его, там снесло полчерепа. Спасай живых.
