- Стреляй же!.. - умирая, прошептала Змейка, и Азриэль поджег фитиль, выстрелив и продырявив сразу обе их головы.
Через час все было кончено. Он закопал их в той же могиле, вбив посредине крепкий осиновый кол. Азриэля трясло, выворачивало наизнанку, два дня он ничего не ел, и лишь на третий нервная лихорадка стала проходить. На четвертый он уже пил отвары, а на пятый съел мякиш хлеба.
Кончались дрова, не было денег, и ему пришлось начать охотиться и ловить рыбу. Однажды его с дичью поймал егерь барона, привел в замок. В огромной зале горели сразу два камина. Креукс увидел баронессу в строгом черном кринолине и белом жабо вокруг тонкой, изящной шеи. Ее белое лицо с холодными темно-синими глазами по-прежнему смотрело на него дружелюбно и внимательно. "Значит, барона до сих пор нет!" - промелькнуло в голове, и он улыбнулся.
Глава 13
Она рассказывает о любви Азриэля и Эльжбеты
Барон все еще воевал, слал короткие письма с выражением любви и скорого возвращения. Но, видимо, там, где он воевал, ему нравилось больше, чем дома, и он не спешил с возвращением.
Баронесса, выслушав рассказ Азриэля, заметно оживилась и предложила ему сесть рядом с собой.
- Знаете ли вы, Азриэль, что все имущество Ганбаля является собственностью барона, который платил ежемесячно Ганбалю небольшую сумму на расходы и существование ученого. И данное вам завещание дает лишь право работать за Ганбаля на тех же условиях...
Она замолчала, точно ожидая от него ответа.
- Я согласен, - сказал Азриэль.
Баронесса вспыхнула, поднялась, подошла к камину. На ее белом лице мигали отблески огня.
- Вы можете работать и в замке, - помолчав, добавила она. - Я велю освободить вам несколько комнат и эту залу. Не надо будет тратить время на приготовление еды, да и мне было бы веселее, - она вздохнула. - Сейчас зима, и неохота никуда выбираться, а сидеть одной в этом мрачном замке скучно...
Она посмотрела ему прямо в глаза, и лицо ее вспыхнуло, щеки ожег слабый румянец.
- Да... - помолчав, ответил Азриэль.
На следующий же день в двух повозках он перевез приборы и вещи в замок, желая до лета провести несколько опытов, дабы убедиться в верности открытого Ганбалем эликсира и исчезнуть навсегда, чтобы начать новую жизнь бессмертного человека.
Он провел опыты на лошадях и собаках. Старый облезлый дог превратился в щенка, а беззубый мерин в жеребенка. Самое же главное состояло в том, чтобы приготовить как можно больше сухого концентрата эликсира. Азриэль сразу делил его на части и рассовывал по ладанкам, на которых вышивал цифры: 100, 200 или 300 лет. За этим рукодельем его и застала Эльжбета. Почти неделю она не показывалась, видимо, полагая, что Азриэль сам найдет способ увидеть ее. Но он, дорвавшись до работы, отчаянно спешил, спал часа по четыре в сутки, точно кто-то подгонял его. Поэтому приход Эльжбеты, ее долгие томительные взгляды вызвали в Азриэле лишь раздражение, и едва она ушла, он с новой энергией взялся за прерванное дело.
Однажды в декабрьский вечер баронесса через служанку попросила Азриэля принести ей снотворное. Азриэль заварил Эльжбете корень валерьяны, надеясь, что служанка придет за настоем сама, но она не появлялась, и Азриэлю пришлось подняться в покои баронессы.
Эльжбета молилась, стоя на коленях перед распятием. Светлые волосы, разбросанные волнами по плечам, тонкая шея, красивое лицо, освещенное пламенем свечи, - все это неожиданным образом вдруг взволновало Азриэля, хотя, поднимаясь в покои баронессы, он с мукою думал о том, как бы побыстрей улизнуть и вернуться в свой подвал.
Прошло немало времени, прежде чем Эльжбета поднялась и улыбнулась ему той кроткой ангельской улыбкой, которая сразу же запечатлелась в его сердце.
- Прошу простить меня, я заставила вас ждать, - еле слышно проговорила она. - Мне неспокойно последнее время, тяжелые предчувствия теснят душу... Мы так долго не могли увидеться, у вас ведь найдется для меня свободная минута?.. Или вы спешите?..
- Нет-нет, - ответил Азриэль и сел, ощущая сильное сердцебиение и дрожь во всех членах.
Постель под зеленым балдахином слепила белизной простынь и подушек.
- Как ваша работа?.. Довольны вы ею?.. - спросила Эльжбета. - Каждую весну мы нанимали для Ганбаля человек сорок женщин для сбора разных трав. Вы тоже будете собирать их по весне?..
- Скорее всего нет, баронесса, - помолчав, ответил Азриэль.
- Вот как?! - удивилась она.
Азриэль молчал. Он чувствовал, что и Эльжбета вела этот разговор вовсе не для того, чтобы узнать, будет ли он собирать травы. Она сидела как на иголках, ее темно-синие глаза тронула густая поволока, и лишь врожденный этикет не позволял ей броситься тотчас же в его объятия.
- Так жарко почему-то!.. - пробормотала она. - Щеки горят! - она встала, подошла к окну, и он поднялся со скамейки, подошел к ней, обнял ее за плечи. Она вздрогнула, прижалась к нему и шумно задышала, закрыв глаза.
"Может быть, это пройдет, - подумал он, - и я излечусь от этого нервного недуга?.."
Но болезнь не прошла. Она сильнее разгоралась день ото дня, и Азриэль снова забросил свои опыты. Он целые дни пропадал с баронессой. Они выезжали в зимний лес, целовались на морозе и возвращались в замок к обеду.
Раньше Азризль столовался на кухне, вместе со слугами, теперь стал обедать с баронессой за дубовым столом в большой зале, стены которой украшали ковры с изображением невиданных деревьев и животных, а во время обеда музыканты услаждали слух пением и игрой на лютне. Прислуживал за столом сенешаль барона, старик Бергер, он даже не удивился, увидев однажды на столом Азриэля. Зато камергер Винзенштайн, ведавший комнатами замка и домашней утварью, проявил немало любопытства к неожиданному фавориту, явно невзлюбив его.
Почти неделю Азриэль не обращал внимание на ядовитые реплики камергера, пока тот впрямую не стал его шантажировать.
- Каждый месяц в замок прибывает гонец с посланием барона и отвозит обратно письмо баронессы, - многозначительно выговаривал Азриэлю толстый Винзенштайн. - И в один прекрасный день барон может получить письмо от своего верного слуги, который сообщит ему, что новый доктор большую часть своего времени проводит в спальне баронессы... - сказав эти слова, Винзенштайн расплылся в наглой улыбочке, полагая, что сумел нагнать страху на бедного докторишку.
Наутро Винзенштайн отдал Богу свою душу. В замке недолго скорбели о его смерти. Эльжбета нашла нового камергера, который по многим вопросам советовался и с Азриэлем.
Казалось, все пошло по-прежнему, как вдруг через неделю после смерти Винзенштайна в замок нагрянул сам барон.
Он отсутствовал три года, и его приезд застал врасплох Эльжбету и Азризля. Их любовь окрепла, они жили счастливо и спокойно. Азриэль даже вернулся к своим опытам, а баронессу перестал мучить страх за свое грехопадение. Она уверовала, что сам Бог отворил для нее врата великой любви, оказавшейся сильнее супружеских оков. Это объяснение успокоило ее душу, и она открыла для себя новый сад наслаждений - тенистый, без яркого солнца, счастливый и томительный, как само блаженство.
И вдруг под утро глухие удары в ворота, резкий звук походной трубы, ржание коней, бранные выкрики и двадцать всадников вместе с бароном Генрихом Оттенгеймом ворвались в замок, чтобы отдохнуть от смертельных схваток. Роман с баронессой протекал на глазах у слуг, и кто мог поручиться за то, что не найдется гнусный доброхот, сберегавший честь хозяина более чем свою. Вот уж выйдет тогда потеха озверевшим от крови и смертей рыцарям...
Эльжбета сама предложила ему бежать, но куда?.. Стояла суровая зима. Исчезновение Азриэля тотчас обнаружится, и вся эта оголтелая банда бросится на его розыски, да и к тому же он не может все бросить и скрыться. Эликсир важнее, чем страхи из-за встречи с бароном...
Днем во время обеденного пиршества Эльжбета представила Азриэля мужу и его спутникам. Барон оглядел Креукса, спросил о Ганбале и, выслушав весть о его кончине, хмуро покачал головой, ни на минуту не прекращая обгладывания куропатки и обильных винных возлияний. Судя по тому равнодушию, какое проявил барон к Азриэлю, гадкие слухи еще не успели достичь его ушей. Внезапная смерть Винзенштайна, превращение дога в щенка, а старого мерина в жеребенка, видимо, нагнали немалый страх на обитателей замка, и пока он действовал. Пока...
