Литмир - Электронная Библиотека

Здесь куда не иди — все одно упрешься в магазин, с которого начинается и которым заканчивается каждый день жителей, постепенно превращавшихся в покрытых шерстью собирателей кореньев.

Поначалу аборигены демонстрировали полное безразличие к появлению залетных байкеров. Но постепенно народное недовольство росло. Байкеры ловили на себе тяжелые взгляды, все чаще их старались задеть плечом нетрезвые мутанты. Но байкеры успевали ловко увернуться, и чаще всего агрессор, потеряв равновесие, падал наземь, не в состоянии удержаться на хилых ногах.

Однажды один из них, кривоногий и короткорукий, даже побежал за байкерами и, надсаживая горло, закричал:

— Не разрешено! Не разрешено! Стоять! Кому велено?!

Провалилась попытка Кея выделить из местных жителей особей разного пола и возраста. У всех одинаковые лица: сморщенные, с выцветшими, глубоко посаженными глазами, мясистыми носами и непрерывно шевелящимися губами. Слов никто разобрать не смог, и лишь однажды Кей расслышал отчетливую фразу, выданную смурным хануриком в рваной «олимпийке»:

— А я вот возьму и тоже куплю себе «Харла»! «Харл у Хлары ухрл…» Всю обратную дорогу Кей злился, не в состоянии прогнать из головы кретински переиначенную скороговорку.

Сегодняшний день — особенный.

Городок пышет завистью и злобой. Он источает зависть при виде ярко раскрашенного байка с красивой парочкой на борту. По улицам текут бурные потоки желчи, выплескивающиеся из каждого окна маленьких домиков, из-под каждой двери, из каждой пары провожающих байк ненавидящих глаз.

Сегодня они как рехнулись. Раздевают взглядами Кока-Лолу и выкрикивают ругань. На слух Кея, старомодную, но не ставшую от этого менее обидной.

Они бесятся от злобы, что не могут сорваться из ядовитого городка и обречены закончить дни в одной из родимых канав. Они будут гнить, считая дни до пособия, а затем считая шаги до магазина, где отхлебнут дешевую выпивку, не отходя от прилавка. Двое хозяев магазина, жирная блиномордая «она» и юркий жаднорукий «он» — это и есть хозяева городка.

Бережно опустив бутылки во внутренний карман потертых курток, мужички плетутся в кафе-бар, где берут с длинного стола пластмассовую тарелку с мясом умершей своей смертью свиньи пополам с потрохами бродячей собаки, вчера погибшей под колесами грузовика, а сегодня наскоро потушенной с луком и картофелем.

Они «закусывают» и смотрят вокруг оживившимися глазами. Они закуривают и вступают в длинные и гордые разговоры. Они долго обсуждают судьбу страны и свое место в процессах реформации. Подобравшись к вопросу о смысле жизни, они решают, что никто их жизни не судья, потому что каждый — потерпевший, а, следовательно, права такого не имеет, чтоб судить.

Сегодня все они — люди, потому что в кармане осталось еще немного от вчерашней «выдачи» в заводской кассе и этого хватит на продолжение праздника.

Успокоившись умными речами и подогрев себя крепкой выпивкой, холодным способом изготовленной в магазинном подвале, люди дожидаются вечера, когда над «ЗаХиР-дискотекой» зажгутся три лампы без плафонов, и толпящуюся у входа публику пригласят во дворик, отгороженный на манер загона для скота. Там под музыку из коротковолнового радиоприемника можно произвести десяток судорожных движений и вновь помчаться в магазин, потому что в горле горит, а душа просит.

Въехав в городок, Бешеные остановились у магазина и не спеша набивали седельные сумки и рюкзаки хлебом, консервами и прочим необходимым. Кей первым почувствовал неладное, подняв глаза и заметив, что на месте одинокого мужичка, при их появлении отиравшегося у входа, уже маялось с десяток синюшных типов. Присмотревшись, Кей встревоженно отметил, что справа и слева подбирались новые группы горожан.

Где-то раздался лихой посвист потомственного голубятника. Байкеры по-своему приглянулись городку, который с их появлением получил новый стимул для жизни помимо борьбы с похмельем. Кей ускорил процесс загрузки и повел байкеров обратно другой дорогой. Он прекрасно понимал, что на обратном пути их ждут, чтобы разбить головы и байки. А если байки разнесут, Бешеным навсегда отрезан путь домой.

Пеший байкер — легкая добыча.

Больше Кей не возил Кока-Лолу в городок. Бешеным осталось провести в лесу всего пару дней, и они решили пополнять рацион охотой и рыбалкой.

Наступило очередное «завтра», которое Кей обречен помнить всегда.

Продрав глаза, он не обнаружил рядом Кока-Лолу и с раздражением узнал, что Вторник повез ее в городок, несмотря на категорический запрет Кея. Опять она за свое! Что за игры?

Вторник вернулся один, с пробитой головой, на кроссовике с помятыми крыльями.

Когда Аларих оторвал Кея от Вторника, тот сумел восстановить дыхание и поведал следующее.

Дозвониться маме она не смогла, потому что телефоны во всем городке отключили за неуплату. Ей захотелось попить «холодненького», и Вторник не нашел в себе силы отказать.

У входа в магазин никто не ошивался, что странно. Вторник оставил девушку у байка, а сам вошел внутрь. Хозяин двигался втрое медленнее обычного, долго считал деньги, еще дольше искал банки с напитком, долго громыхал ими, неоднократно роняя по дороге из подсобки к прилавку. Рядом стояли двое мужиков, гнусно ухмылялись и пялились на Вторника.

Когда Вторник выбрался наружу, со злостью хлопнув скрипучей дверью, Кока-Лолы не было.

— Что значит «не было»?

На Вторника жалко было смотреть. Так здорово его двинули по башке. Рыжая перевязывала, а он дергался и скрипел зубами от боли.

Рядом с прислоненным к забору кроссовиком Вторника ковырялся тощий субъект с обломком косы, примеривавшийся, как бы поудачней распороть шины. Вторник двинул мужика кастетом в глаз, но тут же и сам получил камнем по голове. Первым камнем. Потом были еще и еще. Ничего не соображая, он с трудом завелся и вернулся обратно на автопилоте, предварительно объездив город и выкрикивая имя Кока-Лолы сквозь кровь и получая камнем из каждого двора.

И еще они все смеялись. Дескать, получай! Ему казалось, что это сам городок смеется и радуется его беде, проглотив девушку, бесследно растворив ее в зловонных кишках горбатых переулков.

82
{"b":"37234","o":1}