560-й артполк, действовавший в центре города, отразил несколько сильных танковых контратак, в каждой из которых участвовало 5-8 фашистских танков и самоходных установок. Это была тяжелая борьба. В 4-й батарее выбыли из строя наводчики сразу двух орудий. За прицелы встали командир батареи старший лейтенант Королев и командир взвода лейтенант Судог. Метким огнем они подожгли прорвавшийся к батарее "ферди-нанд". Еще одну тяжелую самоходку уничтожил из трофейной пушки сержант Филиппов. Горящие машины загромоздили улицу, закрыли дорогу танкам, продвигавшимся за ними. Этим воспользовался батальон майора Николснко из 1336-го полка 319-й дивизии. Стрелки этого батальона забросали гранатами танки и подбили еще несколько машин.
К полудню 24 января, когда кирха и другие центральные здания Лабиау в третий раз перешли в наши руки, контратаки противника стали слабеть. В 16.00 командир 103-го корпуса генерал Миссан доложил, что батальоны майоров Зенова и Николенко полностью очистили западную окраину города. Вскоре позвонил и командир 54-го корпуса генерал Ксенофонтов. Его части овладели южной частью города и уже продвинулись далее на запад, по обеим сторонам железной дороги.
Овладев Лабиау, 43-я армия продолжила наступление вдоль южного берега залива Куришес-Хафф на город Гранц. Мы приближались к рубежу, где противник должен был бросить в бой все свои силы. К этому его вынуждала обстановка, это был его последний шанс удержаться в западной части Земландского полуострова. Рубеж обороны, пересекавший полуостров с севера на юг, прикрывал важнейшую рокадную дорогу Гранц - Кенигсберг, с одной стороны, и основание косы Курише-Нерунг, связывавшей земландскую группировку фашистов с Мемелем, - с другой.
Уже 24 января из Мемеля через Гранц была переброшена в нашу полосу 95-я пехотная дивизия с задачей "остановить продвижение русских на Кенигсберг"{110}. Следом за ней появились и другие части из состава 40-го немецкого танкового корпуса. Видимо, гитлеровское командование, взвесив свои возможности, поняло, что надежно прикрыть Кенигсберг с севера, и одновременно удержать мемельский плацдарм не хватит сил.
Сопротивление фашистов на дальних подступах к Гранцу резко возросло. Между тем мы были вынуждены выделить для охраны всей огромной полосы освобожденного побережья Куришес-Хаффа 90-й стрелковый корпус. Это, естественно, ослабило наши силы на главном направлении. Тем более что армия по-прежнему не располагала ни одним танком и мало имела тяжелой артиллерии.
Темпы продвижения снизились до 4 - 10 км в сутки. Противник попытался остановить нас на рубеже канала Вест, но был сбит. Большую роль в этом эпизоде сыграли разведчики 126-й дивизии 54-го корпуса. В ночь на 27 января группа из 12 человек во главе с лейтенантом Андреевым незаметно переправилась через канал и внезапным налетом захватила мост, подготовленный фашистами к взрыву. Эта готовая переправа помогла главным силам корпуса быстро форсировать канал.
Сутки спустя завязались напряженные бои за Гранц. В первый же день противник предпринял более 20 контратак крупными силами пехоты и танков. Он сосредоточил здесь сильную группировку - 286, 95 и 58-ю пехотные дивизии и несколько боевых групп, созданных из остатков разгромленных "народно-гренадерских" дивизий. Кроме того, эта группировка с каждым часом пополнялась за счет других частей 40-го танкового корпуса, которые под натиском войск 1-го Прибалтийского фронта оставили Мемель и отходили к Гранцу по песчаной косе Курише-Нерунг.
В ясную погоду с передовых наблюдательных пунктов эта коса, тянувшаяся от Гранца в море, просматривалась довольно хорошо. Нескончаемый поток войск заполнял ее. Шли пехота, артиллерия, автоколонны, обозы. Командующий нашей артиллерией генерал Щеглов, глядя на этот поток, только головой качал. Сюда бы тяжелую артиллерию! Но орудия 37-й артбригады поддерживали стрелковые части, атакующие Гранц, и для обстрела косы мы могли выделить лишь одну-две батареи. Они били по косе, черные султаны разрывов вздымались среди фашистских колонн, разбрасывая и рассеивая их. Но вскоре поток опять смыкался и продолжал двигаться к Гранцу. А с моря, прикрывая отступавших, ответно били по нашим батареям немецкие крейсера.
Бой за Гранц длился несколько суток. Лишь 4 февраля сломили мы сопротивление противника и овладели городом и основанием косы. Было захвачено около 1300 пленных, 76 орудий, 13 танков, 3 самолета, около 800 автомашин, два десятка складов с боеприпасами и военным имуществом{111}. А еще до этого, в последних числах января, крупного успеха добилась соседняя 39-я армия. Ее войска прорвались к Кенигсбергу и отрезали крепость от земландской группировки гитлеровцев. Мощные удары нанесли и другие армии 3-го и 2-го Белорусских фронтов. Войска противника в Восточной Пруссии уже не имели сплошного фронта и оказались в трех изолированных районах на Земландском полуострове, в Кенигсберге и юго-западнее Кенигсберга (район Хейдьсберга).
К середине февраля, когда 43-я армия вместе с 39-й и 11-й гвардейской армиями снова вошла в состав войск 1-го Прибалтийского фронта, на Земландском полуострове сложилась следующая обстановка. Фашистская группировка удерживала за собой лишь западную его часть глубиной от 12 до 23 км. В юго-западном углу полуострова находились порты Пиллау и Фишхаузен, через которые земландская группировка фашистов получала снабжение и подкрепления людьми и техникой.
43-я армия занимала оборону от северного побережья Земланда и далее на юг до Понакена (45 км). Сосед слева - 39-я армия оборонялась от Понакена до южного побережья Земланда (8-9 км) лишь частью сил. А другая ее часть блокировала Кенигсберг, оказавшийся уже в нашем тылу, в 14 - 15 км от внешнего фронта окружения.
Два главных момента определили суть боевых действий, которые с новой силой вспыхнули на Земланде с 19 февраля. Для наших войск кратчайшее направление к основным базам земландской группировки фашистов - к Фишхаузену и Пиллау проходило как раз на стыке флангов 43-й и 39-й армий. Но и для врага это направление являлось самым выгодным при попытке деблокировать Кенигсберг и восстановить взаимодействие с его гарнизоном. Тем более что здесь проходили две дороги: одна, железная, Фишхаузен - Кенигсберг, - через расположение 39-й армии; другая, шоссейная, Фишхаузен - Куменен - Кенигсберг, - через левый фланг 43-й армии.
Этот стык флангов двух армий избрал генерал армии И. Х. Баграмян для нанесения удара по противнику. 15 февраля мы получили его приказ: взаимодействуя с 39-й армией, прорвать оборону противника, выйти к западному побережью полуострова, чтобы таким образом рассечь надвое земландскую группировку фашистов и ликвидировать ее по частям{112}. Для усиления ударной группировки нам был передан 13-й гвардейский стрелковый корпус генерал-лейтенанта А. И. Лопатина.
Утром 18 февраля я доложил генералу армии И. Х. Баграмяну о готовности войск к наступлению, а несколько часов спустя с соседнего 3-го Белорусского фронта пришла печальная весть: его командующий И. Д. Черняховский был смертельно ранен под городом Мельзак и вскоре скончался. Командование войсками 3-го Белорусского фронта принял Маршал Советского Союза А. М. Василевский. Прибыл он в трудное время. Ликвидация разобщенных в Восточной Пруссии вражеских группировок затянулась. В Хейльсбергском укрепленном районе, юго-западнее Кенигсберга, завязалась упорная, кровопролитная борьба. А у нас, на правом крыле 1-го Прибалтийского фронта, на Земландском полуострове противник нанес удар в стык флангов 43-й и 39-й армий.
19 февраля, на рассвете, ударила фашистская артиллерия. Артподготовка была мощной и длительной, затем две пехотные дивизии с 40 танками атаковали оборону 13-го гвардейского корпуса. Вражеский огонь вывел из строя часть наблюдательных и командных пунктов, нарушил проводную связь. Подразделения корпуса, лишившись артиллерийской поддержки, атакуемые танками, вынуждены были с боями отходить.
Должен признаться, что удар противника был для нас неожиданным. Однако с неожиданностью столкнулись не только мы, но и гитлеровское командование. Оно тоже не знало, что начинает наступление на изготовившиеся к удару войска левого фланга 43-й армии.
