Ранним утром 8 марта Осин отыграл концерт в клубе "Голден пэлес" и умиротворенный возвращался домой. В его барсетке находилось около двух тысяч долларов - гонорар всего коллектива за ночное выступление. Улица была тиха и пустынна, и, казалось бы, ничто не предвещало беды. Но беда была уже рядом. Перед самым светофором Осин на несколько секунд отключился, убаюканный музыкой, и не заметил впереди себя чужого автомобиля. И ведь надо же было такому случиться - в то утро на пустынной улице этим автомобилем оказался не какой-нибудь "Запорожец" или на худой конец "жигуленок", а писк моды - "шестисотый" "Мерседес" стоимостью около 180 тысяч долларов. И вот в эту кучу долларов Осин и умудрился врезаться. Удар получился сильным - Осин в кровь разбил себе лицо и в первые минуты после происшествия практически мало что соображал. Он с трудом выбрался из салона и, зачерпнув в ладонь горсть снега, стал прикладывать его к разбитому лицу. А в это время за его спиной суетился хозяин "шестисотого" - кавказец, который сначала громко причитал, а затем успокоился и тут же выставил виновнику аварии счет: 30 тысяч долларов. Но Осин ответил, что у него таких денег с собой нет. В это время к месту происшествия подъехал директор певца и, выслушав обе стороны, предложил не заниматься самодеятельностью, а вызвать ГАИ. Однако пострадавшего такой поворот событий не устроил, и он поспешно покинул место аварии, пообещав найти Осина в ближайшее время. Глядя ему вслед, певец даже не предполагал, что эта угроза осуществится буквально через несколько часов.

Когда Осин подъехал к парадному подъезду своего дома, там его уже ждал пострадавший в компании еще нескольких людей. Едва артист вышел из машины, как эти люди окружили его и стали требовать деньги - пресловутые 30 тысяч долларов. Однако Осин не растерялся. Когда он уезжал с места аварии, он обнаружил пропажу барсетки с двумя тысячами долларов и сразу догадался, кто мог ее стащить. И теперь заявил: "Отдашь сумку - будем разговаривать!" Но пострадавшего это не устроило. Написав на бумажке номер своего мобильного телефона, он приклеил ее к стеклу осинской машины и уехал, посоветовав певцу поскорее его найти.

В тот же день Осин связался с друзьями из крупной охранной фирмы и подробно рассказал о случившемся. Секьюрити посоветовали ему не волноваться, отправляться спокойно на гастроли (Осин должен был участвовать в агитационной кампании одного из тульских депутатов), а они, мол, во всем разберутся. Эти разборки продолжались еще в течение месяца. Выглядели они следующим образом. Во время первой же встречи с пострадавшим охранники действовали решительно: надели на пострадавшего наручники и заявили: "Отдашь сумку - освободим". И что же? Сумку тот действительно вернул, однако денег в ней не было (на месте были только документы). Начались торги, которые привели к неожиданному результату - пострадавший снизил сумму штрафа до 15 тысяч долларов. Однако и эта сумма певца не устроила, потому что ремонт машины, по его мнению, тянет от силы тысяч на семь (такой вывод сделал его друг-ремонтник, осмотревший машину пострадавшего). С этой суммой не согласился кавказец, однако в дело вновь вмешались охранники. Они поставили перед хозяином "Мерседеса" последнее условие: виновник аварии отработает концерт в пользу пострадавшего и заплатит ему 5 тысяч долларов. Пострадавшему пришлось согласиться.

Между тем череда автомобильных неприятностей в жизни Евгения Осина после этого случая не закончилась. Дважды гаишники останавливали певца и штрафовали за управление автомобилем в нетрезвом состоянии. А в третий раз (летом того же года) вместе со штрафом лишили его и водительского удостоверения. Но Осина это не остановило, и он еще в течение нескольких месяцев продолжал гонять на своем "Форде" (в гараже у певца есть еще "Вольво" и "Тойота") по улицам города. Пока в конце января 1998 года его не задержали в четвертый раз. Причем на этот раз дело не обошлось без рукоприкладства со стороны разъяренных стражей порядка. Однако, прежде чем рассказать об этом инциденте, стоит упомянуть другой, произошедший с артистом за два месяца до этого.

В один из дней конца ноября 1997 года Осин решил заночевать в гостях у друзей в Алтуфьеве. Утром следующего дня он встретился на Большой Академической улице с директором Игоря Николаева, Олегом Челышевым, и они на машине отправились к Осину на Сокол, чтобы обсудить совместные дела. Далее послушаем рассказ самого певца:

"Когда я открыл дверь, пред нами предстала жуткая картина - ящики были перевернуты, вещи валялись на полу. Моя собачонка - японская карликовая чихуа-хуа весом один килограмм двести граммов - жалобно скулила в углу. Олег сказал: "Слушай, друг, по-моему, тебя обокрали". Я сразу кинулся к ящику, где лежали две тысячи долларов, - они, как ни странно, были на месте. Тогда я бросился к своему главному тайнику - за камином, где лежали двадцать тысяч долларов, - их не было! Должен сказать, что эта сумма принадлежала всей группе. Мы стали разбирать вещи и поняли, что ограбление было инсценировано. Ведь если это сделал посторонний, то в первую очередь он нашел бы то, что лежало на виду. Но ставка делалась на тайник, а о нем могли знать только свои.

Кстати, входная дверь была целой. Я человек доверчивый и даю ключи всем друзьям, поэтому сделать копию не проблема. Мы тут же сообщили в милицию. Я торопился, у меня был концерт в Центральном управлении МВД России. И я попросил Игоря Силиверстова, который живет в моем подъезде тремя этажами выше меня - на пятом, побыть в квартире, пока милиция ее осмотрит. Когда вернулся, увидел целую гору исписанных по делу бумаг. Экспертиза установила, что отпечатки пальцев за камином и на микроволновке принадлежали моим друзьям и знакомым. Мне конкретно известно, кто это сделал, и уверен, что они будут наказаны свыше. Но я не намерен выдавать их властям. Милиция потребовала от меня заявления о том, что я отказываюсь от дальнейших поисков воров. Я с легкостью его написал, потому что верю в рок и убежден, что все наши деяния на земле возвращаются к нам бумерангом".

Стоит отметить, что за последние восемь лет это было второе ограбление квартиры Осина. В первый раз его "обчистили" в 1989 году, когда он жил в Текстильщиках. Е. Осин вспоминает: "После очередных концертов я приезжаю домой и, войдя во двор, понимаю: что-то не так. Окна моей квартиры открыты настежь, хотя я точно помнил, что все закрывал. Зайдя в подъезд, убедился, что меня обворовали: дверь в квартиру распахнута, косяк выломан. Такое впечатление, что по двери долго-долго били ломом или кувалдой. В самой квартире творилось нечто невообразимое - как после обыска. Ящики шкафов и тумбочек распахнуты, по всем комнатам разбросаны вещи. Все, что можно было унести, унесено. Видео, которое в те годы было диковинкой, телевизор, стереосистема, кассеты, деньги...