Пьер Гассенди, глава французских материалистов и вольнодумцев XVII в., также был убежден в возможности постигнуть истину, в том, что достоверное знание существует. Однако в отличие от Декарта он считал, что истин a priori, доступных только разуму и предшествующих опыту, не существует. Будучи сенсуалистом, Гассенди полагал, что врожденных идей нет: разум лишь перерабатывает данные органов чувств, а человеческое сознание развивается в процессе накопления опыта. Истина может быть постигнута лишь на основе опыта, в результате изучения эмпирических очевидностей. Сама мысль получила у Гассенди материалистическое объяснение - он рассматривал ее как результат работы мозга, телесного органа. Как последователь Эпикура и, следовательно, атомист, Гассенди считал, что человеческий организм - собрание атомов, расположенных в определенном порядке. Человек в своей физической и духовной жизни несвободен, он подчиняется закономерностям физического порядка. С самого рождения его организм подвергается влиянию внешней среды, а внутренняя духовная жизнь зависит от физического состояния тела. Поэтому все поведение и нравственная жизнь человека определены естественным и неизбежным стремлением к удовольствию и бегством от страдания, и самое его существование без этого немыслимо.
Анализируя природу человека, Ларошфуко пользуется рационалистическим методом: он подробно изучает предмет исследования и законы, которые определяют поведение человека в окружающем его мире. Свои наблюдения над человеческой природой он делит на столько частей, на сколько это необходимо, чтобы выявить самую простую, первоначальную силу, которая движет сложным человеческим механизмом. Описывая и анализируя отдельные чувства, он приходит к положению, заранее постулированному, подсказанному теорией и опытом: единственной движущей силой поведения людей является себялюбие. Всю сложность человеческой натуры он выводит из единообразия простых элементов, а абстрактные определения - из самых конкретных представлений, ибо все люди по своей природе одинаковы.
Построив "Максимы" на материале собственного опыта, Ларошфуко оказался единомышленником и последователем Гассенди, выводившего из данных опыта все содержание познания. Вместе с тем, усвоив материалистическую точку зрения Гассенди, Ларошфуко пришел к выводу, что пороки (и добродетели) каждого человека объясняются особенностями человеческой природы вообще. Это положение позволяло делать широкие обобщения: движущая сила всегда одна и та же, и все поступки, как бы различны они ни были, сводятся к одной ведущей страсти - себялюблю. Если все, что человек совершает, определено законами его природы и, следовательно, необходимо, то нравственная оценка его поведения окажется как будто невозможной. С такой точки зрения нет ни дурных, ни хороших поступков, а потому нельзя определить философию Ларошфуко как некий принципиальный пессимизм, о котором так много говорили. {Ср., напр.: R. Gransaignes d'Hautеrive. Le pessimisme de La Rochefoucauld. P., 1914; A. J. Krailsheimer. Studies in self-interest. From Descartes to La Bruyere. Oxford, 1962, pp. 81-97; P.-H. Simon. Nature blessee et grande nature-chez La Rochefoucauld. In: Le domaine heroique des lettres francaises. X-XIX siecles. P., 1963, pp. 181-192.} В "Максимах" нет безнадежного отчаяния, в них выражены широкие всеобщие закономерности.
Ларошфуко ничуть не отказывается от нравственной оценки поступков, однако принцип оценки определяется не абстрактным, а потому формальным понятием добродетели, но общественным смыслом поступка. Так возникает в философии Ларошфуко понятие среды, общественной так же, как материальной. Себялюбие, или инстинкт самосохранения, - единственное, что можно найти в физиологии, но форма поведения, всегда эгоистическая, определяется средой. Значит, мораль - категория производная, она зависит от общественных условий, в которых человек живет.
Люди всегда остаются эгоистами, живут ли они изолированно или совместно, это закон природы. Но эгоистический индивид, стремясь к самоудовлетворению, притесняет других, равных ему по силе эгоизма людей, и становится в свою очередь жертвой их эгоизма. Его себялюбие, которое в обществе проявляется под видом личной заинтересованности, может приносить пользу или вред окружающим. Люди, вынужденные жить совместно, оценивают поведение ближнего как добродетельное или порочное в зависимости от того, насколько оно им выгодно, но для индивида оно в равной степени естественно. "С самого рождения каждого человека природа как бы предопределяет меру его добродетелей и пороков", {Максима 189. В дальнейшем номера максим приводятся в тексте в скобках.} и только случай (в понимании Ларошфуко - внешняя среда) помогает проявиться им, как свет - предметам (380). Порицают пороки и хвалят добродетели только из личной заинтересованности (597). Пороки человека приносят вред окружающим, а потому вызывают противодействие и кару, добродетели человека, принося пользу всем, вознаграждаются обществом. Следовательно, быть добродетельным полезно не только обществу, но и тому, кто совершает добродетельные поступки.
Чтобы быть добродетельным, нужно управлять своими природными инстинктами, сдерживать непосредственные, неразумные побуждения своего себялюбия. Тут на помощь человеку должен прийти разум, который развивается, совершенствуется в процессе приобретения жизненного опыта. Необходимо понять, что такое разум, ценить его и руководствоваться им в различных жизненных обстоятельствах (105). Философия века отводила разуму решающую роль в объяснении законов, на которых строится жизнь человека, общества, государства, само мироздание. Разум стал мерой всех вещей, самой верной, истинной, неопровержимой. Разумное понимание собственной природы, стремлений и желаний, разумное соотнесение личной жизни с намерениями и желаниями других членов общества, умение ограничить свои эгоистические порывы, чтобы не причинять вреда своим собратьям, - вот путь к подлинному счастью, вполне доступный каждому. Нужно определить место своим желаниям и затем осуществлять их по порядку (66). Себялюбие, которым не управляют, порождает гораздо больше жестоких поступков, чем "прирожденная свирепость" (604).
