— Что это значит?

— Миллион лет назад эйгоры открыли эру межзвездных перелетов — я говорю об их древних предках. Через некоторое время они начали воевать с минки и уничтожили около пятидесяти цивилизованных миров. Один Бог знает, почему началась эта война. Мирное сосуществование обходится куда дешевле, места же в галактике хватает всем — о твердолобых созданиях я не говорю. Так же дела обстояли и в ту пору, хотя тогда галактика была куда населеннее. Но, как бы то ни было, они довели друг друга до того, что опустились на уровень докосмической технологии. Это и была первая стадия цивилизации эйгоров. На второй стадии они вновь освоили искусство межзвездных перелетов и поставили весьма своеобразный опыт. Выбрав в качестве испытуемых несколько десятков видов разумных существ, все еще пребывавших в пределах родных миров, они насильственно перенесли их на другие планеты. Через какое-то время внимание эйгоров к экспериментальным планетам ослабло. Тем временем ряд трансплантов дошел до уровня космических технологий и тут же атаковал экспериментаторов. Этим-то и завершилась вторая стадия. Тогда же встал вопрос о происхождении некоторых видов разумных существ. Мы обнаружили три типа особей, состоящих в отдаленном родстве с группами, представленными в «Хафкан Бестмерит». Один из них так и остался на уровне докосмических технологий. Другие два докатились до того, что превратились в подлинных рабов планетарных экосистем. Некоторые виды разумных существ пытаются судиться с эйгорами, и те нередко идут им навстречу, не желая осложнять отношения с «Хафкан Бестмерит».

— "Хафкан Бестмерит" — единственное объединение, в котором не представлены люди?

— Объединением эту структуру можно назвать только с натяжкой. Скорее это сообщество избранных. Эйгоры, минки, кроцерианцы и — как считают некоторые — перфидизийцы. О внешних сношениях перфидизийцев нам не известно ничего. Судя по всему, в «Хафкан Бестмерит» входит еще около двадцати различных видов. О некоторых из них мы не знаем ничего.

— Насколько я мог понять, эти эйгоры ведут себя совершенно иррационально, — заметил Кавасита.

— Ничего подобного. Они принадлежат к числу самых изобретательных и разумных видов. Да, эйгоры агрессивны, но мы знаем о том, что они вышли из среды, в которой агрессивное поведение является условием выживания. На наше счастье, они обнаружили нас только тогда, когда мы уже могли постоять за себя.

— Но, ведь, они несколько раз уничтожали свою цивилизацию!

— Такие случаи нередки, — спокойно ответила Анна. — Мы обнаружили следы четырех тысяч цивилизаций космического уровня. Уцелело же их не больше сотни. Судя по сообщениям, приходящим из других галактик, это не исключение, но правило.

— Вы не совершаете полетов к другим галактикам?

— Только к Магеллановым Облакам. Сейчас ведется речь о создании нескольких исследовательских кораблей особого типа. Главная проблема состоит в том, что аппараты, для полетов в пространствах высоких уровней, ориентируются по большим массам. Пространство между галактиками можно считать практически пустым, соответственно подобные перелеты становятся невозможными. С другой стороны, нам еще только предстоит заняться исследованием галактического ядра с чрезвычайно высокой плотностью звезд. Я слышала, что эйгоры сумели освоить полеты как в гиперплотных, так и в сверхразряженных пространствах…

— Простите, — перебил ее Кавасита. — Я не успеваю запрашивать тапас. Если можно, говорите помедленнее.

— Не волнуйтесь. Вы и так понимаете достаточно много. Честно говоря, я понимаю куда меньше, чем знаю. Поэтическая образность — вот единственный путь к осознанию идей такого рода. Существует и иная возможность — подключиться к специальному компьютеру.

— Давайте вернемся к эйгорам. Вы с ними уже воевали?

— Отмечались только отдельные стычки. Возможно, мы чего-то не знаем, но развиваемся достаточно быстро и уже не уступаем им в технологии — по крайней мере, в той ее части, которая имеет отношение к подвижным системам оружия и защитным оболочкам. Возможно, у них и есть… Стоп, стоп — об этом говорить нельзя… О таких вещах мне знать не полагается.

Кавасита заулыбался.

— Вы меня заинтриговали…

Анна стала походить на маленькую девочку, решившую поделиться страшной тайной со своими подружками.

— Только никому не говорите, — сказала она. — Нам удалось отыскать останки кораблей, летавших к Звездному Кольцу. Я говорю не о своей группе, а о человечестве. С этими обломками произошло нечто в высшей степени странное. Я не знаю, что с ними не так, но когда их показали одному старенькому физику, с ним случился сердечный припадок.

Кавасита то ли недоверчиво, то ли удивленно покачал головой.

— Вы верите в существование богов? — спросил он тихо.

— Я готова поверить во что угодно. Я видела слишком многое для того, чтобы быть законченным агностиком. Вы понимаете о чем я, не так ли?

— Когда я был еще маленьким мальчиком — а жили мы тогда в Хиросиме — мама водила меня на христианскую службу в воскресную школу. Нас наставлял старый иезуит из Испании. Он говорил, что когда-нибудь люди посмотрят в свои телескопы и увидят в них грозный лик Бога. Вам не приводилось видеть что-либо подобное?

Анна улыбнулась.

— Мне бы не хотелось обижать вас, но вы по-прежнему задаете странные вопросы. Нет, не плохие, а именно странные. У нас есть множество легенд и преданий. Заплутавшие корабли, планеты, исчезающие в тот самый момент, когда на них хотят совершить посадку, блаженные миры. По большей части, все это сказки…

— Японцы, жившие в мое время, считали, что мир полон ками , — сказал Кавасита. — И Эйгоры, и перфидизийцы, все они представлялись бы японцам ками. Ками совершенно не похожи на христианского Бога. Это — разумные существа, особые предки, порою, просто духи. Надо помнить о том, что они не всесильны. Каждая звезда — богиня, каждая планета — жемчужина… Вас это не поражает?

Анна на мгновенье задумалась.

— Я слишком невосприимчива, чтобы чему-либо поражаться. И слишком занята. Но где-то в глубине души действительно испытываю что-то вроде трепета.

— Хорошо, что я шел к этому постепенно, — пробормотал Кавасита. — Летчик из двадцатого столетия… К этому моменту он бы уже сошел с ума… Я же постоянно нервничаю…

— Наш современник, исполненный тревоги за весь этот мир! — рассмеялась Анна. — Когда-нибудь я приглашу вас в свою обсерваторию и покажу несколько звезд. Вам действительно придется поволноваться. Мы только-только подошли к этому краю. Кто знает, возможно, скоро мы действительно увидим перед собой грозный лик Бога, ведь мы хотим обратить свой взор на ядро галактики.

— Нет, там вы увидите только шесть крыл, — загадочно произнес Кавасита.

Японец не стал вдаваться в объяснения, и Анна решила, что он шутит.

Показав ему схему двигателей и их расположение, она спросила, хочет ли он совершить нечто такое, что возможно совершить один единственный раз.

— Звучит не очень-то привлекательно. Как говорил Вольтер:"Раз — философ, два — извращенец".

— О, нет, это совсем не страшно и на вас это видимым образом не повлияет. Тем не менее, сделать это можно только раз.

— Я отвечу вам только тогда, когда узнаю, о чем идет речь.

Она повела Каваситу вниз по трубе, отделявшей жилые помещения от модульных отсеков и машинных отделений, открыла круглый люк и завела в комнату с поблескивающими металлическими стенами. Все прочие помещения "Пелороса" были окрашены в те или иные цвета, здесь же, в его сердце, все было бесцветным. К ним приблизился серовато-стальной куб, осведомившийся о цели их прихода. Анна вытянула перед собой руку, позволив кубу идентифицировать себя, и потребовала его присутствия на посвящении. Тот немедленно подчинился приказу и повел их вниз, к невесомой комнате, имевшей сферическую форму. В ее центре находился прозрачный шар. Они приблизились к нему, влекомые неведомой силой, подобно мошкам, угодившим в зыбучие неотвязные тенета. Кавасита почувствовал, что волосы на его голове встали дыбом, и прикрыл глаза.