"Четырнадцать метров! - загремел дикторский голос. - Эвакуация населения из всех приморских районов Южной Европы продолжается! Общая сумма потерь, принесенных внезапной космической катастрофой, исчисляется десятками миллиардов рублей. Не исключено, что в самые ближайшие дни окажутся затопленными величайшие памятники мирового зодчества..."

Выключив радио, академик Красиков грозно спросил:

- Твоя работа?

Понимая, что утаивать истину не имеет смысла, размазывая по лицу слезы и сопли, Юра сокрушенно признался:

- Моя...

- Ну, вот что! - зловеще продолжал академик. - Я тебя ни разу в жизни пальцем не тронул, но теперь чаша моего терпения переполнилась... Сию же минуту верни Землю на старую орбиту, или я тебя так отлуплю, что ты свою фамилию забудешь!

- У-же... - заикаясь, ответил Юра.

- Так! Прекрасно! А теперь на-ка вот выпей! - Виктор Петрович протянул Юре колбочку с "противоядием". - И скажи спасибо, что мама ничего не знает!

- Что это? - подозрительно спросил Юра.

- Лекарство.

- Горькое? - наивно спросил Юра, из всех сил делая вид, что не понимает, зачем его заставляют ни с того ни с сего пить какое-то лекарство. На самом-то деле он сразу же смекнул, в чем дело.

- Ничего, не умрешь! - сурово ответил отец.

Юра взял колбочку в руки, понюхал, нерешительно поднес к губам. Он уже совсем был готов выпить ее содержимое и навсегда покончить со своим неслыханным могуществом. Но Юра Красиков не был бы Юрой Красиковым, если бы в этот миг его не осенила еще одна - последняя в этой повести блестящая идея.

"НЕБОЛЬШАЯ РОКИРОВОЧКА! ПОНЯЛ?" - зазвучал в Юриных ушах голос его демона-искусителя Сашуни. И вот, прежде чем выпить "противоядие", Юра мысленно приказал: "ПУСТЬ В ЭТОЙ СКЛЯНКЕ ВМЕСТО ЛЕКАРСТВА ОКАЖЕТСЯ ОБЫКНОВЕННАЯ ВОДА!"

И, приняв эту меру предосторожности, он, скорчив на всякий случай гримасу отвращения, сделал первый глоток.

- Выпил? Ну вот и отлично! - сказал Виктор Петрович, как всегда, ничего не подозревающий, счастливый от сознания, что он наконец загнал проклятого джинна обратно в бутылку.

Евгения Ивановна сидела за письменным столом в своем кабинете. Перед ней на диване, как напроказивший школьник, сидел Виктор Петрович Красиков.

- К сожалению, наша предыдущая беседа не дала положительного результата, - решительно и строго говорила Евгения Ивановна. - Скорее даже наоборот!

Заглянув в лежащую перед ней записку, Евгения Ивановна стала привычно перечислять:

- 24 марта на уроке физики Красиков нарушил закон Ньютона... 27 марта на уроке геометрии затеял безобразную драку с Витей Кострикиным... И эти безумные фантазии... Вы знаете, он выдумал, будто он изменил земную орбиту! Приблизил Землю к Солнцу на двадцать семь миллионов километров... Всему должен быть предел...

- Вы совершенно правы, - серьезно сказал Виктор Петрович. - Тут есть большая доля и моей вины. К сожалению, я не имею права говорить об этом подробнее. Однако поверьте, что все необходимые меры я уже принял. Больше это безобразие не повторится...

Он прижал руку к груди, очевидно, желая сказать что-то еще более убедительное, но в этот момент за дверью послышался топот быстрых шагов. Дверь кабинета распахнулась, и чей-то испуганный голос громко возгласил:

- Евгения Иванна! Скорее! - Опять в 6-м "В"!.. Юра Красиков творит чудеса.