Александр Ранецкий
Мятеж воина
Часть I ИСТРЕБИТЕЛИ
Раанский челнок вынырнул из подпространства внезапно: в рассеянной черноте космоса расцвел на миг цветок холодного огня и тут же погас, выбросив из своих недр крошечное темное семечко
Командир эскадрильи катеров-истребителей секунд-лейтенант Шад Эвинд ощутил, как непрошеный холодок бежит вдоль спины под покровом защитного полетного костюма Что нужно чужаку в этом секторе пространства?
"Командир?" Слитый в единое целое с искусственным мозгом своего катера, с помощью его сверхчувствительных сенсоров Эвинд слышал не голоса остальных пилотов, он скорее всем телом ощущал их мысли "Злой" - шесть - Волф Раджаррой, родом из Приграничья, самый нетерпеливый из патрульных Ждет приказа атаковать, уже предвкушает, как штопором ввинтится в пространство, превращая ненавистного раана в пыль и прах испепеляющим дыханием своих дальнобойных орудий
"Нет, - отрезал Шад. - Он один. Идем на перехват. Эскадрилья, внимание! "Злые" - два, три, за мной, остальные прикрывают"
Благодаря соединению разума пилота с его машиной мысль-приказ Эвинда донеслась до девяти остальных имперских истребителей в пятьдесят раз быстрее, чем приказ-речь. Ал Дэрк и Ллеаа - машины за номером три и два - в едином порыве устремились вперед за своим командиром. Диск окутанной защитным полем планеты внизу чуть ощутимо дрогнул, поворачиваясь под новым углом.
"Сигнал", - мысленно приказал Эвинд катеру, и в пространство понеслись записанные в память истребителя рваные хриплые звуки чужого языка: "Рра ир аа-гкх ур-Р оо! Заглушите двигатели и сдайтесь, или будете уничтожены".
Но разве случалось когда-нибудь, чтобы рааны подчинялись этому приказу?
Чужой продолжал стремительно мчаться к планете. Эвинд уже готов был полоснуть раана длинными лучами пушек-резаков, отсекая двигатели челнока вместе с его безобразными, непонятно зачем нужными в космосе крыльями, как вдруг:
- Я - свой... Я - свой... Я - свой...
Это был вербальный диапазон, и слова раздавались неуверенно, едва слышно, словно их шептал корчащийся в агонии человек... или произносил чужой, чье горло не подходило для подражания речи людей.
Секунд-лейтенант не успел ни разобраться, ни принять решение. Космос вокруг взорвался дюжиной новых пламенных цветов, и боевое звено раан, не обращая внимания на имперские истребители, открыло огонь по убегающему собрату.
- Бе-е-ей!!! - донесся до Эвинда яростно-ликующий вопль Раджарроя, и ближайший к шестому катеру челнок чужих превратился в облачко бушующей плазмы.
- Пи-Ри - имперцы, - проскрипел в шлеме голос переводчика раан. - Этот бой не ваш. Позвольте нам разобраться с Ки-Маар, мятежным беглецом, и мы уйдем, не причиняя вам вреда.
На памяти Эвинда это был первый случай, когда рааны обращались к своим противникам.
- Я - свой - снова прошептал челнок перебежчика
Эвинд больше не колебался.
"Злые" с третьего по десятый, вперед, вступайте в бой! Ллеаа! За мной, вплотную к чужаку. Катер! Передать на Кризи-базу. прошу подкреплений, на моем участке попытка прорыва!"
Огненные вспышки казались ослепительными на фоне черноты пространства. Внизу проплывала ночная сторона планеты; если бы кто-нибудь там посмотрел сейчас в небеса, бой в космосе показался бы ему искрами далекого салюта. Но немногочисленные обитатели Кризи не часто давали себе труд попусту пялиться на звезды.
Единственный спутник холодного голубого светила, пустынный и почти безжизненный, одно время служил опорной базой имперцев, и Эвинд краем уха слышал даже об операциях военной разведки, якобы разработанных здесь же.
Но все это было в прошлом. Около четырех галалет назад раанам удалось наконец узнать координаты беспокоившего их имперского "осиного гнезда", и они направили к Кризи свои войска, чтобы одним ударом захватить ее. Имперцы оказались бессильны спасти свою базу, но они смогли превратить ее в огромную ловушку для врага и в поле одной из самых жестоких битв в истории Раанской войны.
После сражения выжженная, опустошенная планета потеряла всякое стратегическое значение, но имперцы не привыкли отступать и с самого крошечного клочка земли, даже если этот клочок был им совершенно не нужен. Они оставили на Кризи планетарный щит и гарнизон из роты внутренних войск.
О причинах перевода на Кризи обычно никто не распространялся Служба в охране расстрелянной планеты считалась бесперспективным, почти бессмысленным делом - занятием для неудачников и штрафников. Но секунд-лейтенант Шад Эвинд хорошо знал свои обязанности: нельзя позволить ни одному чужому приблизиться к базе безнаказанно.
Пять из двенадцати раан уже сгорели в залпах "нагрудных" батарей имперцев или беспомощно кувыркались в пустоте с отсеченными крътлодвигате-лями, но остальные с неослабевающей яростью продолжали бой. Не обращая внимания на потери, они рвались прямо в центр "рассеянной полусферы" имперского строя, туда, где вилась и жалила точными выстрелами пара Эвинд - Ллеаа с зависшим между ними челноком-беглецом. "Злой" - пять - Шорр Лин - издал дикий вопль, когда гигантским костром запылала его машина. ("При чем здесь костер? В космосе нет воздуха, чтобы поддерживать огонь...") Волф Раджаррой разил во все стороны лучами, словно родовым мечом, пока подбитый челнок чужака с разгону не врезался в его машину. В эскадрилье Эвинда осталось только четыре катера - боги, всего четыре! - а помощь с базы все не шла.
- Я не имею права погибнуть... - снова коснулся слуха еле внятный шепот Ки-Маар. - Вы должны доставить меня на планету, у меня важное сообщение...
- Заткнись! - рявкнул секунд-лейтенант, и тут "соотношение сил изменилось. Эвинд уже видел серебристый блеск широких плоскостей малого имперского перехватчика, поднимающегося из-за горизонта Кризи. Но затем еще дважды хлопнули ворота подпространства, и пара безобразных раанских штурмовиков скрестила лучи своих батарей на корпусе имперца. Перехватчик не мог сопротивляться долго; через несколько мгновений вместо него было лишь облако пламени и осколков. И все же ценой своей гибели он помог Кризи и Эвинду выиграть драгоценное время.
