- Вот, Лобсанг, теперь ты видишь, что предшествовало окончанию этой ужасной войны, длившейся несколько лет. Наконец-то они заключили перемирие и собираются возвратиться в свои страны, чтобы отстроить там разрушенную экономику.
Я присмотрелся к их лицам и внутренне содрогнулся. Ни одно из них не выражало радости. Нет, на всех лицах была написана ненависть и жажда мщения. Я без труда разбирал мысли этих людей: "Что ж, на этот раз твоя взяла. Но ничего, посмотрим, что ты запоешь в следующий раз!"
Лама Мингьяр Дондуп переключил рычаги, и мы попали в другое место, но в то же время. Мы увидели солдат, убивающих друг друга и ожидающих дня и часа, указанного в договоре о перемирии. Война должна завершиться в этот день, в одиннадцать часов вечера. Затем мы увидели большой красивый пассажирский самолет, летящий высоко в небе. Он был окрашен в голубой, красный и белый цвет. Но вскоре из-за туч появился военный самолет. Когда военный пилот приблизился к пассажирскому самолету, он нажал какую-то кнопку на щитке управления. Раздался громкий звук, вспыхнуло пламя - и убийство было совершено. Этот выстрел был произведен в пять минут двенадцатого.
Мы видели огромные корабли, следующие к берегам своей страны. Они были набиты людьми в военных формах. Некоторые мужчины спали прямо на палубах, другие забрались в шлюпки. Их было очень много, и скоро им предстояло ступить на берег родной страны. Я никак не мог понять политики этой страны. В самом начале войны она продавала оружие обеим воюющим сторонам. Затем ей пришлось присоединиться к одной из держав и воевать против собственного оружия. Как только огромные корабли причалили в родном порту, весь город возбужденно зашумел - то и дело раздавались сирены автомобилей, радостные крики людей, везде на улицах был разбросан серпантин и конфетти. Над гаванью разносились гудки кораблей, везде играла музыка - не важно, что разные мелодии смешивались и заглушали одна другую. Шум был невероятным. Позже мы увидели правителя победившей стороны, едущего в автомобиле по улице с высокими домами. Чуть ли не из всех окон сыпалось конфетти, с балконов свисали бумажные ленты и гирлянды. Различные люди изо всех сил дули в какие-то трубы, в которых трудно было заподозрить музыкальные инструменты. Было великое празднество - а как же, ведь остатки оружия можно будет распродать соседним странам, еще не навоевавшимся друг с другом!
И все же это была очень грустная сцена: солдаты, моряки и пилоты возвратились домой с войны, но чем они смогут здесь заниматься? Как им удастся заработать на пропитание себе и своей семье? Ведь появилась целая армия безработных. Стране не хватает денег, чтобы прокормить всех этих людей. Им приходилось становиться в очередь за "дармовой похлебкой", которую им выдавали раз в сутки. Получив порцию отвратительной похлебки, они спешили домой, чтобы разделить "трапезу" с семьей.
Да, зрелище было поистине печальным. В одной из стран несчастные, возвратившиеся с войны, не могли больше бороться за существование. Они бродили вдоль тротуаров, внимательно присматриваясь к каждой щели на мостовой в надежде обнаружить там корочку хлеба или окурок. Затем они останавливались и прислонялись к столбам, с которых свисали оборванные провода, и постепенно сползали вниз. Так они и умирали, от голода и отчаяния, скатываясь в придорожные рвы. Им никто не сочувствовал - на мертвых смотрели с радостью - как же, чем больше человек покинут землю, тем больше появится свободных рабочих мест. Но этим ожиданиям не суждено было оправдаться, и очереди за "дармовой похлебкой" все увеличивались. Какие-то люди в специальных костюмах клали мертвые тела в тележки и отвозили на кладбище или в крематорий.
Мы увидели различные события, происшедшие на протяжении многих лет. Видели, как люди в стране, проигравшей войну, готовились к реваншу. Там возникали военизированные молодежные организации, члены которых учились управлять самолетами и обращаться с оружием. Да, там подготовка шла полным ходом.
Мы видели маленького забавного человечка с крошечными усиками на бледном лице и большими выпученными глазами. Где бы он ни появлялся и ни начинал говорить - там собиралась толпа. Подобные вещи происходили по всей земле, и то тут, то там вспыхивали мелкие конфликты, но скоро они превратились в большую войну, в которой участвовал весь мир.
- Учитель, - сказал я, - все же я никак не могу понять, как можно показывать вещи, которые еще не произошли.
Лама Мингьяр Дондуп посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на аппарат, готовый продемонстрировать нам новые сцены из будущего.
- Собственно говоря, Лобсанг, в этом нет ничего особо мудреного. Если ты наблюдал за толпой долгое время, то всегда сможешь предсказать ее поведение. Люди всегда демонстрируют одинаковые реакции. Если мужчина гонится за женщиной, та убегает от него и прячется в каком-то месте. Если погоня повторяется регулярно, женщина будет скрываться в одном и том же месте. Проследив за ней, ты сможешь предсказать, куда она побежит завтра или послезавтра.
- Но, Учитель, каким образом удается получить картины того, что еще не произошло?
- К сожалению, Лобсанг, ты еще слишком мал, чтобы понять все тонкости, - медленно проговорил Лама Мингьяр Дондуп, - но вкратце могу сказать тебе, что все то, что должно случиться в будущем, уже произошло в четвертом измерении. Некоторые люди обладают способностью смотреть далеко вперед. Я, например, являюсь одним из самых чувствительных ясновидцев и медиумов. Но ты со временем превзойдешь меня в этом. Тебя начали обучать искусству предвидеть будущее еще до твоего рождения. Ты всегда считал, что твои родные были излишне суровы к тебе. Да, они были суровы, но так пожелали Боги. Перед тобой стоит особая задача, и потому ты должен научиться всему, что может пригодиться для ее выполнения. Когда ты вырастешь, то узнаешь о временных дорожках и о различных измерениях. Вчера я рассказывал тебе, что на Земле существует условная линия, переступив через которую ты оказываешься в другом дне. Это, конечно, искусственная черта, необходимая для того, чтобы страны могли поддерживать торговлю и соблюдать договоры, не путая часы и даты. Ты должен понять, Лобсанг, что все то, чему мы стали сейчас свидетелями, произойдет не раньше, чем через пятьдесят лет.
