* * *

Первую ночь Вальтер провел под открытым небом. Это был грустный, одинокий привал, на вторые сутки он добрался до почтовой станций. Старый Дад Уинтроп гостеприимно встретил его и принялся рассказывать со свойственной ему словоохотливостью "заграничные" и местные новости последнего времени. Ничто не ускользало от его любопытных старых ушей и зорких пронырливых глазок. И Вальтер сообщил хозяину, что ему было известно, главным образом о погоде и о возможности хорошей охоты весной. Он не преминул при этом пожаловаться на скверные замашки индейцев, не уважающих ничьих территориальных прав и перебивающих дичь у белых. - Что правда, то правда! - ворчливо подтвердил Дад. - Индеец всегда остается индейцем. Он со своими родичами за одну ночь уложит столько пушнины, сколько белому человеку не настрелять и в месяц. И как смеют они бродить по местам, арендованным белыми. Постой же, я скажу об этом завтра Дику Робинсону, когда он будет возвращаться. Не сможет ли он что-нибудь предпринять против них. Вальтер так и подскочил, услышав имя Дика Робинсона, - Робинсон из провинциальной полиции? Он здесь? Дад кивнул головой. - Он приезжал сюда за этим проклятым выродком Леружем, который грозился перере зать свою жену и чуть ли не всю ее семью. Я и позабыл рассказать вам о нем. Ну, и наделал же он здесь хлопот. -Так он будет завтра здесь? То-есть, я хочу сказать - Дик Робинсон.? нетерпеливо спрашивал Вальтер, пропуская мимо ушей историю Леружа. - Должен быть, - степенно протянул Дад. - Разумеется, если мошенник Леруж не наделает ему новых хлопот, что, впрочем, маловероятно. Дик-то умеет расправляться с этим отродьем. Вальтер примолк и задумался. Завтра здесь будет Дик Робинсон, агент провинциальной полиции, который для него Вальтера, был несколько больше, чем просто знакомый. Дик поверит его рассказу, в этом не могло быть сомнения. Но доверия недостаточно. Быть может, Дик даже попытается доказать его невиновность, но к чему это приведет? Он найдет Ларри мертвым, убитым из револьвера Вальтера. Яма, где хранились меха, окажется пустой. Правда, мехов этих у Вальтера не найдут, но не найдут их и у Брика, который, конечно, сумеет припрятать свою добычу до поры до времени в укромном местечке. А очевидность будет по-прежнему свидетельствовать против Вальтера и клеймить его кличкой убийцы... Он заметил, что Дад что-то ему говорит и прислушался. - Вы говорите, что уезжаете. Ведь я правильно расслышал, не так ли? Вальтер поколебался с минуту, затем ответил: - Да, я предполагал уехать... Но я, может быть, изменю свое решение. Я думаю, что по дожду Дика, он может дать мне кое-какие нужные сведения. - Вы разумно рассуждаете, - кивнул головой старик. - Сейчас чертовски скверно ез дить, а дорога дальняя и нелегкая... - Да, об этом-то я совсем позабыл! спохватился Вальтер и снова погрузился в раз думье. Дик не обманул расчеты старого Уинтропа и действительно прибыл на следующий день на почтовую станцию. В его санях лежал связанный по рукам и ногам Леруж. Он был в страшном возбуждении, бессвязно бормотал какие-то гневные угрозы и ругался. Вальтеру он показался помешанным. - Я вижу, вы ловко справились с ним, - заметил Дад, когда упряжка Дика Робинсона остановилась у его дверей. Дик важно кивнул головой. - Озверел. Боюсь,он совершенно безнадежен. Вы видите, они спутали его ремнями так, что он и шевельнуться не может. Вот до чего он их всех напугал. - Бедняга! - сказал Вальтер. - Возьмите его в хижину , хозяин, да согрейте изнутри и снаружи. Ступайте и вы, Дик, под крышу, а я выпрягу и накормлю ваших собак. А потом мне нужно будет сказать вам два слова, - добавил он серьезно и медленно. Дик с любопытством взглянул на него, но не стал расспрашивать. - Ладно! кивнул он головой. - Как только согреюсь, я буду к вашим услугам. Следите за пристяжной, - заметил он, когда Вальтер стал распрягать его собак. Она скверно ведет себя, когда думает, что ей это простится. Вальтер выждал, пока хозяин ни ушел в свое помещение, находящееся в задней части хижины, затем подошел к Дику. Они расстелили на полу свои постели и закурили трубки. - Ну? - произнес Дик, дотоле молчавший и заметивший, что Вальтер медлит приступать к беседе. - В чем дело? - Дик, я расскажу вам чистейшую правду и прошу вас поверить мне, потому что, повторяю, я ни одним словом не уклонюсь от истины. Но, поверите вы мне или нет, я прежде, чем начать, должен заручиться вашим честным словом, что вы не арестуете меня. Обещайте мне это , Дик. - Довольно странная просьба, - процедил Дик сквозь зубы. - Может быть, но у меня чертовски веские основания настаивать на ней... - Сначала скажите мне одно: совершили ли вы какое-нибудь преступление, за которое вас можно было бы арестовать. - Клянусь вам - нет! - искренне вырвалось у Вальтера. - Тогда - обещаю. - Ладно! Теперь слушайте и постарайтесь верить каждому моему слову. Вальтер рассказал во всех подробностях и с полной точностью о том, что произошло в охотничьем стане. Дик его слушал молча, не прерывая. - Могли бы вы поклясться, - спросил он, когда Вальтер кончил, - что действительно ви дели, как Брик убивал вашего компаньона. - Нет, - сознался Вальтер. Выстрел раздался секундой раньше, чем я распахнул дверь. Но я видел Брика с револьвером в руках. Это был мой собственный револьвер, и дуло его еще дымилось. И я видел Ларри, раненного в грудь, и кровь между его пальцами, когда он схватился за рану. Я видел, как он упал. Боже мой, я до сих пор вижу его его распростертым на полу, будто он спит... если бы не кровь... и не рука, которая так странно подвернулась при падении. - Гм... - протянул Дик, лишь вполуха слушавший последние слова Вальтера. - Гм... этот... товарищ ваш... вы давно его знали... из какого сорта людей был он? - Я познакомился с ним осенью. Он искал себе компаньона. Я тоже был один. Ну, мы и отправились вместе за добычей. Сказать по правде, он никогда мне особенно не нравился. Но это не меняет дела, он был моим товарищем, а Брик застрелил его и должен поплатиться. Пусть меня повесят, - добавил он, стискивая зубы, - но и ему не удастся посмеяться, читая об этом в газетах. - Вы болтаете, как сумасшедший, - резко оборвал его Дик. - Ваше дело нужно хорошенько обмозговать, а не выдумывать новые сумасбродства, Впрочем, пора на боковую, но у меня такое чувство, что мы доберемся до сути, если поломаем голову. Было ровно 11 минут двенадцатого на следующее утро, когда Дик внезапно проснулся точно кто-то толкнул его в бок. Он тотчас уловил нить той мысли, которая накануне начала шевелиться в его мозгу, но была прервана одолевшим его сном. - Поймал! - весело воскликнул он вполголоса. - Слушай я вчера повнимательнее, я тогда еще догадался бы, где зарыта собака. Удивительно, как это в нашей памяти задерживаются вещи, лишь наполовину воспринятые ухом. Все так просто, и при этом так дьявольски умно. Он в раздумье уставился в потолок, приводя свои мысли в порядок и удовлетворенно кивая головой по мере того, как все подробности слышанного им накануне укладывались в его сознании по своим местам. Когда все было им заново продумано, он с довольной усмешкой повернулся на бок. - Вот теперь я по-настоящему сосну! - прошептал он и тотчас погрузился в крепкий здоровый сон человека, привыкшего скитаться по лесным дебрям

* * *

- Я хотел бы, однако, чтобы вы сказали мне побольше того, что мы отправляемся в стан, - ворчал Вальтер, погоняя собак. - Что мы едем туда, я теперь и сам вижу. Через полчаса мы будем на месте. И он громко щелкнул длинным бичом над головой вожака своей упряжки. - Я не хочу упреждать событий, - ответил Дик. - Не стоит говорить о том, чего еще нет. Ведь я и сам не знаю о том, что мы найдем в вашем лагере. Правда, у меня есть одно предположение, но кто знает. Может быть, я и ошибаюсь... Дик и Вальтер, оба вооруженные, медленно подкрадывались к стану. К удивлению Вальтера, в хижине виднелся огонь и время от времени густые клубы дыма, вылетавшего из трубы, говорили о том, что чья-то заботливая рука подбрасывает на очаг свежее топливо. Лагерь был по всей видимости обитаем. Ветер дул с севера; они, следовательно, подходили с юга. Положение их было чрезвычайно выгодное, потому что хижина была расположена фасадом на юг. С чрезвычайной осторожностью они проложили себе путь к дверям. Когда же они подошли к ним вплотную, то до их слуха донеслись неясные звуки двух мужских голосов, занятых оживленным спором. Значит, Брик был не один в хижине. Но кто мог быть другой? Дик быстро обернулся к остолбеневшему от изумления Вальтеру и крепко сжал его руку, давая понять, чтобы он молчал, Они прильнули ухом к дверям и стали прислушиваться. Первые слова, которые им удалось разобрать, были произнесены Бриком. - Так ты понял меня? Потому-то я и считаю себя вправе овладеть вашими шкурами, а если ты будешь мне перечить, то я попросту укокошу тебя. Пальцы Дика так и впились в руку Вальтера при звуке возражавшего Брику голоса. Это предупреждение было своевременно, потому что Вальтер так и отпрянул, заслышав голос, оказавшийся голосом Ларри. - Хорош друг, однако! - возмущался он. - Что же я-то выигрываю, если ты возьмешь себе половину шкур. Почему я не могу уступить ее , и даже с большим основанием, Вальтеру. - Верно! Но подумай о том, что в моей власти было покончить с вами обоими, и овладеть всей добычей одному. Ты это помни. Брик хрипло, зловеще захохотал. - Разве я не прав? Ларри пробормотал в ответ что-то невнятное. Дик прижал свои губы к уху Вальтера и прошептал: - Я сейчас их накрою. Я захвачу Брика, а вы займитесь Ларри. Без крайней необходи мости не стрелять... Не отставайте от меня и не вмешивайтесь. Я сам поведу с ними речь. Поняли? Дик, огромный рост которого придавал ему вид великана, закутанного в меха, навалился всей тяжестью на дверь, и она распахнулась. Яркий оранжевый свет пламени на мгновение ослепил их, когда они входили в хижину, но они не растерялись. - Руки вверх, живо! - скомандовал Дик. Челюсти застигнутых врасплох друзей как-то беспомощно отвисли, глаза вылезли из орбит от безграничного удивления, смешанного с ужасом. Ларри, увидев в руке Вальтера револьвер с направленным на него дулом, немедленно поднял вверх свои руки; но Брик колебался. Он, очевидно, еще до вторжения нежданных гостей играл с револьвером, угрожая им Ларри, и теперь крепко сжал его в руке и стал наводить мушку на Дика. Но тот опередил его и выстрелил сам. Оружие тотчас упало из рук Брика, а сам он с яростным воплем поднял руки. Одна из них была окровавлена. - Весьма сожалею, - холодно отчеканил Дик Робинсон, но вы сами виноваты. К чему могла привести ваша нелепая попытка? Свяжите-ка их, Вальтер, да покрепче, чтобы они не наделали еще каких-нибудь глупостей. -Черт меня подери, если я что-нибудь понимаю во всей этой путанице! проворчал Вальтер. - Прикажете объяснить, Брик? - улыбаясь спросил его Дик Робинсон. - Убирайтесь к дьяволу! - свирепо прорычал тот. - Итак, я начинаю, - сказал Дик. - А вы поправляйте меня, если я буду ошибаться. Брик, очевидно,один придумал и разработал свой план после того, как до него дошли слухи о недавней ссоре Ларри с Вальтером на почте. - Вы оба, - обратился он к бывшим товарищам по охоте, - имели в этом году удачу. Брик же был слишком ленив, чтобы серьезно охотиться. Вот ему и взбрело на ум, что недурно было бы воспользоваться вашей долей шкур, Вальтер. Одному ему было трудно это выполнить, и он подбил Ларри помочь ему, склонив его обещаниями прибавки к уже имевшейся у того доле мехов. Они выждали время, когда вы подходили к хижине и разыграли сцену ссоры, чтобы ввести вас в заблуждение. Как раз в тот момент, когда вы, схватясь за дверную ручку, собирались войти, Брик выстрелил. Я уверен, что пуля засела в одной из этих стен. Кровь на пальцах Ларри была, конечно, до этого, и принадлежала, по всей вероятности, кролику, которого он заколол до обеда. Остальную часть комедии блестяще разыграл Ларри. Брику же оставалось только выдерживать характер до конца и не спассовать перед Вальтером. Когда я слушал ваш рассказ, - обратился он теперь к смущенному и рассерженному Вальтеру, - я смутно сознавал, что тут таится какая-то уловка, а теперь мне кажется, что будь я и сам на вашем месте, я и совсем бы не попал впросак. - В чем же дело? - нетерпеливо спросил Вальтер. - А вот в чем. Вы мне сказали, что Ларри , упав на пол, имел вид спящего человека. Это значит, что глаза его были закрыты. Да вы, помнится, даже отметили белизну его век на темном фоне обветренного лица... Так вот, человек, умирающий внезапно, не успевает закрыть своих глаз; наоборот, они у него останавливаются, широко открытыми, с выражением предсмертного ужаса. Зрелище, поверьте, жуткое, и мне не раз приходилось его видеть. Это одна из тех маленьких неприметных для непривычного человека деталей, которые способны в мгновение ока опрокинуть самые сложные и хитроумные замыслы. А теперь, Брик, марш вперед. И можете ругаться, сколько вам будет угодно...