- Вчера подвернула ногу. Что-то болит, - пожаловалась актриса своему режиссеру Татьяне Ахрамковой. Та, как чувствовала, не ушла домой. И не напрасно. Как назло, чем меньше оставалось до начала спектакля, тем сильнее становилась боль. Вызывать из дома Светлану

Немоляеву, в очередь с Балтер игравшую роль синьоры Капулетти, было уже поздно, и тогда режиссер поменяла мизансцену - она отменила танец и срочно приставила к актрисе в поддержку двух актеров в виде слуг. Начали спектакль. Превозмогая боль и поддерживаемая двумя крепкими парнями, Балтер едва дотянула до антракта.

- Все, больше не могу, - сказала она и заплакала. Вызвали "Скорую". Врач осмотрел ее и сказал: "Это не колено. Это позвоночник". Сделал блокаду. Второй акт шел на преодолении. Аллу буквально под руки таскали по сцене, а в кулисах наготове стоял артист Ильин - синьор Капулетти, готовый в любой момент выскочить и подхватить "супругу".

- Благо все это было оправдано ходом спектакля - Капулетти в горе от потери дочери, - вспоминает сейчас он.

Вот, может быть, именно в этой фразе кроется разгадка актер-ской профессии. В момент страшной боли или горя за кулисами ни-кто не думает о себе, а только о мотивации: чтобы поверил зритель.

Когда закрылся занавес, Алла Балтер сказала:

- Наверное, это мой последний спектакль.

"Чума на оба ваши дома" действительно стал последним для нее спектаклем. Балтер попала на Каширку. Ей сделали третью операцию, ноги у нее отказывали, и она провела последние дни в реабилитационном центре под Москвой. Очевидцы рассказывают, что держалась она потрясающе. Еще более потрясающе держался Эммануил Виторган, на глазах которого Алла угасала. Она умерла в июне. Когда нужно было ехать на кладбище, друзья спросили Виторгана: "Эмма, ты с нами едешь?" - "Нет, я с Аллочкой", - как-то просто и буднично ответил он.

Хотим мы того или нет, но что-то есть мистическое в этой истории. Это можно считать театральными выдумками, но судите сами.

Григорий Горин умер в тот день, когда в Театре имени Маяковского, где служила Алла Балтер, играли его пьесу "Кин IV".

Последним спектаклем Аллы Балтер стала горинская "Чума на оба ваши дома".

И ее могила стала первой рядом с его. Их разделяет только дерево...

V

Грустная это тема? Трагическая!.. Но на то он и театр, чтобы - и слезы, и смех, и любовь - все перепуталось. Медицинская тема на сцене для самих артистов, бывает, сопровождается хохотом. В Большом драматическом театре в Санкт-Петербурге шел спектакль "Шестой этаж". В нем Кирилл Лавров, артист с мужественным имиджем, на редкость совпадающим с его мужественной сутью, согласно тексту автора, выходил к партнерше с кошечкой на руках со словами: "Вот ваша Франсуаза".

Кирилл Лавров:

- Однажды перед спектаклем вся в мыле подбегает ко мне наша реквизиторша: "Слушай, кошечка, которая у нас всегда играла, сбежала. Мы тут кота отловили. Ты не пугайся, он диковатый, и мы ему изоляционной лентой когти закрутили. Так что держи крепче". Ну я схватил его. Прижал к себе, выхожу:

- Вот ваша Франсуаза. - Отдираю эту сволочь от себя, а он вцепился в меня, буквально вгрызся зубами в руку. Я с трудом оторвал его и отшвырнул. Кровь хлещет, а народ в зале хохочет - лапы у котяры были в изоляции, и он, как конь, пошел скакать по сцене в каком-то диком танце.

Эта история только подтверждает истину, что не родился такой народный артист, который переиграл бы на сцене кошку.

VI

Теоретически мы выяснили, чем отличаются больные актеры от больных простых смертных - они работают в любом состоянии. Эти циники, сукины дети - как они сами себя называют, даже готовы себя искалечить, лишь бы добиться правды жизни на сцене. Александр Ширвиндт - один из самых отвязных актеров, всему знающий в театре цену, однажды на гастролях чуть не лишился пальца. Почему? Да потому, что он боялся выйти на сцену в собственном обручальном кольце в образе графа Альмавивы из "Женитьбы Фигаро". Его аргумент - у графа такого тонкого кольца не было - смешил и бесил всех. Но Ширвиндт стоял на своем и всячески пытался с уже разбухшего, побагровевшего пальца с помощью мыла стянуть драгметалл.

- Шура, ну кто это из зала увидит?

- Невозможно, - отвечал тот упрямо.

- Так чем отличаются актеры-пациенты от обычных пациентов? поинтересовалась я у специалистов. По мнению доктора Тумкина из МХАТа, актеры эмоциональны даже в своем недуге.

- Недавно играли "Татуированную розу". Перед спектаклем прибегает ко мне артист Борис Коростылев. Возбужден: у него ячмень на глазу. Конечно, можно загримировать, но нарыв мешает ему войти в образ. Страшно нервничает. Я позвонил знакомому окулисту, и тот посоветовал Коростылеву взять больничный. Какой больничный, если зал уже сидит. Тогда я дал ему пустырника, антибиотик и вырвал несколько ресничек в расчете на то, что откроется проток. И действительно, боль улеглась и спектакль прошел на ура.

Эта история доказывает, что доктор за кулисами - это прежде всего психотерапевт. У мхатовского доктора к каждому артисту свой подход. Он знает, например, что Станиславу Любшину, у которого перед спектаклем всегда падает давление, надо обязательно дать кофеина. А с актрисой, у которой ни один спектакль не обходится без истерики, надо просто поговорить.

У его предшественника, знаменитого на всю Москву доктора Ивлева (в прошлом фармацевта), был свой подход к артистам: он им давал пилюли собственного изготовления.

- Да это была просто лошадиная доза кофеина, - говорят старики МХАТа.

Да, лошадиная, но зато какой психологический эффект - артист притихал, как мышь.

- Актеры болеют очень дисциплинированно, - добавляет доктор Крелин. - Вот Михаила Козакова возьмите. В лечении он был такой же работяга, как и на сцене, и на экране. Он попал в аварию, лежал в больнице, где с ходу нам заявил: "Я должен скорее подняться, мне нужно выступать". Он как сумасшедший занимался лечебной гимнастикой, массажем. И довольно быстро восстановился, добился такой же походки и пластики.

VII

Михаил Козаков не разочаровал врачей и в последнее время. Скорее, он разочаровался в отечественных эскулапах. Все началось весной 2000 года в Торонто, где артист был на гастролях.

- Я не очень-то хорошо вижу, а в темноте кулис - тем более. Стою, готовлюсь к выходу на сцену, делаю пару шагов в сторону и... лечу в люк. Когда приземлился, выматерился, но понял - руки-ноги целы, голова тоже, и страшная боль в плече. Меня вытащили. Перепуганный продюсер спросила: "Можете играть?" А что мне делать - зал полный, билеты проданы.

Плечевая эпопея затянулась на полгода: Козаков мучился, но играл. Позже он признался, что если бы его театр был государственный, а не частный, он бы мог себе позволить валяться в больнице и кушать апельсины, как член профсоюза. А так... Артист честно пытался лечиться в Институте травматологии, прибегал к помощи китайской медицины, но ничего не помогало. В июле он отправился с Театром имени Моссовета на гастроли в Израиль, где ему окончательно стало плохо.

- Я даже не хотел ехать - так было фигово. Но не было бы сча-стья, да несчастье помогло. После последнего спектакля, когда даже уже обезболивающие не помогали, я угодил в больницу. И там после всех обследований мне поставили точный диагноз - разрыв связок плеча, а вовсе не перелом, как твердили доктора в Москве, делавшие мне все те же самые обследования. Я практически чуть не стал одноруким артистом. А кому они нужны - однорукие?

Верная постановка вопроса. Врач не имеет права на ошибку не только применительно к артисту. Но в случае с артистами, когда решение приходится принимать в считанные секунды, чтобы вовремя начать или не прерывать спектакль, роль врача в закулисном спектакле становится самой главной. Роковую ошибку допустили врачи "Скорой помощи" Санкт-Петербурга, когда театр имени Моссовета играл на гастролях "Милого друга".

Середина первого акта. На лестнице г-н Дюруа - Александр Домогаров должен объясняться в любви партнерше. Та приготовилась к мизансцене, ждет, а Германна, то есть Жоржа, все нет. Время идет. Режиссер Андрей Житинкин из ложи несется за кулисы и видит такую картину: Домогаров, бледный как полотно, сидит с закрытыми глазами на стуле в отключке. "Сашка, с сердцем плохо?" - кричит режиссер и трясет артиста за плечи. А тот только мычит - сознание потерял. Что делать? Житинкин бежит к заднику, поднимается по декорации и вместо героя возникает на лестнице. Поднимает руки над головой, давая отмашку перекрыть звук. "Кто-то помер", - решил зритель.