Отстоять от недругов!"
А пока вожди народа
Вести злые слушали,
Песни праздничные Лиго
Стихли по окрестностям.
В чаще загремели клики:
"Лачплесис! Наш - Лачплесис!"
И, сопровождаем шумным
Общим ликованием,
У костра в священной роще
Появился Лачплесис.
Своего отца сердечно
Обнял он, и радостно
Были встречены отцами
Лаймдота и Спидала.
Кокнесис, как подобает,
Стариков приветствовал.
И забыто было горе,
Радость охватила всех,
Если Лачплесис вернулся,
Не страшны опасности.
Но всех больше радовались
Три почтенных кунига,
Вновь детей своих живыми
Видя и здоровыми.
Лачплесис со спутниками
Сел среди собрания,
Выслушал он все рассказы
О событьях в Балтии.
Гневом взор его светился,
Сердце клокотало в нём.
Вайделоты объявили
Празднество оконченным
И последнюю молитву
Возносили к Перконсу,
А собравшихся дарили
Добрыми надеждами,
Заклиная, если надо,
Жертвовать для родины
И добром своим, и жизнью.
Люди по домам своим
Разошлись задумчивые,
Знали все, что скоро им
Грудью собственной придётся
Кров родной отстаивать.
Но ещё не расходилось
Кунигов собрание,
Солнце встало и застало
Их в кругу сидящими.
Дружно все они решили
Воевать с пришельцами:
Иль изгнать всех немцев, или
Истребить их дочиста.
На мечах своих друг другу
В этом поклялись они.
Старики вождём военным
Лачплесиса выбрали,
А его помощниками
Тальвалда72 и Кокнеса.
И, поклявшись боевою
Клятвою великою,
Гору Синюю седые
Куниги покинули.
Лиелвардс, Лачплес, Кокнес, Тальвалдс,
Айзкрауклис и Спидала
С воинами проводили
Буртниекса и Лаймдоту.
В замке Буртниекса решили
Обе свадьбы праздновать.
Молодых благословили
Их отцы и вайдлоты.
Что сидишь ты, мой веночек,
Криво на головушке?
Покривили мой веночек
Пересуды праздные73.
Как носила я веночек,
Лаймини не звала я,
А как сняли мой веночек,
Кланяться ей стала я.
Милый, в клети камышовой
Гвоздь забей серебряный,
Чтобы было где повесить
Мне веночек бисерный!
Скачут молодцы74 чужие,
Кони ржут и топают.
А проскачут наши братья,
Сабли грозно звякают.
Скакуны под ними пляшут,
На дыбы взвиваются,
Ворота пред их мечами
Сами открываются".
Так родня невесты пела
Возле замка Буртниекса.
Наконец к воротам сваты
Весело подъехали.
С провожатыми явились
Лачплесис и Кокнесис,
По обычаям старинным,
Словно незнакомые.
Для себя прося ночлега
И для скакунов своих.
Их допрашивали, встретив
Во дворе с пристрастием,
Что за люди и откуда
Едут и куда они,
Да и можно ли пустить их
Как гостей в хороший дом?
Наконец сам старый Буртниекс
Пригласил их в горницы.
Там уже столы для пира
Были приготовлены.
И стояли там два кресла,
Пышно разукрашенных.
Оба жениха уселись
В эти кресла, требуя,
Чтобы им показывали
Самых лучших девушек.
Многих девушек, с поклоном,
Гости подводили к ним,
Прочь они их отсылали,
Самых лучших требуя.
Наконец-то подвели к ним
Лаймдоту и Спидалу:
Были в праздничных одеждах,
В дорогих венках они,
Крупным жемчугом расшитых,
Золотом украшенных.
Встали женихи, сказали:
"Эти - настоящие!"
В кресла вежливо, с поклоном,
Усадили девушек,
И продать свои веночки
Стали их упрашивать.
Мол, хорошими деньгами
Заплатить могли б они.
Девушки в ответ молчали.
Отвечали родичи,
Что нельзя продать веночки
И за пуру75 золота,
Что нельзя забрать веночки
Ни войной, ни силою.
Всё же скоро сговорились
С женихами родичи,
Свято охранять веночки
Взявши слово с юношей,
Отдали с венками вместе
Им обеих девушек.
И явились вайделоты
И благословили их,
Руки их сложили вместе,
Лайме поручили их,
Хмелем и листом дубовым
Головы осыпали,
И, над ними простирая
Руки, говорили им:
"Как в лесу хмелинка вьётся
Вкруг ствола дубового,
Обовьётся пусть невеста
Так вокруг любимого!"
Женихи гостям подарки
Свадебные роздали,
А невесты со слезами
Отдали веночки им.
Женихи взамен им дали
Бархатные шапочки,
Мехом отороченные,
Серебром расшитые.
За столы уселись гости
Вместе с новобрачными.
И пошёл тут пир горою
Пир весёлый, свадебный,
С песнями, с удалыми
Играми и плясками.
Всё же старый Буртниекс раньше
Пир окончил свадебный,
Чем, бывало, по обычьям
Прадедовским принято.
Не пришлось молодожёнам
Счастьем молодым своим
После свадьбы в тихом доме
Насладиться досыта.
Вновь судьба неумолимо
Оторвала витязей
От любимых, в бой послала,
Где мечи ломаются,
Где от жаркой алой крови
Люди мокры по пояс.
На холмах окрестных трубы
Грянули военные,
И на всех горах высоких
Пламенища вспыхнули.
То был знак всему народу,
Что война ударила.
И по всем домам и сёлам,
По широкой Латвии
В боевой поход собрались
Удалые юноши.
Опоясались мечами,
Сели на коней своих.
Жёны, сестры и невесты
Шапки их высокие
Украшали, с пеньем, с плачем
Провожая воинов.
И по всем дорогам вскоре
Поскакали витязи.
На ночлег вставали в рощах
Шумными отрядами,
Дружно, толпами, съезжались
К месту сбора общего.
А когда на месте сбора
Появился Лачплесис,
Возгласами: "Ликоп! Ликоп!"76
Грянули окрестности.
Буртниекс, Лиелвардс и другие
Провожали витязя.
К войску присоединились
Славные старейшины.
Даже жёны молодые
Лаймдота и Спидала
Не остались дома, вместе
С воинством в поход ушли.
Где оврагами лесными
Глубоко разорваны
Гауи берега, там много
Возвышалось крепостей,
Обнесённых насыпями,
Рвами опоясанных,
Населённых племенами
Вольными латышскими;
В те лесные дебри войско
Лачплесиса двинулось.
И везде, где основались
Выходцы немецкие,
Словно гнёзда змей, те замки
Выжигались начисто.
Замка Дабреля достигло
Воинство латышское,
Много в замке том засело
В черных латах рыцарей.
Этот старый замок немцы
Укрепили заново.
Все же Лачплесис забрал их
Крепость неприступную,
Много немцев в этой битве
Потеряли жизнь свою.
Дальше, дальше, как стремнины
Вод неудержимые,
По лесам и по долинам
Шли дружины витязя,
Наконец они достигли
Замка Каупо в Турайде77.
Всюду здесь на землях ливов,
В хуторах, в селениях
След немецкого был виден
Хищного владычества.
Золотились, колосились
Ливов нивы тучные;
Ливы сеяли, а немцы
Брали урожай себе.
На лугах паслись коровы,
Тёлки, овцы жирные;
Чужаки их мясо ели,
Продавали шкуры их.
Под защитой замков церкви
Крестоносцев выросли.
В церкви те людей сгоняли
Немцы - и крестили их.
В рабство всех крещёных ливов
Обратили пришлые,
Обложили населенье
Тяжкими поборами.
Те же, что верны остались
Дедовским богам своим,
