За пять дней пребывания в Щельпаховке наши летчики совершили 234 боевых самолето-вылета, сбили в воздушных боях восемь вражеских самолетов.

Тяжелая работа легла в эти дни на плечи техников, механиков и мотористов полка. Они трудились практически круглосуточно, ели на ходу, спали урывками. В течение четырех дней они помогали выдержать напряженный график боевых вылетов, одновременно ремонтируя самолеты, получившие в боях повреждения.

Под натиском вражеских войск сдвинулась на восток линия фронта - нашему полку в полном составе пришлось опять перебазироваться, теперь на полевой аэродром Грушки.

К этим дням относится одна интересная история, о которой я расскажу подробней.

27 июля самолет И-16 с бортовой цифрой "2" был подбит в воздушном бою, и летчик А. Александров вынужденно посадил машину буквально в нескольких десятках метров от переднего края. Самолет мог попасть в руки врага.

И вот техник Алексей Ивакин получает приказ спасти боевую машину. На грузовике в сопровождении шофера и помощника - солдата-оружейника - он отправился к месту посадки. Почти у самой линии фронта их остановили наши танкисты, посоветовали дождаться темноты: не так опасно будет подходить к подбитому самолету, а днем - неоправданный риск. Фашисты, оказывается, уже пристрелялись минометами к месту посадки И-16. Пришлось согласиться с этими доводами. Но тревога не покидала Ивакина. "Как пить дать - подожгут!" - с досадой думал он. Однако до вечера все обошлось благополучно - "двойка" оказалась счастливой. Возможно, гитлеровцы посчитали, что скоро займут эту территорию и без особой заботы возьмут машину как трофей.

Стемнело. Танкисты выделили Ивакину сопровождающего, чтобы его спасательная группа смогла пройти по заминированной местности. Опасный путь преодолели без происшествий. Самолет находился в лощине, плохо просматривавшейся со стороны вражеских позиций. Но летчику пришлось садиться не выпуская шасси, и машина лежала прямо на фюзеляже. Ивакин несколько раз обошел вокруг, сокрушенно качая головой: чтобы вывезти "двойку", ее нужно было поставить на "ноги", но как?

Выручила смекалка. В разбитых траншеях по склонам лощины Ивакин нашел несколько бревен, которые решил использовать в качестве катков. Совместными усилиями перетащили их к самолету, подцепили его тросом, а другой конец прикрепили к автомашине и кое-как втянули моторную часть на катки. Появилась возможность выпустить шасси. Стало немного легче. Самолет перевезли в более безопасное место, а с наступлением темноты следующего дня отбуксировали подальше от линии фронта. Но далеко ли можно увезти подбитую машину с помощью полуторки по проселочным и грунтовым дорогам?! "Нелегким оказалось дело,вспоминал впоследствии Алексей Михайлович Ивакин.- Первое-то время мне помогали оружейник и шофер. Но вскоре фашисты перешли в наступление - и мы попали под сильный минометный и артиллерийский обстрел. Оружейник был убит, шофер ранен. Остался я один с самолетом и автомашиной. Сел за руль и поехал, а на буксире - "двойка". Иногда мне помогали местные жители, но встречались они все меньше и меньше: волна фронта докатилась до тамошних мест, и через какое-то время я понял, что нахожусь во вражеском тылу...

На хорошую дорогу выехать, конечно, не мог - там полно гитлеровцев. Выход оставался один - выбирать самые глухие проселочные дороги, лучше лесные, и буксировать самолет по ним, хотя скорость движения там очень маленькая..."

Недаром, видно, за Алексеем Михайловичем Ивакиным утвердилась у нас в полку слава умелого и сноровистого мастера. Вовремя сообразил он и тогда, что автомобиль и краснозвездный самолет на дороге - идеальная мишень для немецких истребителей, и тщательно замаскировал обе машины, укрыв их сверху зелеными ветками. Долгим и трудным был путь воентехника, ведь полк, куда стремился Ивакин, не стоял на месте...

Пошли дожди. Машина буксовала на размокшей почве, застревала в рытвинах. Алексей Михайлович решил свернуть в ближайшее село, рассказал встретившимся там людям про свою беду, Один дед посоветовал:

- Бери, добрый человек, волов. Эта тяга никогда не подведет, не забуксует. И польза будет: врагу меньше нашего добра останется.

Так и поехал дальше Ивакин на "автоволовьем" транспорте. А когда погода улучшилась и грунтовые дороги просохли, его уже подстерегала другая беда кончалось горючее. Техник заходил на попадавшиеся по пути опустевшие базы, сливал из цистерн остатки бензина, собирал его из баков встреченных поврежденных машин. Подчас становилось невмоготу от голода. Но Ивакин терпел. От сел держался подальше, старался лишний раз не рисковать, опасаясь попасть к фашистам.

На счастье, он встретил выходившую из окружения часть и пристроился к ней со своей машиной. Через некоторое время они сумели вырваться с оккупированной территории. Оставалась "самая малость" - найти свой полк.

Трудный рейс длиной около 200 километров - в основном в тылу у противника, по разбитым дорогам, а зачастую и бездорожью - проделал военный техник Алексей Ивакин. В обычных условиях на эти две сотни Километров ушли бы сутки-двое. А Ивакин был в пути две недели и все-таки разыскал нас в военной круговерти. Осунувшийся, заросший бородой, в изорванной одежде, он появился в полку, когда мы уже перестали его ждать. Ивакин весь светился радостью встречи, вводя в расположение части спасенный им самолет. Он отчитался перед командованием, поставил свою "двойку" в просторную украинскую клуню, временно служившую ангаром, и, почти не передохнув, взялся за работу. Через четыре дня машина была отремонтирована.

Судьба этого истребителя и в дальнейшем сложилась на редкость счастливо. Он, как видавший виды солдат, исправно нес боевую службу, особенно в период сражений на Северном Кавказе летом и осенью 1942 года. К тому времени "двойку" закрепили за молодым летчиком старшим сержантом Василием Собиным, будущим Героем Советского Союза. Жизнерадостный воронежский паренек в боях за Кавказ получил боевое крещение. 189 раз поднимал он в небо испытанную на земле и в воздухе машину, сбил на ней трех гитлеровских асов.

В ноябре 1942 года, когда полк был направлен перевооружаться на новый тип истребителей - ЛаГГ-3, Собину и Ивакину пришлось распрощаться с любимой "двойкой". Ее передали в запасный авиационный полк, где она еще немало потрудилась, помогая готовить для фронта умелых воздушных бойцов.

А капитан-инженер Ивакин после войны, уйдя в свой срок в запас, тоже посвятил себя делу обучения молодежи. Он работал в спортклубе ДОСААФ Кировограда, где поселился с семьей. Много лет Алексей Михайлович был здесь инструктором-наставником, трудился, не считаясь ни со временем, ни со здоровьем. И закончил свой жизненный путь заслуженный ветеран, можно сказать, на боевом посту. Вот что написала мне о последних днях Ивакина его супруга Клавдия Андреевна в январе 1978 года. В печальном и бесхитростном ее рассказе - гордость за человека, до конца оставшегося верным своим высоким жизненным идеалам:

"Все в ДОСААФ знали, что Алексей Михайлович - мастер на все руки, что он все знает и все умеет. Так и говорили о нем - "золотые руки". И вот в начале октября 1977 года состоялись в селе Екатериновка автомотогонки. Он туда, конечно, поехал - помогал, наблюдал, болел за своих. Два дня шли соревнования, и два дня лил проливной холодный дождь. Алексей Михайлович промок, продрог, схватил воспаление легких. А от плеврита, знаете, старики в 65 лет не выживают... Ох, как же плакали его ученики-курсанты, ведь он был их настоящим наставником..."

...Стоял конец июля сорок первого. Как раз в тот день, когда Ивакин отправился спасать злополучную "двойку", шли последние часы нашего пребывания в Щельпаховке - мы получили предписание перебазироваться на другой аэродром. Беспрерывно трещали пулеметы, рвались снаряды - где-то совсем рядом шел бой. В эту какофонию врывались тревожные гудки паровоза с ближайшей станции, шипение отработанного пара, надсадный скрежет буксующих колес. Видно, слишком тяжело был нагружен состав, увозивший на восток самое ценное, что можно спасти от наступавшего врага.