– Мой тебе совет, Леонард… Не раздевай друзей в своем кабинете. Пусть пользуются общей вешалкой. Или у них какие-то секреты в карманах пораспиханы?

– Ты прав, Паша, ты прав… – Анцыферов снова обрел способность выражаться осторожно.

– Я вас оставляю ненадолго. – Пафнутьев обернулся уже от дверей. – Мне нужно кое с кем поговорить. Без меня не расходитесь.

Пройдя узкими коридорами подсобных помещений, Пафнутьев неожиданно оказался в общем зале. Потом уже сообразил, что шел на свежий воздух – от выбитых окон тянуло холодом. Уборка заканчивалась, двое мужичков в фуфайках прилаживали к выбитому пролету вместо стекла большой лист прессованной стружки. «Быстро», – с одобрением отметил про себя Пафнутьев и успел схватить за рукав пробегавшего мимо официанта.

– Стоп! – сказал он. – Прошу прощения… Мне нужно найти вашего парня, который обслуживал сегодня утром вон тот столик. – Пафнутьев кивнул в угол, где две девчушки – о, эта вечная слабость Анцыферова – старательно протирали мраморные плиты пола.

– Я обслуживал. – Румяный щекастый парень часто заморгал светлыми ресницами. – Только я не знаю…

– Ах ты, моя деточка! – сочувствующе воскликнул Пафнутьев и, ухватив рукав белого форменного кителя, потащил официанта к ближайшему столику. – Скажи мне, ради бога, чего ты не знаешь?

– Видите ли, в чем дело…

– Да знаю я, в чем дело! Знаю. Ничего еще не спросил, а ты уже торопишься от всего откреститься… Какое сегодня число?

– Семнадцатое.

– Ну вот, а говоришь, что ничего не знаешь. Садись. Плотнее садись…

– Мне там надо помочь…

– Обойдутся.

– Леонард Леонидович просил разобраться…

– С ним уже разбираются. Успокойся. Расслабься. Вот так. Глубокий вдох, глубже, еще глубже… А теперь выдох, до конца, до дна… Молодец. Умница. Тебя как зовут?

– Павел.

– Неужели?! – восхитился Пафнутьев. – Ну повезло мне, ну повезло! Представляешь, я тоже Павел. Тезки мы с тобой… Теперь, Паша, слушай внимательно и отвечай не задумываясь… Готов? Поехали… Ты сегодня обслуживал тот столик, за которым произошло смертоубийство… Правильно?

– Д-да.

– Только не заикайся. Сколько их было?

– Четверо.

– Водку заказывали?

– Нет.

– Пиво?

– Нет.

– А обычно заказывали водку?

– Нет, только коньяк, – сказал официант и тут же замолчал, испуганно замигав светлыми ресницами. – Вообще-то я не знаю, что они заказывали обычно… Дело в том…

– Паша! – укоризненно протянул Пафнутьев. – Успокойся. Ну, проболтался, выскочило словечко, с кем не бывает… А ну-ка давай сюда копию их заказа. – Пафнутьев протянул руку, и официанту ничего не оставалось, как вынуть из нагрудного кармана свой блокнот.

– Видишь, они даже расплатиться не успели… И счет здесь, и копирка, и копия… Ты даже успел подсчитать общую сумму… Хорош завтрак на полмиллиона, а? На четверых… Без водки и пива, а?

– Бывает и покруче…

– А ужин у них на сколько тянет?

– По-разному…

– В несколько раз больше? Можно так сказать?

– Можно.

– Крутые, значит, ребята?

– Сами видите.

– Ты в прокуратуре работал? – неожиданно спросил Пафнутьев.

– Нет! – отшатнулся официант. – А с чего вы решили?

– Отвечаешь так, будто лет двадцать прокурором оттрубил. Увиливаешь, Паша. Увиливаешь. Не надо. Что ты темнишь? Они же в кабинете у твоего шефа разделись… Там опергруппа по их карманам шастает… Знаешь, какие там находки? Ужас! Просто кошмар какой-то! А ты пытаешься припудрить мне мозги… Чаевые хоть хорошие давали?

– Счета не проверяли.

– Слушай меня внимательно… Я отойду в сторону, а то на нас уже оглядываются… А ты останешься здесь, за этим столиком. И не торопясь, но и не медля, опишешь все, что произошло сегодня утром. С указанием имен и фамилий твоих клиентов. Или кличек, если ты их знал по кличкам.

– Я не знаю… Я не могу…

– Помолчи. Мы с тобой вдвоем. Нас никто не слышит. Дело закрутилось серьезное, Паша… Очень. Ты работаешь на них? Не перебивай… На Леонарда? Хорошо. Работай на Леонарда, на Леопольда, на кого угодно. Но попомни мое слово… Однажды настанет день, когда ты с величайшей радостью вспомнишь, что у тебя есть надежный друг в прокуратуре, что у тебя в кармане начальник следственного отдела. Ты ничего не будешь подписывать, и я от тебя ничего не потребую. У нас с тобой только устная договоренность. Два мужика сговорились. И все. Тебе понадобится помощь, а она тебе понадобится, – Пафнутьев показал рукой на выбитые окна, – у тебя есть к кому обратиться. Мне понадобится – я на поклон приду. И что бы ни случилось, помни, у тебя в тылу начальник следственного отдела прокуратуры. Это не так уж плохо…

– Еще бы, – хмыкнул официант, и Пафнутьев понял – парень соглашается.

– Значит, договорились. – Пафнутьев вырвал из блокнота официанта чистую страничку и написал несколько цифр. – Вот мой телефон. Запомни. А когда запомнишь, бумажку выброси. Уничтожь. Чтоб вообще никаких следов, доказательств и прочее… Понял?

– Стукачом делаете?

– Дурак. Мы с тобой заключаем соглашение. О дружбе и взаимопомощи. Государства от таких договоров не отказываются… Люди слабее. Счета, которые ты выписал, я изымаю. Могут пригодиться. А ты здесь напиши в своем блокнотике…

– Писать не буду.

– Тогда и я не буду. – Пафнутьев был снисходителен и доброжелателен. – Слушаю.

– Был Вовчик Неклясов со своими ребятами. Они все из фирмы «Глобус». – Официант вынул платок и вытер взмокший лоб. Видно, нелегко дались ему эти несколько слов.

– Которая на окраине города?

– Нет, они в центре… Угол Чернышевского и Фурманова.

– А, эти, – беззаботно сказал Пафнутьев, хотя ни адреса, ни самой фирмы не знал. – Посредники.

– Поставки, – обронил официант.

– И вас снабжают?

– Конечно.

– Тогда другое дело. – Пафнутьев освобожденно вздохнул, откинулся на спинку стула. – Что я могу сказать… Чашку кофе и пятьдесят граммов коньяка… За счет директора.

– С удовольствием! – искренне произнес официант и уже хотел было подняться, но Пафнутьев его остановил:

– Да, чуть не забыл. – Он придвинул к официанту его блокнот. – Черкни свой телефон, вдруг позвонить придется.

Взяв ручку, официант быстро написал несколько цифр.

– И домашний тоже, – напомнил Пафнутьев. – Только напиши, где домашний, а где служебный. И адрес…

Парень, не задумываясь, выполнил просьбу и тут же пошел за кофе. Пафнутьев проводил взглядом его удаляющуюся фигуру с тяжеловатым задом и литым затылком. Вряд ли он будет хоть в малой степени заменой Ковеленову, но свой человек в ресторане никогда не помешает. «Свой человек в ресторане», – повторил про себя Пафнутьев и только сейчас сообразил, что его разговор с парнем наверняка видел Анцыферов в кабинете. Пафнутьев чертыхнулся, но тут же успокоился, решив, что сам покажет Анцыферову изъятые из блокнота счета сегодняшнего утра. Это его утешит и снимет подозрения с парня.

– Вот за это, старик, спасибо! – искренне воскликнул Пафнутьев, увидев перед собой белую чашечку с кофе и хрустальную рюмку, в которой наверняка было больше ста граммов. Но этот подлог нисколько не огорчил Пафнутьева. Он взглянул на официанта и встретился с глазами заговорщика. – Спасибо, старик.

Заведующий травматологическим отделением Овсов был хмур, неразговорчив, сидел за своим столом, и его тяжелое лицо, освещенное белесым светом дня, казалось массивным, морщины выглядели глубокими и резкими. Пафнутьев, столкнувшись с ним взглядом, все-таки подошел, пожал руку хирургу, сел на кушетку, застеленную белой простыней.

– Ты так суров, Петя, что я даже не знаю, какое слово произнести, как сесть, как повернуться. – Пафнутьев попытался вывести Овсова из какой-то глубокой отрешенности.

– Будет жить, – ответил хирург.

– Ну и слава богу, – вздохнул Пафнутьев с облегчением. – Пусть живет, раз уж ему так повезло.

– Кто он?