– Пусть судьей будет Квинт Фабий Рутин – так приказал претор, суть же дела в следующем…

Громкий и гнусавый голос судьи Фабия Рутина гулким эхом отдавался в полупустой базилике, располагавшейся на главном форуме Августы Треверов, города, основанного божественным Августом. Юний вдруг поймал себя на желании закрыть руками уши. Впрочем, он был неплохой человек, этот Фабий, к тому же знающий юрист, что в провинциях считалось редкостью. Вот везучим его нельзя было назвать никак – все крупные дела от имени императора Александра расследовал и судил претор, оставляя назначенным судьям лишь всякую мелочь, на которой не сделать ни карьеры, ни имени. Вот и сейчас…

– Нумерий Фусс, корабельщик, владелец лодок, что ходят по реке, требует у кормщика Каллиния возвратить лодку, данную упомянутому кормщику во временное владение, стоимостью в пятьсот сестерциев… – Судья запнулся и, почесав большую лысеющую голову, недоверчиво взглянул на истца – маленького кривоного человечка, вырядившегося по случаю суда в тогу. – Нумерий, а не завысил ли ты цену? Пятьсот сестерциев за утлый челнок – это уж слишком!

Корабельщик замялся, покраснел и, утерев выступивший на лбу пот, беспомощно оглянулся на Тита Манлия, иначе Лупоглазого Тита, защитника. Высоченный, с длинными, похожими на оглобли руками, тот своим видом наводил на мысли, что такому бы не в суде выступать, а камни ворочать или, по крайней мере, биться на арене цирка. А так силушка-то в никуда уходит, зря пропадает. Хотя, конечно, ум у него тоже имеется, иначе б не подался в юристы.

– Уважаемый судья, – встав, Тит моргнул светлыми, навыкате, глазами, – хочу напомнить о прескрипции…

Ага! Юний обрадованно усмехнулся. Ну, правильно, как это Фабий мог забыть о прескрипции, сиречь о том, что лодочник, хоть и оценил свой челнок в полтысячи серебряных монет, в случае безвозвратной утраты лодки нанимателем удовлетворился бы в два раза меньшей суммой, которую, надо полагать, этот челнок и стоил на самом деле. А может, даже меньше, если верить ответчику, кормщику Каллинию, интересы которого и представлял сейчас молодой адвокат Ант Юний Рысь по прозвищу Юстус – Справедливый.

Бросив быстрый взгляд на представителя истца, судья шумно вздохнул и обиженно прогнусавил, что, дескать, напрасно его упрекают в забывчивости, вовсе он не забыл про прескрипцию, как раз сейчас и собирался сказать.

Громко огласив новую – в два раза меньшую – сумму, Фабий благосклонно выслушал принесенную всеми сторонами по очереди присягу и, не тратя больше времени даром, приступил к разбирательству. Первым от имени лодочника, который, похоже, был весьма косноязычен, выступил Лупоглазый Тит:

– Летом, точнее, в июньские иды уважаемый господин Нумерий Фусс, владелец лодок, заключил с кормщиком Каллинием договор, по которому предоставил означенному кормщику внаем свой большой челн за оговоренную сумму…

– Какую сумму? – тут же поинтересовался судья.

– Ммм, – адвокат обернулся к лодочнику.

– За десятку… За десять сестерциев в месяц, так мы договаривались, – подтвердил тот.

– Договор был вербальным или литеральным?

– Литеральным, господин судья. На то имеется соответствующая расписка.

Судья кивнул и, откашлявшись, продолжил:

– Как видно из существа дела, договор был заключен на срок до конца осени, а сейчас уже декабрь, и наниматель так и не возвратил имущество. Почему?

– Так… – кормщик Каллиний – молодой, неробкого десятка парень с копной рыжих волос, в суде неожиданно потерял всякую смелость и даже стал заикаться. – Т-так… я ж-же и х-хотел ему отдать, да…

Вполуха следя за ходом процесса, Юний любовался сине-желто-красным разноцветьем оконных витражей. Стекольные мастерские имелись и здесь, в Августе Треверов, и неплохие, но вот эти витражи, украшавшие базилику, судя по качеству, были привезены из Колонии Агриппина, столицы Нижней Германии. Интересно, сколько за них заплатили? Наверное, немало…

А кормщик что-то мямлил, и круглое, с морщинками под глазами лицо судьи становилось все более хмурым. Хотя дело-то, если откровенно, было таким плевым, что… Впрочем, пришла пора вмешаться.

Юний поднялся со скамьи:

– Можно, господин судья?

Фабий сухо кивнул.

– Так вот, хочу сказать, что мой подопечный и рад был бы вернуть чужое имущество, да только он его утерял вследствие воздействия неодолимой силы. Помните октябрьскую бурю? Вот тогда и пропала лодка, скорее всего, утонула, или, быть может, ее унесло куда-нибудь вниз по реке да разбило о скалы. В общем, вещи как таковой уже нет – как нет и вины кормщика Каллиния в ее утрате. Он добросовестно выплачивал оговоренную сумму и также имел добросовестное намерение вернуть лодку по истечении срока договора.

Закончив свою небольшую речь, Юний обернулся в зал – очень уж ему не нравился там один тип в грубой, крашенной корой дуба тунике и плаще, подбитом волчьей шкурой. Спутанная борода, лохматые, давно не стриженные волосы, недобрый взгляд исподлобья. Германец? Галл? Вряд ли чистокровный римлянин, впрочем, их здесь не так уж часто встретишь, разве что в легионе. Юний не знал этого человека, но инстинктивно чувствовал исходящую от него опасность для порученного ему дела. Кто же это, кто? Подставное лицо, лжесвидетель? От Лупоглазого всего можно ожидать…

Соперник Рыси на ниве закона, Лупоглазый Тит, тоже посматривал в зал с видимой озабоченностью, и Юний знал почему. Рысь подстраховался: несмотря на молодость, он был умелым юристом. Как-никак четыре года изучал право в Риме, слушая лекции представителей двух конкурирующих юридических школ – прокулеанцев и сабинианцев. К тому же его учителем был знаменитый Герений Модестин, префект ночной стражи и ученик знаменитого Домиция Ульпиана, лет шесть назад сгинувшего в пучине дворовых интриг. И вот сейчас здесь, в зале, находился еще один человек: неприметный, средних лет дядька в потертом плаще с красным подбоем – Авл Пассий, дальний родственник Каллиния. Ой как вовремя он нашелся, вернее, это Юний его разыскал, выудив у своего подзащитного все, что могло пойти на пользу делу. Так что не зря волновался Тит, не зря! Хотя и Рысь не мог чувствовать себя спокойно – ему никак не давал покоя тот лохматый тип в волчьем плаще.

– Да, уважаемый Юний Юстус точно изложил все факты, – в свою очередь начал выступление Лупоглазый Тит. – Только об одной мелочи забыл упомянуть. Тогда, перед бурей, наниматель, кормщик Каллиний, не предпринял никаких мер для сохранности полученной во временное пользование лодки. Какой же он тогда добросовестный пользователь? Тут явно налицо преступная небрежность!

– Кормщик Каллиний всегда привязывал челнок прочной веревкой, – немедленно вступился за своего подопечного Рысь. – Тому найдется немало свидетелей, и, если будет позволено, я их всех перечислю.

– Верю, – отмахнулся судья, по всей видимости не имевший никакого намерения затягивать дело. – Принадлежащая Нумерию вещь, утерянная нанимателем вследствие воздействия непреодолимой силы – ведь все мы помним тот страшный ураган! – несомненно, относится к неделимым, движимым и простым. Однако вопрос: считать ли ее индивидуально-определенной?

– Конечно же нет, уважаемый судья! – обрадованно закричал Лупоглазый Тит. – Это родовая вещь, только родовая! Если ответчик не хочет платить, так пусть просто заменит ее на подобную по роду вещь – любую лодку. Мой подзащитный, думаю, вполне согласится на это!